Семейный стриптиз - Голдсмит Оливия - Страница 42

• Предыдущая
• 42/93
• Следующая

Энджи опустила взгляд на документы.

– Клинтон, возможно, и согласился бы, но вот Крескин… сомневаюсь. Он жесток и не любит идти на компро­миссы. Счета выставляет немыслимые, ничем не гнушает­ся. Мне рассказали, что однажды он забрал у клиента дом в счет своего гонорара. Давай не будем менять тактику. Биться так биться! Объявим войну этому мошеннику… двоим мошенникам, если уж на то пошло, – и уложим их на лопатки. Вот увидишь, все будет хорошо. Потом. Но будь готова к тому, что сначала все будет очень, очень плохо. – Только сейчас, вновь подняв взгляд на Джаду, Энджи поняла, до чего она красива. – Выдержишь? Сил хватит?

– Не сомневайся.

– Вот и отлично. В таком случае позволь пригласить тебя на ленч.

Джада удивленно вскинула брови.

– А это не будет слишком ощутимый удар по твоему карману?

– Я тут ни при чем. В Центре есть специальная касса, и кое-какая выданная оттуда мелочь вот-вот прожжет мне карман. – Энджи поднялась из-за стола.

– Но тогда… может, мы и Мишель, мою подругу, при­гласим? – осторожно поинтересовалась Джада. – Она ждет в машине. Если бы не она, мне ни за что бы все это не вынести.

– Ну, конечно! Только… Мы ведь будем говорить о твоем деле. Ты не против, чтобы она слушала?

– А чем, как ты думаешь, мы с ней занимаемся целыми днями? – фыркнула Джада. – Она знает не меньше моего.

Энджи понимающе кивнула:

– Тогда ладно.

По пути к стоянке Джада в двух словах посвятила Энджи в недавние события, потрясшие жизнь ее подруги.

– Она так добра ко мне, а ведь у нее и самой проблем по горло.

Энджи вдруг представила, что где-то там, в небесах, скопился океан страданий, готовый пролить свои скорб­ные воды на ни в чем не повинные головы. Может, озоно­вые дыры виноваты? Может, через них и просачиваются проблемы, попадая, как птичий помет, на любого, кто не успел увернуться?

Мишель, та самая длинноногая блондинка, с которой Джада приходила в первый раз, не сразу очнулась от транса. Джаде пришлось пару раз стукнуть по стеклу, прежде чем она выбралась из машины, сжимая в руке на­сквозь мокрый носовой платок.

– Энджи пригласила нас на ленч! – преувеличенно ра­достно сообщила Джада. – Проверим, смогу ли я прогло­тить хоть что-нибудь. С тех пор как Клинтон увез из дому детей, у меня кусок в горло не лез, – объяснила она Энджи.

– Мне бы так! А я недавно купила костюм – десятого размера, представляете? – и сегодня с трудом «молнию» застегнула.

Разумеется, Энджи догадывалась, почему у нее исчеза­ет талия. Вернее, точно знала. За последние два дня она ис­пробовала пять разных тестов на беременность, и все дали положительный результат. Джада с Мишель устроились напротив нее, и, когда Джада повернулась с каким-то во­просом к подруге, в голове у Энджи словно что-то щелкну­ло. Недаром ее мучило странное ощущение, что она давно знает свою клиентку.

– Вы вместе гуляете! – воскликнула Энджи. – Я вас каждое утро вижу, когда вы проходите мимо моего дома.

– А который твой? – уточнила Джада.

– Собственно, не мой, а отца… В самом конце улицы Вязов.

– Вот тебе и женушка из России! – бросила Джада по­друге. – Мы знали, что там поселился холостяк лет пяти­десяти, – объяснила она Энджи. – А когда заметили тебя в окне, решили, что он завел себе молоденькую курочку.

– Да нет, завел он не такую уж молоденькую дочечку. Впрочем, без курочки тоже не обошлось – он завел ее сразу после развода, и она его ободрала как липку.

Они сделали заказ, и Джада кратко изложила Мишель суть требований Клинтона:

– Представляешь, он требует дом, опекунство над детьми, содержание себе, алименты детям и оплату своего адвоката. И все за то, что я такая плохая мать. Вместо того чтобы заниматься детьми, творила черт знает что – проти­рала штаны в банке и прогуливалась по округе. В проме­жутках, само собой, между сексуальными оргиями, педикюрным кабинетом и бесконечными великосветскими коктейлями.

Мишель в ужасе посмотрела на нее, и Энджи сделала попытку отвлечь подруг от грустных мыслей.

– Отгадайте, почему собаки лучше мужчин? – До­ждавшись лишь недоуменных взглядов, она сама же отве­тила: – Потому что если собаки нашкодят, то чувствуют себя виноватыми.

Мишель и та рассмеялась.

– А я, честно говоря, считала по-другому: собаки лучше мужчин, потому что никогда не тащат в твою по­стель чужих… сук, – захлебываясь от смеха, проговорила Джада.

– Ага. Не крадут детей и не требуют алиментов, – до­бавила Мишель.

– Да вы просто асы в этой игре, девочки! – оценила Энджи. – Мы в Центре постоянно так развлекаемся. Больше всего мне нравится такой вариант: собаки лучше мужчин, потому что не критикуют ваш выбор видеокассет.

– Собаки не бесятся, если ты зарабатываешь больше их. – Голос Джады дрогнул. – И не пытаются тебя разда­вить.

– Джада, – едва слышно шепнула Мишель, – это ужасно! Как он может?! После всего, что ты для него сдела­ла… – Глаза ее наполнились слезами.

Энджи смотрела на двух женщин, которым жизнь уст­роила испытание потруднее ее собственного, и завидовала тому, что они есть друг у друга. Как это, должно быть, замечательно – чувствовать рядом дружеское плечо! Ей не­вольно вспомнилась Лиза. Вот до чего может довести глу­пость. Ну почему она не нашла такую верную подругу, как Джада Джексон или Мишель? Должно быть, эти тоскли­вые мысли отразились на ее лице, потому что Джада, под­няв голову, остановила на ней долгий взгляд.

– Как насчет того, чтобы присоединиться к нашим ут­ренним прогулкам? – наконец спросила Джада. – Двой­ная польза: и вес сбросишь, и голова лучше работать будет. Не возражаешь? – Она повернулась к Мишель. Та пожала плечами; не то чтобы приглашение, но, по крайней мере, и не отказ.

– Было бы здорово! С удовольствием, – быстро согла­силась Энджи.

– На особое удовольствие не рассчитывай, – с невесе­лой усмешкой предупредила Джада. – Беседуем мы в ос­новном о мужчинах, собаках и способах выживания.

Энджи расхохоталась:

– Тогда принимайте меня в свою компанию, девочки. Я могу расширить ваш кругозор.

На прогулке следующим утром Джада бушевала, рас­сказывая Мишель о встрече с Клинтоном и детьми. Ми­шель была в ужасе.

– Ну? И как ты им в конце концов объяснила?..

– Последовала твоему совету. Сказала, что мы с папой поссорились. Потом пришлось соврать, что спешу на работу и что папа увез их, чтобы они немножко развеялись в другой обстановке.

– Поверили?

– Шутишь? Кевон разрыдался и все ныл, что ненави­дит «тетю Тоню». Тетю! Можешь себе представить? Она им такая же тетя, как я – сводная сестра принцессы Ди! – Джада запнулась. – А Шавонна одарила меня таким взглядом… таким…

Она замолчала, но Мишель продолжение и не требова­лось. Она знала, каково это – увидеть в глазах собственно­го ребенка немую ярость и обвинение в предательстве. Ми­шель уже столкнулась с этим и догадывалась, что столк­нется еще не раз, когда начнется процесс по «делу Руссо».

– Зачем же ты покрывала Клинтона? Нужно было объ­яснить им все как есть.

– Не сейчас. Вот когда топор, так сказать, правосудия снесет ему голову и дети вернутся домой – тогда и объяс­ню. Все, кроме его интрижки с «тетей». Это их не касает­ся. – Джада покачала головой. – Не знаю, откуда только силы взялись не расплакаться, как Шерили, когда отдавала ему детей!

Несмотря на жалость и сочувствие к подруге – а может быть, как раз из-за них, – Мишель не смогла заставить себя выложить Джаде всю правду о том топоре, что завис над ее собственной головой. О нет, она не боялась, что Джада отвернется от нее или посчитает их с Фрэнком ви­новными. Ее страх был холоднее, фатальнее… Словно где-то в глубине мозга захлопнулась тяжелая гаражная дверь, и она изо всех сил делала вид, будто за этой дверью ничего не происходит. «Не самый лучший из талантов – умение пря­тать голову в песок, – с горечью думала Мишель, шагая в ногу с Джадой к повороту на улицу Вязов. – Должно быть, наследство от мамочки».

• Предыдущая
• 42/93
• Следующая