Приказано умереть - Колычев Владимир Григорьевич - Страница 35
- Предыдущая
- 35/74
- Следующая
Маша смотрела на него с нескрываемым интересом.
– Так вы и есть тот самый Олег? – не без кокетства спросила она.
– А вы, простите, кто? – чарующе улыбнулся он.
– Я Маша. Почтальон. Я телеграмму приносила…
– Вот оно что! Значит, вы вестник радостного события?
Олеся изумленно округлила глаза. Это что ж, его появление следует воспринимать как радостное событие? Какая наглость!
– Как меня зовут, вы знаете… Кстати, давай на «ты»!
Фадей откровенно заигрывал с Машей. А та как будто не прочь была ответить ему взаимностью. Это для Олеси он страшный убийца, а дня нее – симпатичный импозантный мужчина.
– Маш, мне нужно принять гостя с дальней дороги. А ты пока приготовь нам кофе, – мило улыбнулась ей Олеся.
Маша любезно согласилась и отправилась на кухню. Фадей проводил ее сальным взглядом.
– Что это за прелестное дитя?
– Не твое дело! – сверкнула взглядом Олеся. – Заруби себе на носу, это дитя не твоего поля ягода! И только попробуй прикоснуться к ней своими грязными лапами! Долго не проживешь!
– Вау! Какие страсти!.. У тебя что, роман с ней?
– Я тебе не лесбиянка, чтобы с девочками романы крутить!..
– Тогда чего трясешься над ней, как наседка над выводком?.. Да, кстати, а где твой великий и непревзойденный Брюс Ли?
– Брюс Ли?! – вскинулась Олеся. – Это ты про кого?
– Ну, про Кирилла твоего…
– А с чего ты взял, что он Брюс Ли?
Действительно, откуда у него такие познания об их с Кириллом тихом семейном мирке. Он же не был вхож в их дом. И по телефону Олеся с ним никогда не общалась.
– Да комплекция у него такая, – не моргнув глазом, ответил Фадей. – Я его как увидел, так Брюсом Ли и окрестил…
– Да, может быть… Нет Кирилла…
Рука сама потянулась к бутылке. Но Олеся сама же себя и осадила. Не стоит прибегать к спиртному, а то и Фадею с Машей захочется. А по пьяной лавочке они могут и согрешить… Нет, Маша не должна достаться этому страшному животному. Надо бы ее домой спровадить от греха подальше.
– А где он? Расстались?
– Утонул Кирилл. Холодное море, судорога…
– Да, бывает… Надо бы помянуть его.
– Помянем, – кивнула она. – Только вдвоем. Маше домой уже пора…
– Чего ты за нее так беспокоишься?.. Что-то здесь не так! – с подначкой улыбнулся Фадей.
– Что не так?
– Кажется, было время, когда ты с девочками грешила.
– Потому что была плохой девочкой, а сейчас я девочка хорошая… Слушай, а чего ты своим грязным пальцем в мое прошлое тычешь? Что было, то прошло, понял?
– Ну, события уходят, а пристрастия остаются.
– Может, хватит, философ хренов?
– Что хватит? Что я такого сделал?.. Ну, нравится тебе Маша, ну и что? Это мужик с мужиком – мерзость, а женщина с женщиной – чисто и эстетично…
– Может, ты и прав, но не тебе об этом судить.
– Да я и не судья, чтобы судить. Был бы я судьей, я бы предположил, что это ты своего Рэмбо разменяла…
– Что ты сейчас сказал? – взвилась Олеся. – А ну повтори!
– Извини, не Рэмбо, а Брюс Ли…
– Я?! Кирилла разменяла?! Ты что, поезд головой останавливал?
– Зачем головой? Он сам остановился…
– Ты так больше не говори, понял? Не касайся своим грязным языком светлой памяти моего Кирилла!
– Олесь, ну так нельзя! – невозмутимо улыбнулся Фадей. – И лапы у меня грязные, и язык тоже… Ну да, не мылся я с дороги. Может, организуешь мне ванную?
– А спинку тебе не потереть?
– Почему бы и нет?
– А клизму не хочешь?.. Ты какой калибр предпочитаешь?
– А ты по-прежнему оружие дома держишь?.. Правильно, киллер всегда должен оставаться киллером…
– Я не киллер! И никогда им не буду!
– Ты и с девочками завязала! На мальчиков перешла… Но теперь тебя снова тянет к девочкам…
Олеся выходила встречать Фадея не с пустыми руками. Джинсы на ней, а за поясом любимый «глок» в термопластиковом исполнении. Длинная домашняя рубаха скрывала «ствол» от посторонних глаз. Но скрывала лишь до поры до времени. Достал ее Фадей своими базарами, не выдержали нервы. Четко отработанное движение рукой – пальцы цепляют рукоять пистолета, вырывают его из гнезда.
Она эффектно крутанула «глок» в руке и резко шагнула к Фадею. В пути она находилась ровно секунду, но этого хватило ей, чтобы заслать патрон в патронник.
Ствол пистолета уперся Фадею в лоб. Но тот даже глазом не моргнул. И его дебильная улыбка не хочет сходить с лица.
– Ну, а я о чем! – не удержался он от комментария. – На девочек тянет, на людей бросаешься…
– Еще одно слово, и ты покойник! – хищно прошипела она.
Но Фадей не унимался.
– Ты права, хватит пустых слов! Никакой больше болтовни! Только дело!.. Есть вариант! И его надо исполнить! Ты мне поможешь…
Олеся отвела «ствол» и тут же ударила Фадея в лоб рукоятью пистолета. А бить она умела…
Фадей все еще лежал на полу, когда в комнату вошла Маша.
– Ой, что это с ним? – ахнула она.
Олеся не растерялась. Одной рукой она подняла низ рубахи, второй – четким уверенным движением вернула пистолет на место.
– Кофе он очень хотел. А тебя все нет и нет, – ехидно усмехнулась она.
– Кофе уже готов, – растерянно пробормотала Маша.
– Эй! – Олеся бесцеремонно пнула Фадея. – Вставай! Идем пить кофе!
Он открыл и страдальчески поднял на нее глаза. Пробормотал:
– Ну ты и сука…
– Спасибо за комплимент, козел!..
Как это ни странно, но Олеся ощущала свою вину перед ним. Но скандальные обороты не сбавляла… А разве он не козел? Заказ ей привез. В гибели Кирилла обвинил… Пусть скажет спасибо, что пулей в лоб не угостили…
Олеся взяла Машу под руку и потащила на кухню. Именно потащила, а не повела. У девушки от увиденного случился нервный тик, и ноги плохо слушались ее.
– А-а, пистолет у тебя откуда? – уже на кухне спросила Маша.
– Это пластиковый пистолет. Игрушечный, – просто пояснила Олеся.
– А мне кажется, что настоящий… Ты киллер? – спросила она и сама же до ужаса испугалась своего вопроса.
– В прошлом – да. А в настоящем – нет. А оружие исключительно для самообороны… И бояться меня вовсе не обязательно. Теперь ты знаешь мою правду, но эта правда не делает тебя опасной. Перед законом я чиста и ни от кого не скрываюсь. Так что можешь идти в милицию, мне все равно…
– Зачем в милицию?! – удивленно-восторженно смотрела на нее Маша. – Я что, сумасшедшая?!.. Мне совершенно все равно, кто ты… Нет, не все равно… Ты киллер. Мамочки, я теряю голову…
– Киллер – это очень плохо.
– Да, наверное. Но это не про тебя… Ты такая, такая… У меня нет слов, чтобы выразить свое восхищение! Я от тебя без ума!
– Это нервное, – усмехнулась Олеся. – Это пройдет…
– Да, наверное, я слишком много болтаю. Это от возбуждения…
– И кто тебя возбудил, крошка? – неожиданно для Маши спросил Фадей.
Для Олеси же его появление не было неожиданностью. Она увидела его отражение еще до того, как он переступил порог кухни.
– Не обращай на него внимания, – усмехнулась она. – Он сексуальный маньяк. И в голове у него одни пошлости. В этом ты можешь не сомневаться. Кстати, у него есть одна странность, он любит представляться киллером…
– Не слушай ее, девочка. – Фадей демонстративно потер шишку на лбу. – Она сама дама со странностями. Вообразила себя киллером и бросается на людей почем зря…
– Не знаю, не знаю, на меня она не бросается.
– Правильно. Потому что питает к тебе нежные женские чувства.
– Да заткнешься ты, наконец!.. Там, в ванной, шкаф, найдешь там чистый халат и полотенце. Можешь хоть на три часа закрыться, никто не обидится…
– А спинку потереть?
– Это не ко мне! – отрезала Олеся.
– И не ко мне! – куда мягче, но так же уверенно заявила Маша.
– Ну что ж, с вами все ясно.
Фадей исчез. Олеся потянулась за сигаретами, закурила. Маша последовала ее примеру.
– А что ему ясно? – загадочно улыбнулась она.
– То, что между нами лесбийская любовь, – не стала юлить Олеся.
- Предыдущая
- 35/74
- Следующая
