Умирать вечно - Алейников Кирилл - Страница 43

Логан шел привычным путем. Казалось, серый камень под ногами пружинит, радуясь встрече с архангелом. Легкий южный ветер колыхал накидку на плечах Логана, под материей блестели золотом доспехи. В руке покачивался красивый шлем, похожий на шлем римских легионеров, но гораздо более видный и удобный, достойный своего хозяина.

Логан улыбнулся. Ему было приятно осознавать себя хозяином, и даже сегодня, в один из самых печально знаменательных дней его жизни, архангел не впадал в уныние. Ведь тому, чему суждено случиться, следует случиться. Изменить предначертанное не может и Бог, будь он на самом деле. Да если даже архангел мог бы попытаться изменить свою судьбу, он не стал бы этого делать. Ни за что. Ибо зачем ставить крест на таком длинном пути, который обязан окончиться долгожданным вознаграждением…

По каменным ступеням архангел спустился в катакомбы под крепостью. Икстриллиум огромен, огромны и сокрытые под ним лабиринты. Критский Минотавр умер бы от зависти, узнав, насколько огромны и сложны подземные туннели, в которые сейчас спускался Логан. И в тех туннелях, в конце единственного верного пути, находится Ключ.

Ключом можно разрушить всю крепость. Достаточно достигнуть его и разбить — и Икстриллиум рухнет тотчас. Когда-то Логан создал Ключ на тот случай, если крепость окажется захваченной демонами Яугона; при таком развитии событий Ключ помог бы избежать печальных последствий, связанных с переходом Икстриллиума под темные знамена Зла.

Но Икстриллиум, такой огромный и непоколебимый, незыблемый как само мироздание, за всю историю своего существования от небольшого форта с бревенчатыми стенами до головокружительной высоты иглы не будет захваченным. Он будет разрушенным — да, но не захваченным. Оплот Актарсиса нельзя захватить, ведь никто не может стать повелителем Света, единственным хозяином и распорядителем этой сложной метафизической структуры. Если ты повелеваешь Светом, значит, ты повелеваешь и Тьмою. Только так. Никак иначе…

Логан споткнулся на ровном месте. Эта мысль, только что пришедшая ему в голову, показалась отчего-то более важной, чем то, что он собирался предпринять в ближайшие минуты.

Если ты повелеваешь Светом, ты повелеваешь и Тьмою…

Был ли он настоящим повелителем Света? Вероятно, кто-то из астеров думал именно так, но сам Светлейший архангел и генерал гарнизона Икстриллиума никогда не считал, что является истинным повелителем Актарсиса. В конце концов, есть Совет Светлейших, орган власти всего Актарсиса, где голос Логана ничуть не важнее голоса любого другого члена Совета. Но судьба, странные воспоминания не только о прошлом, но и о будущем, неотступно следующее по пятам чувство deja vu и многие другие непонятные мелочи иногда наталкивали на мысль, что он, Логан, возродившийся в Актарсисе и давший этому измерению нынешний облик, он и есть средоточие всего, камень преткновения, на котором стоит Царствие Небесное…

…ты повелеваешь и Тьмою…

Нет, он не считал себя Богом. Таких мыслей никогда не возникало в голове архангела. Скорее всего, рассуждал Логан, Бог есть, но он слишком сложен и совершенно непостижим для живущих на Земле и в смежных измерениях. А еще Богу неинтересно все, что тут происходит, раз он никогда не вмешивался. Либо же наоборот, ему интересно, чем все кончится, потому Бог и не вмешивается… Пойди тут разберись…

Хотя, что есть Бог? Совокупность всего. ВСЕГО. Земля и материя, энергия и время, расстояние и межгалактические пустоты, термоядерные реакции в недрах звезд и бесследно исчезнувшие фотоны у «черных дыр», одиноко скитающийся в космосе осколок давно исчезнувшей планеты и газовая туманность поперечником в сотни парсеков. А еще — Яугон и Актарсис, демоны и астеры, растущая в Царствии Небесном трава и ревущий в жерлах вулканов Преисподней огонь. Бог есть совокупность всего. Бог есть сама вселенная. Следовательно, Бог не повелитель ни Света, ни Тьмы, ибо он и есть Свет и Тьма.

…ты повелеваешь Светом, ты повелеваешь и Тьмою…

Ничто, обретшее жизнь во вселенной, не может стать НАД вселенной. Ничто, существующее внутри, не может существовать вне.

Логан продолжил свой путь. Он знал его наизусть и ни разу не ошибся в выборе верного поворота. Перед самым входом в катакомбы Логану повстречался один из архангелов. Всего лишь солдат Света, никакой не Светлейший, совсем не значимая фигура в гарнизоне. Но это ПОКА. Логан знал, что сейчас тот самый архангел последовал за ним в лабиринт под Икстриллиумом, озадаченный простым фактом: Люцифер никогда не проходил в катакомбы один, без сопровождения восьми боевых астеров, охранников Небесного Трона. Ощущение неправильности происходящего и банальное любопытство подтолкнуло бойца войти в святая святых крепости, и то был роковой для него поступок. Логан не знал его нынешнего имени, но зато совершенно точно знал имя будущее.

Что ж, се ля ви, как говорят люди. Чему быть, того не миновать. В конечном счете, безрассудчный, явно опрометчивый поступок последовавшего за Логаном астера приведет к появлению одной из самых значимых фигур в мироздании, в пироге Актарсис — Земля — Яугон. Не надо нарушать Великую Вселенскую Программу, какой бы код в ней ни хранился.

Стены лабиринта слегка светились голубым. Не смотря на сие свечение, разобрать что-либо было крайне трудно. Воздух облачками пара вырывался изо рта и ноздрей, капельки влаги оседали на холодных шершавых стенах, и без того влажных, местами поросших жалким мхом и кругами плесневелых грибов. Но вот впереди показался свет факелов, стало заметно теплее. До слуха донеслись приглушенные камнем и расстоянием тихие голоса стражников.

Их там шестнадцать астеров. По восемь бойцов от Логана и от Игната, Светлейшего и самого верного друга Люцифера. Такой баланс стражников необходим, ведь они охраняют не что-то, а сам Небесный Трон, дающий возможность уничтожить Икстриллиум. Наверное, Игнат еще задолго до сего дня подозревал во мне предателя…

Архангел вышел в просторный зал, в нишах стен которого ярко горели длинные пламенные языки факелов. Несколько массивных колонн поддерживали свод, расписанный картинами исторических событий Актарсиса и так похожий на свод какого-нибудь православного храма. Шестнадцать боевых астеров рассредоточились по площади зала. Они сразу узнали генерала гарнизона и вытянулись в струнку, склонив в знаке почтения головы. По древнему обычаю астеры не только опустили головы, но и прикрыли глаза, потому никто из них не увидел источающий яркое свечение лиандр на бедре Люцифера — Логана.

Что ж, пора начинать, подумал Светлейший.

Он по порядку перечислил имена своих бойцов. Всего восемь имен. При каждом слове кто-то из астеров поднимал голову застывал в ожидании приказа.

И приказ последовал незамедлительно.

— Простите, Светлейший? — поперхнулся один из астеров. Ему показалось, что он не расслышал приказа. На самом же деле он прекрасно все расслышал.

Просто никогда еще за всю историю существования Актарсиса никто не смел отдавать таких приказов.

Логан спокойно сказал:

— Вы так и будете стоять? Выполняйте!

Но и теперь никто не шелохнулся. В глазах всех шестнадцати солдат зажглись искорки огромного удивления. И угольки поднимающегося страха.

Светлейший повторил свой приказ. Приказ, который резко изменит его судьбу, а так же судьбу всего мира, всей вселенной. Приказ, который архангелы обязаны исполнить во что бы то ни стало, даже ценой собственных жизней.

…ты повелеваешь Светом…

— Стража! Я приказываю вам убить архангелов Игната!

И начался бой. Первый не тренировочный, настоящий бой астеров друг с другом. Клинки лиандров соприкоснулись, и тут же воздух наполнился пронзительным свистом вырывающейся энергии. Повсюду заплясали в головокружительном танце тени противников, зал из обители тишины и спокойствия мгновенно превратился в бурлящий котлован битвы. Восемь пар дерущихся, шестнадцать изумленных, испуганных, поддавшихся панике, но выкладывающихся на полную архангелов. Силы их были равны, и битва могла продолжаться не один час, что прекрасно знал Логан. Потому он выхватил пылающий свой меч, поудобнее взялся за рукоять и твердым шагом направился к ближайшему архангелу Игната. Затем в стремительном рывке Светлейший выстрелил свое тело вверх, к самому своду, в неподвластный факелам сумрак. На ничтожно малое мгновение в воздухе вспыхнуло очертание его белых — пока еще белых! — крыльев, но тут же исчезло, и архангел хищным ястребом бросился вниз. Острие его меча смотрело прямо на одного из бьющихся астеров, и не прошло и секунды, как клинок разрубил ангела надвое, словно раскаленный нож, поделивший брусок сливочного масла.