Главное задание - Астахов Андрей Львович - Страница 33

Рыжеволосая эльфийка оказалась полковником Офаэ Фаоллой Доронэль, командиром специального полка «Эйхаэн». Не скажу, что меня это удивило. По ее приказу мне развязали руки, а потом велели следовать за полковником. Мы шли довольно долго по лесу, и я с удивлением обнаружил, что здесь полно вооруженных эльфов. Странно, почему такая древняя и благородная раса приняла в этой войне сторону короля Жефруа. И что в этом случае делали в Саграморе те два эльфа, которые сделали такие отличные подарки мне и Хатчу.

В конце концов, следуя за захватившими меня эльфами, я попал в их лагерь. И здесь впервые за весь день испытал настоящее счастье — я увидел Хатча.

— Леха! — Хатч вскочил, чтобы бежать мне навстречу, но какой-то ретивый эльф преградил ему дорогу и наставил на менестреля свою глевию, так что Хатч вынужден был остановиться. — Леха, мы живы! Ура, Леха!

— Живы, и в плену, — крикнул я ему. — Ну, ничего, попробуем выпутаться.

— Иди быстрее, саграморец, — скомандовал мне один из конвоировавших меня эльфов.

Меня привели к палатке полковника Фаоллы и завели вовнутрь. Фаолла сбросила с плеча зачехленный лук, колчан со стрелами. Два эльфа встали по бокам от меня, наверное, на случай моего возможного нехорошего поведения. Фаолла что-то сказала третьему солдату, и он вышел из палатки.

— Я бы хотел поговорить с менестрелем, — сказал я, понимая, что должен хоть что-то говорить.

— Терпение, саграморец. Всему свое время.

— Я не саграморец.

— Вижу. Но зову тебя так, поскольку не знаю, откуда ты родом, — Фаолла взяла со столика кубок, сделала из него глоток. — Я чувствую, что ты Нанхайду, как и твой друг-менестрель. Только поэтому ты до сих пор жив.

— Почему вы воюете на стороне Лансана?

— Сейчас придет Финнваир, он все тебе объяснит лучше меня.

— Кто такой Финнваир?

— Faermellen. Тот, который знает сокрытое.

— Волшебник?

— Можно и так сказать.

— Странно, что эльфийским полком командует женщина, — сказал я, глядя на Фаоллу.

— Что же в этом странного? Или в твоей стране женщины — всего лишь прислужницы в доме мужа, варящие для него еду и плодящие ему детей?

— Нет. У нас женщины даже в космос летают. И в правительстве работают.

— Тогда зачем ты спрашиваешь? Считаешь, что эльфы, древнейшая и безупречная раса, глупее и примитивнее вас, потомков обезьян?

— Насчет обезьян вопрос спорный. А насчет безупречности… — Я понял, что должен сказать это вне зависимости от последствий. — Я видел сегодня, как эльфы из «Эйхаэн» добивали раненых. Не самый гуманный поступок. И уж точно недостойный безупречной расы, как вы себя называете.

— Слушай ты, моралист с совестью крысы и мозгом клопа! — взорвалась Фаолла. — Пытаешься говорить о вещах, о которых не имеешь не малейшего представления. Вступаешься за убийц и грабителей, потому что одной с ними крови. Ты не видел, что в прошлый Мидиваэрн армия Саграмора натворила в Олеррехонде, моем родном поселении. Триста сорок пять моих земляков были загнаны в сарай и сожжены заживо. Среди них были грудные младенцы и беременные женщины. Многих эльфиек саграморские солдаты перед этим изнасиловали. Я буду мстить саграморцам за это преступление, пока моя рука держит меч, и пока мои глаза видят врага. Так что заткнись и подумай лучше о своей судьбе, жалкий лох. И не зли меня, если не хочешь немедленно расстаться с жизнью.

Появление эльфа по имени Финнваир избавило меня от необходимости что-то ответить разгневанной эльфийке. И слава Богу. Все равно сказать толком мне было нечего — разве только посочувствовать. Но вряд ли Фаолла восприняла бы мое сочувствие за чистую монету.

— Так вот он какой, человек с мечом Ллоинар, — сказал Финнваир, разглядывая меня. Он был много старше остальных эльфов, совершенно седой, и вместо камуфлированной формы «Эйхаэн» носил расшитую затейливыми узорами белую мантию. — Нанхайду. Фаолла, я благодарен тебе, что ты его не убила. И менестреля тоже.

— Он твой, фаэрмеллен. Делай с ним, что хочешь. И человек с гитарой тоже принадлежит тебе.

— Ты мудра, Фаолла, хоть и юна годами. Я ценю это.

Я молчал. Эльфы говорили между собой на человеческом языке, вероятно, хотели, чтобы я их понял. А потом Фаолла и ее воины вышли из палатки, и я остался с глазу на глаз с фаэрмелленом.

— Кто дал тебе меч? — спросил меня Финнваир.

— Эльф по имени Нехаир, — ответил я, понимая, что крутить не имеет смысла и стоит рассказать все, как было. — Он попросил нас помочь ему в одном ритуале. Что-то с цветком, который рос под музыку. А потом подарил мне меч, а Хатчу струны.

— Нехаир ренегат и изгой, — сказал эльф. — Много лет назад его изгнали соплеменники, и с тех пор он скитается по людским королевствам. Но, как видно, совесть не покинула его окончательно. Он вернул меч, который много лет назад забрал у своего народа.

— То есть как вернул?

— Очень просто. Ллоинар теперь вернется к нашему народу возрожденным и очищенным от пятнавшей его скверны. И за это мы должны благодарить тебя, Нанхайду.

— Я ничего не понимаю.

— Много столетий назад мой народ, который вы, люди, зовете эльфами, был единым. Потом в наши земли вторглись алчные и воинственные дикари. Люди, не эльфы. Эльфийский король по имени Толлиан возглавил войну против них. Оружейник Орналь из Тенеро выковал для Толлиана меч, который назвал Ллоинаром. Магия этого меча была велика, и Толлиан одерживал над пришельцами победу за победой. Прошло время, и орды захватчиков нашли свою смерть на землях эльфов, а те, кто не погиб, убрались восвояси. Людям стало известно о волшебной силе Ллоинара, Клинка Непобедимости. Однако Толлиана испортила его слава. Он стал властолюбивым гордецом, убежденным в своем невероятном величии. Он осквернил волшебное оружие. Желая стать единственным правителем всех эльфов, Толлиан ударом меча Орналя убил Каэллира, своего родного брата-соправителя. С тех пор Ллоинар лишился своей волшебной силы и стал простым клинком. Враги узнали об этом, и новые полчища вторглись в наши земли. Это было начало конца славы эльфийского народа. Говорят, что, умирая от полученной в бою раны, Толлиан раскаялся в своем злодеянии и предсказал, что однажды Ллоинар вернется к эльфам очищенным от пролитой братской крови. Это будет день возрождения нашего величия, день, когда из праха восстанет новое великое эльфийское королевство Аэндра-Тоэль — Восходящая Звезда.

— Очень поэтично, — сказал я. — Вот только не понятно, причем здесь я.

— Оскверненный клинок перешел к Нехаиру, одному из родичей короля Толлиана. Он пытался захватить власть, но эльфы изгнали его. Нехаир пообещал, что однажды сделает все, чтобы Ллоинар обрел утраченную силу, и тогда он возвратится в родные земли уже не изгоем, а королем. Так Ллоинар покинул владения эльфов и долго пребывал в безвестности.

— И что?

— Ты вернул клинок. Видимо, Нехаир все-таки нашел способ отчистить меч от осквернившей его крови. Он сумел угадать твою судьбу и воспользовался твоим путем, чтобы вернуть меч Орналя. И это хорошо.

— Выходит, меч у меня заберут?

— Заберут, но взамен ты получишь другой.

— Печально это слышать. Но я так понимаю, ваше решение окончательное. По крайней мере, скажи — я свободен?

— За услугу, оказанную моему народу, я возвращаю тебе свободу, Нанхайду.

— Уф! — Если бы мне сказали, что я выиграл в лотерею миллион долларов, я бы обрадовался меньше. — Вот спасибо! А я уже и не чаял…

— Я уговорил Фаоллу отпустить вас, потому что ваша битва поможет народу эльфов возродить свое былое величие.

— О чем ты?

— О Слове Создателя.

— Ты что-то знаешь о нем?

— Только то немногое, что есть в наших древних манускриптах. Слово Создателя — артефакт, чуждый нашему миру. Но в нем скрыт ответ на многие вопросы. Тебе придется постараться, чтобы заполучить его.