Остров смерти - Воронин Андрей Николаевич - Страница 27

• Предыдущая
• 27/58
• Следующая

В шесть вечера Фалько объявил, что по сценарию должен состояться праздник. Ни малейшего энтузиазма это сообщение не вызвало. Кто-то слонялся по берегу, кто-то застыл на теплом от солнца щербатом валуне, кто-то валялся в бараке, но все выглядели, как в воду опущенные. Даже обещание жрачки от пуза и выпивки не взорвало остров радостными криками.

– Нашли тоже время. Или вчера нужно было праздник устраивать, или хотя бы на завтра перенести. А то выходит празднуем чужие неприятности.

– Они, видишь, как решили: для кого-то поражение, значит для остальных – победа.

– Лично я никакой радости не испытываю, Только знаю, что дальше вылетать будет еще тяжелей.

Праздник должен был повторять местный языческий ритуал в честь каменного идола. Весь этот ритуал придумал сценарист Бузыкин и теперь на остров доставили большую каменную голову со сколотым носом и пустыми глазницами.

На самом деле она была легкой, полой внутри, но на экранах телевизоров могла сойти за древность.

Игроков попросили выложить на поляне круг из небольших камней. Некоторые молча проигнорировали просьбу, некоторые вяло взялись за дело – просто ради того, чтобы чем-то забить тянущееся как резина время.

Все ждали отбытия вертолета, ждали, когда пуповина окончательно оборвется. Может, тогда полегчает? Но с «вертушкой», как назло, что-то не ладилось. Летчики затеяли небольшой ремонт.

Фалько тем временем командовал своими подчиненными. Одни раздавали игрокам «первобытную» одежду из «медвежьих шкур», которые на самом деле были обычной овчиной с пристроченной имитацией четырех когтистых лап. Другие выставляли осветительные приборы – теперь это были не мощные вращающиеся прожектора, а другие, самые разные устройства, точные названия которых никто из игроков не знал. Большинство давало рассеянный мягкий свет. В нем рельефно смотрелись мелкие детали, и в то же время все казалось естественным, будто свечение исходит от костра, от луны и отражается от речной воды.

– На кого мы будем похожи в этих идиотских шкурах? Если еще подпоят нас немного, точно будем как клоуны.

– А мне принять не помешает, – признался Леша Барабанов. – Я только сейчас понял, до какой степени пересохла и растрескалась душа. Примешь, и все внутри успокоится, утрясется. Рифат, вон, мастырит втихаря – ему, конечно, легче.

– Какие напитки ожидаются к столу? – вежливо осведомился Струмилин. – Неплохо бы виноградное вино.

Заботясь о сердце, кандидат наук воздерживался от водки, а пивом боялся посадить печень.

– Как, по-вашему, что можно пить на Русском острове? – вопросом на вопрос ответил Фалько. – Вы не находите, что текила или ром выглядели бы здесь фальшиво?

– Значит, водку? – разочарованно протянул Вадим.

– Нет, лучше самогон! Высочайшей степени очистки, специально захватили из Красноярска.

– А как его очищали? Пропускали через угольный фильтр?

– Не морочьте мне голову, Струмилин. Относитесь к жизни проще. Вы ведь на дикой природе, а не в санатории для диабетиков. Тем более, что среди всех вы самый здоровый, насколько я видел медицинские справки.

– Вот именно, мне есть что терять.

– Все нормально, шеф, – заверил режиссера Леша Барабанов. – Только, ради бога, не заставляйте нас завтра ни свет ни заря продирать глаза и лазать по деревьям.

Пообещав проявить гуманизм, Фалько принялся объяснять в общих чертах программу языческого праздника. Никто не стал в открытую возражать против обязательного веселья. Все понимали, что дорогостоящий механизм запущен, и условия игры приняты еще до вылета из Москвы.

Костер горел непривычным малиново-красным огнем. Кто-то из съемочной группы подбросил туда щепотку порошка и языки пламени сразу изменили цвет. Съемку начали не сразу. В первые минуты оставшиеся игроки преодолевали некоторую неловкость. Перед ними стояли на траве вместительные, больше похожие на тазы миски с жареными бараньими ребрышками, стопки лепешек вместо хлеба, глиняные чарки и такие же глиняные кувшины ,с самогонкой. Привычный запах самогона чем-то перебили, чтобы дамы не сильно крутили носом.

– Все по сценарию, – заметил Рифат. – Праздник языческий, значит, минимум признаков цивилизации.

– Это точно.

– У меня такое чувство, будто их троих сварили и нам теперь предлагают слопать, – вздрогнула Зина.

Воробей закашлялся, потом пожелал всем приятного аппетита.

– Пора приступать. А то люди заколебались ждать, – кивнул Барабанов на ближайшего из операторов.

Он первым протянул руку и взял из миски еще дымящийся кусок. На него тут же нацелили объектив – оператор снимал, как он жует, как вытирает о траву лоснящиеся от жира пальцы.

– Хоть бы вилки какие дали, – пробормотала Вероника. – Что за любовь такая к дикости? Чтобы обязательно руками из общей посуды хватали.

– А если мы слишком вольно начнем выражаться? – предположил Костя. – Напьется, к примеру, Вадим Бенедиктович и начнет материться в пух и прах.

– Вот уж чем я никогда не грешил, – ответил с набитым ртом кандидат наук. – А если кто и согрешит, потом преспокойненько вырежут.

– Или наоборот, подадут в лучшем виде.

Лично я не один раз слышал по телеку натуральный мат.

– За что пить будем? – осведомился Барабанов.

– За дам вроде рано, мы еще не в той кондиции, – заметил Рифат. – За удачу!

– Тогда вон за этого хрена безносого, – обернулся Барабанов к идолу. – По нашим поверьям он ведь удачу приносит.

– Неласково ты о нем, однако, – покачал головой Костя, протягивая руку с чаркой, чтобы чокнуться.

– Погодите.

Вспомнив одно из предписаний режиссера, Ольга наполнила лишнюю емкость и с низким поклоном поставила ее перед каменным божком.

– Погнали?

Самогонка оказалась неслабой. Сразу появились версии, сколько в напитке градусов.

– Солидарности никакой, – констатировал Алексей.

В самом деле, двое остались в стороне, не притронувшись к своим чаркам. С особой позицией Дианы все давно уже смирились, но воздержание человека в камуфляжных штанах и черной майке вызывало другую реакцию – Забродова считали одним из самых серьезных претендентов на победу.

– Что за дела? Если пьем, то вместе.

– Да ладно, Леша, – махнул рукой Воробей. – Вольному воля.

– Не понимаешь? Завтра он со свежей головой встанет, а мы с тобой?

Забродов не боялся опьянеть. Он мог бы спокойно выпить литр такого самогона и выбить на стрельбище сорок девять из пятидесяти возможных. Дело было в другом. Пожевав лепешку, он вдруг ощутил очень странный привкус. Определить его точно не мог – по крайней мере не трава или какая-то другая добавленная для аромата приправа.

Если его решили выключить из игры, то пить сейчас никак нельзя – спиртное только усиливает действие всякой гадости.

Он попытался поймать на себе чужой оценивающий взгляд, но после слов Барабанова все разом обернулись. Наркоту, что ли, в лепешку подсыпали? Действует быстро, мгновенно всасывается в кровь. В глазах слегка начало двоиться и какой-то глуповатый смех подступал к горлу.

Нет, так легко Забродова не купить. В свое время он тренировал себя на разные случаи жизни.

Увеличивая по миллиграмму дозы, вырабатывал у организма нечувствительность к ядам. С наркотиками тоже экспериментировал – на случай, если попытаются накачать.

Опасные это были эксперименты. Вряд ли их выдержал бы кто-то другой. Несколько раз Забродов ощущал непреодолимое желание срочно принять полновесную дозу, доведя пробу до логического конца. Но железная воля зажигала красный свет.

Пусть думают, что он уже под газом. Потянувшись к чарке, сделал вид, что не смог ее толком ухватить и разлил на траву. Послышался удивленный женский смешок.

– Ну, мужик, ты даешь, – вытаращился от удивления Алексей. – Пока мы тут готовились к мероприятию, ты уже успел набраться?

– Кто успел, я?

• Предыдущая
• 27/58
• Следующая