ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ [худ. Г. Фитингоф] - Ликстанов Иосиф Исаакович - Страница 46

• Предыдущая
• 46/46

Его уже не слушали. Фёдор Степанович и все, кто был в комнате, столпились вокруг мальчиков. А были тут, кроме Фёдора Степановича, также боцман Алексей Иванович Щербак и неразлучные друзья — строевые краснофлотцы Семён Грач и Остап Гончаренко.

Мотя Костин положил свёрток на пол, хотел развернуть его, но свёрток обошёлся своими силами: заворочался, вырвался из рук, раскрылся, и все увидели большого чёрного кота — растрёпанного, взъерошенного, с зелёными глазами и одноухого. Он зашипел, выгнул спину горбом, подпрыгнул, мяукнул, чёрной стрелой бросился на комод, повалил вазочку с цветами и флакон одеколона, испугался ещё больше, прыгнул на этажерку с книгами и уже хотел броситься «за борт», то есть в открытое окно, когда его ловко перехватил смеющийся боцман Щербак и вручил Моте Костину.

— Это ничего, это он просто испугался, — смущённо говорил Мотя, обняв Митрофана. — Он скоро привыкнет.

— Конечно, привыкнет! — горячо поддержал товарища Виктор Лесков. — Он ещё ни разу не увольнялся на берег. Он даже родился на корабле, в трюме.

Немного успокоившийся Митрофан огляделся и беззвучно открыл рот, точно хотел сказать: «Очень странный корабль! Он совсем не качается, иллюминаторы у него четырёхугольные, но моряки на этом корабле настоящие, и они не тронут корабельное имущество».

— Итак, все в сборе, — шутливо сказал Фёдор Степанович.

— Разрешите приглашать к столу? — спросил его боцман Щербак.

— Да, время, — разрешил Фёдор Степанович.

Суматоха, вызванная появлением Митрофана, сразу улеглась. Во главе накрытого стола сел Фёдор Степанович и положил перед собой часы. Остальные заняли места по старшинству, так что Виктор и Мотя очутились в самом конце стола, рядом. Мотя хотел посадить Митрофана себе на колени, но чёрный кот вспрыгнул на его плечо, заинтересованно оглядел стол и о чём-то спросил на ухо у Моти.

— Подожди немного, — ответил Мотя. — Не мешай!

Мальчики раскрыли глаза пошире и затаили дыхание. Приближался торжественный момент. Надо было хорошенько увидеть и запомнить всё, что происходило кругом.

Вот Фёдор Степанович поднял указательный палец, призывая всех к вниманию и не спуская глаз с часов. Когда минутная стрелка достигла цифры «XII», а часовая показала «IV», что означало четыре часа пополудни, он взял нож и отбил восемь ударов по звонкому стакану. Тотчас же издалека, из военной гавани, донёсся звон корабельных склянок, и дверь, ведущая в кухню, открылась. В комнату вошла улыбающаяся румяная Оксана Григорьевна, передала бросившемуся ей навстречу боцману Щербаку кипящий самовар и, не сказав ни слова, стала наливать чай. Через минуту та же дверь снова открылась во всю ширину, и лучший кулинар флота Иона Осипыч Костин внёс пирог «мечта адмирала».

Нет, нет, всё было совсем не так! Всё было совершенно удивительно и чудесно!

Дверь открылась, и в комнату вплыл пирог «мечта адмирала». Он был такой большой, что скрывал кока до пояса; он был такой легкий, что Ионе Осипычу приходилось крепко держать его обеими руками, чтобы пирог не взвился под потолок; он пылал красивым синеватым огнём, который, мерцая, поднимался по его крутым бортам, и он плыл в волне удивительного аромата, от которого у мальчиков сразу набежала слюна и пересохло в горле.

Осторожно ступая, Костин-кок подошёл к столу и притянул пирог вниз. Пирог неохотно уступил и занял приготовленное для него место. В ту же минуту синий огонь, охвативший пирог, погас и все увидели нечто розовое и блестящее, как море в час заката на третий день полного штиля, нечто почти прозрачное, как небо, закрытое лёгким туманом, нечто готовое растаять бесследно. И на белой глазури, покрывавшей вершину пирога, все увидели ленточку с якорями, на которой было выложено маленькими леденцами: «Виктор Лесков и Матвей Костин», а под ленточкой два слова в рамке: «Дружба навеки».

Нет, это было свыше сил Виктора! Он вскочил, крикнул «ура», испугался, что нарушил дисциплину, но сразу успокоился, так как его верный друг Мотя тоже закричал «ура», боцман Щербак, вопросительно взглянув на улыбающегося Фёдора Степановича, грохнул своё «ура» раскатистым басом, и крик подхватили Оксана Григорьевна, Остап, Семён, а широкое, круглое лицо Ионы Осипыча ответило счастливой улыбкой.

— Тихо, тихо, товарищи, — сказал Костин-кок, — а то пирог сядет. Он же как тот воздух: фу — и нету.

Это предупреждение заставило всех угомониться. Оксана Григорьевна протянула коку нож и тарелку. Первый кусок получил Фёдор Степанович, второй — хозяйка дома Оксана Григорьевна, третий достался её мужу, боцману Щербаку, а через сто лет, как показалось Виктору, получили по громадному куску он и Мотя. Он притронулся к пирогу ложечкой и… кусок исчез, будто его никогда и не было. Виктор удивлённо перевёл глаза на Мотю — тот тоже сидел перед пустой тарелкой и облизывался.

— Ох и пирог! — сказал Виктор. — Только Костин-кок хороший пирог пекёт!

— Опять у тебя, юнга, рифма не получается, — усмехнулся Костин-кок и положил на тарелки ещё по одному куску. — Ешьте, товарищи, на здоровье!

— Да, это пирог! — задумчиво проговорил Фёдор Степанович. — Приказываю вам, товарищ кок, приготовить такой пирог для всей команды блокшива.

— Есть, товарищ командир! — ответил Иона Осипыч. — Теперь я хоть весь Кронштадт накормлю. Теперь можно… — Он обвёл взглядом весь стол и повторил: — Теперь можно! А почему можно? А вот почему… Надо вам сказать не по секрету, что коку для «мечты адмирала» только муки, желтков да белков, сахара, масла и всего прочего — ещё недостаточно. Конечно, без этих продуктов, прямо скажу, ему не обойтись, но главное — чтобы его сердце не скучало. Вот что самое главное, скажу не по секрету.

— И, судя по пирогу, этого главного продукта у вас вполне достаточно, — сказал Фёдор Степанович.

— Вполне, — ответил счастливый кок, улыбнулся всем вместе и особо — двум юнгам, которые с восторгом смотрели на своего Костина-кока. — Думаю так, что этого продукта у меня теперь здесь на всю жизнь хватит. — И он поднёс руку к сердцу.

— Как ты думаешь, какой пирог нужен для всего Кронштадта? — спросил шёпотом Виктор. — Наверно, такой, как «Водолей».

— А можно испечь много пирогов маленьких, — сообразил Мотя.

— Ну да, таких, как шлюпки… Слушай, Мотька, помоги мне доесть четвёртый кусок, а то я лопну мимо шва.

— Нет, знаешь что, дадим лучше Митрофану. Слышишь, он мурлычет мне в ухо: «Пирога, пирога, пирога…»

…Да, конечно, в этот день, как и во многие последующие дни, самым счастливым и приветливым был маленький деревянный дом на улице Макарова, где дружно веселились моряки, где они со смехом и шутками вспоминали, как Виктор Лесков лишился своих сигнальных флажков, чем, если помните, начиналась эта повесть, и как он вернул флажки и нашёл много новых друзей, чем эта повесть кончается.

КОНЕЦ

Для начальной школы

Ликстанов Иосиф Иосифович

ПРИКЛЮЧЕНИЯ ЮНГИ

Ответственный редактор Р.М. Пикман.

Художественный редактор И.3. Левинская.

Технический редактор М.А. Кутузова.

Корректоры Л.И. Дмитрюк и Е.Б. Кайрукштис.

OCR – Андрей из Архангельска

Издательство «Детская литература». Москва, М. Черкасский пер, 1.

Отпечатано с матриц фабрики «Детская книга» № 1 Росглавполиграфпрома

Комитета по печати при Совете Министров РСФСР.

Москва, Су­щевский вал. 49

На Саратовском полиграфкомбинате Росглавполиграфпрома

Комитета по печати при Совете Министров РСФСР.

Саратов, ул. Чернышевского, 59.

• Предыдущая
• 46/46