Дверь в мансарду - Куин (Квин) Эллери - Страница 26

— Что я выяснил? Например, если «Гиганты» опять проиграют, я в следующем году начну болеть за команду «Сен-Луи Брауне», и мы, с Божьей помощью, выиграем. Но и вы нам тоже помогите, — заявил Терри.

Инспектор не откликнулся на его шутливую реплику и продолжил:

— Не понимаю, что ты рассчитываешь получить, работая против нас? И кто тебе теперь заплатит? Ведь Карен Лейт умерла.

Выстрел попал в цель, но Терри мгновенно взял себя в руки и улыбнулся:

— Умерла? Какая жалость! А когда похороны?

— Да, это печально, очень печально, мой мальчик, — проговорил старик. — Пойми, если бы я не знал твоей биографии, то арестовал бы как важного свидетеля. Честно признаюсь, не люблю я этих одиноких волков, частных сыщиков. Много среди них темных личностей-шантажистов, драчунов, стукачей и пьяниц, в общем, всякого сброда. Но ты-то совсем другой, Терри.

— Отлично, папаша. Обязательно воспользуюсь вашей рекомендацией, — с наигранным пафосом отозвался Ринг. — Можно мне ее процитировать?

— Вот что ты можешь процитировать, — пригрозил ему инспектор. — Если ты не ответишь на мои вопросы, то окажешься в тюряге еще на этой неделе.

Терри Ринг огляделся по сторонам.

— Что ты ищешь?

— Телефон. Я собираюсь пригласить моего адвоката. Разве все мошенники не делают этого, когда судейские крючки хотят взять их на пушку?

Инспектор повысил голос:

— Клянусь богом, я предъявлю тебе такое обвинение, что ты от него не отвертишься!

— Черт возьми, папаша, кажется, я сейчас загнусь от страха.

Лицо старика потемнело от гнева. Он бросился к двери и заорал:

— Томас! Черт бы тебя побрал! Томас! Иди сюда!

Терри спокойно ждал, пока внизу гремели тяжелые шаги, а затем на лестнице показалась огромная фигура сержанта Вели.

— В чем дело? — рявкнул он. — Эта птичка что-то натворила?

— Отведи-ка его вниз, и пусть он у тебя разговорится, — приказал инспектор.

Сержант потер мощные руки.

— Пошли, Терри.

— Катись к черту! — улыбнулся тот. Он встал спиной к кровати и немного пригнулся, хотя улыбка по-прежнему не сходила с его губ.

— Слушай, а дела-то хуже некуда, — с ухмылкой заметил сержант Вели. — Идем, я тебя не обижу. Помню, как я тебя поколачивал, когда ты еще продавал газеты на Сентр-стрит. Ну, давай топай, или я должен взять тебя на руки и отнести?

— Ты? — спросил Терри. — И сколько там таких, как ты? Сотни?

Ухмылка сержанта превратилась в звериный оскал. Он облизнул сухие губы и наклонился, собираясь наброситься на Терри.

— Одну минуточку, — послышался голос Эллери. — Не опускайтесь до примитивной потасовки.

Сержант снова выпрямился и с глуповатым видом уставился на него:

— Папа, ты не думаешь, что перехлестнул через край? Остынь, успокойся. Терри прав: если ты его арестуешь и доставишь в полицейское управление, он спустя два часа, никак не больше, выйдет на свободу. И вполне естественно, захочет отомстить, если вы его там хорошенько обработаете. А газетчики его любят, ты и сам знаешь.

Усы инспектора ощетинились, когда он бросил злобный взгляд на загорелого молодого человека. Затем старик достал табакерку, вдохнул большую щепотку коричневого табака, оглушительно чихнул и проворчал:

— Ладно, Томас, ступай. А тебе, Терри, я этого не прощу. — И инспектор уныло побрел за сержантом Вели, как фокстерьер за волкодавом. Оба скрылись из вида. И вскоре Эллери и Терри услышали, как захлопнулась дверь спальни.

— Фью-ю, — присвистнул Терри и закурил. — Ваш папаша — классный старичок. — Он прищелкнул языком. — Мне понравилось, как он чуть с резьбы не сорвался. Хотите сигарету?

Эллери взял, и Терри передал ему спички.

— Что бы вы сделали, если бы этот волкодав и правда накинулся на вас? — пробормотал Квин-младший. — Когда-то я видел, как Вели одной рукой уложил семь человек. Целую толпу и отнюдь не маленьких сынков.

— Черт побери, я и сам не знаю, — ответил Терри и почесал затылок. А потом горько усмехнулся. — В общем-то мне жаль, что вы его остановили. Я давно хотел посмотреть, удастся ли мне сбить с ног и повалить эту огромную обезьяну, но как-то все подходящего случая не было.

— Да бросьте! — раздраженно остановил его Эллери. — Вам бы только кого-нибудь отдубасить. А я этого на дух не переношу.

Они спустились вниз и прошли мимо Кинумэ. Старушка с трудом передвигалась по комнате, как, впрочем, и большинство женщин ее возраста. Она прижалась к стене и пропустила их, опустив глаза. Эллери оглянулся. Кинумэ вновь стала медленно подниматься по лестнице.

— Если она собирается подстроить ищейкам в мансарде какую-то ловушку, то ей не поздоровится, — сухо заметил Терри. — Эта скотина Риттер способен спустить шкуру с собственной бабушки.

Эллери нахмурился:

— Кинумэ… Она могла бы помочь нам решить одну проблему. Будь они прокляты, все эти восточные люди!

— А что вы против нее имеете?

— О, ровным счетом ничего. Я восхищаюсь этой старой служанкой, просто восхищаюсь. Но меня выводят из равновесия некоторые черты характера японцев. Знаете, возможно, они самый закомплексованный народ в мире. Вот почему в Азии от них одно беспокойство. И превосходство белых для них — сущее проклятие.

— А при чем тут это?

— Неужели вы до сих пор не поняли? Я хочу сказать, что Кинумэ никогда не преодолеет преклонения перед человеком с белой кожей. Она была рабски предана Карен Лейт. И несомненно, знает все, что происходило в комнате наверху, но поклялась Карен хранить молчание. Так что теперь из-за различия в цвете кожи мы от нее никаких признаний не дождемся. В общем, старушка кремень и будет держать язык за зубами, как… и вы.

— А, — односложно откликнулся Терри и больше не проронил ни слова.

Перед выходом в сад они миновали маленькую комнату. Там сидела в клетке громкоголосая лу-чуанская сойка, и мужчины увидели, как она проводила их злобно сверкнувшими глазами.

— Не стану скрывать, Терри, меня трясет от этой птицы, а ведь я не из пугливых, — поежился Эллери. — Прочь отсюда!

Сойка открыла мощный клюв и так жутко прохрипела вдогонку Эллери, что у него волосы встали дыбом на макушке. Он поспешил вслед за Рингом на веранду, ведущую в сад.

— По-моему, — буркнул он, — Карен Лейт когда-то свернула шею своей красавице. Оттого птица так и сипит.

— Вероятно, — согласился с ним Терри, продолжая размышлять совсем о другом. — А может быть, эта птица — однолюб и сейчас у нее тоскливая пора?

Они обошли яркие клумбы и карликовые деревья, насладившись ароматом поздних цветов и щебетом птиц. В саду было так хорошо, что Эллери виновато моргнул, вспомнив окоченевший труп Карен. Теперь он лежал в морге у доктора Праути.

— Давайте посидим, — предложил Квин-младший. — У меня еще не было возможности все обдумать.

Они сели на скамейку, с которой были видны окна дома. Какое-то время оба молчали. Терри курил. Эллери, прислонившись к спинке скамейки, закрыл глаза. Терри заметил старую японку, прильнувшую к окну нижнего этажа. Кинумэ наблюдала за ними. Белая служанка, Дженива О'Мара, стояла рядом, у другого окна. Лицо у нее было, как и всегда, угрюмое. Но он ничем себя не выдал, и вскоре служанки отошли от окон.

Эллери открыл глаза и проговорил:

— Сколько же еще неизвестных в этом уравнении? Нет, ответ предугадать пока невозможно. Совершенно невозможно. Я должен многое прояснить. А вот у вас хранится ключ к решению одного очень важного вопроса.

— У меня? — удивился Терри.

— Ну разумеется. Как вы думаете, в чьих интересах я работаю?

— Откуда мне знать? Если вы считаете, что Эва Макклур невиновна, то, выходит, впервые поверили кому-то на слово.

Эллери засмеялся:

— Похоже, мы тут оба не без греха?

Загорелый молодой человек поддал ногой гальку и отшвырнул ее с дороги.

— Ну ладно, — вздохнул Эллери. — Поиграем немного в загадки и разгадки и посмотрим, куда это нас приведет. Начнем хотя бы с телефонных звонков в понедельник днем. Карен Лейт не ответила на них по весьма уважительной причине — в то время она была уже мертва. Звонки встревожили моего отца, а вот я отнесся к ним без всякой тревоги. И сразу почувствовал, что это звонили вы.