Ласковые имена - Макмуртри (Макмертри) Лэрри Джефф - Страница 30

– Да ладно, у меня правда есть несколько лимонов, но я не X. Эл. Хант, – ответил Вернон. – Не люблю особо много работать.

Как раз в этот момент Эмма сняла у себя трубку.

– Привет, дорогая, угадай, какие у меня новости.

– Ты выходишь замуж, – предположила Эмма. – Генералу Скотту удалось сломить твое сопротивление.

– Нет, наоборот. Я только что выбросила его из своей жизни. Я буду говорить очень кратко, дорогая. Никогда не догадаешься, откуда я звоню. Представь себе, из машины на ходу.

– Ты серьезно?

– Да, из машины. Мы на Эллен Парквей. Я только хотела тебе сообщить, что побывала в небольшой аварии. К счастью, никто не виноват и не пострадал, правда, молодой патрульный офицер на пару минут отключился.

– Понятно. А из чьей машины на ходу ты звонишь?

– Джентльмен, в которого я врезалась, был так любезен, что вызвался подвезти меня домой. Его машина оснащена телефонами.

– Это дает много пищи для размышления, – заметила Эмма. – Рози говорила, что ты уехала с генералом Скоттом. Что с ним стало?

– К сожалению, мне пришлось его оставить проветриться и остыть. Ну ладно, я вешаю трубку. Мы приближаемся к светофору, а я не привыкла разговаривать во время движения. Если позвонишь мне позднее, расскажу тебе все в подробностях.

– Мне казалось, что ты собиралась остаться дома и заняться оплатой счетов.

– Пока. Я вешаю трубку, пока ты не успела испортить мне настроение.

– Интересно, почему моя дочь всегда напоминает мне о том, что я не хочу помнить? – обратилась она к Вернону. – Если вы никогда не были женаты, Вернон, вам, наверное, не знакомы такие беды.

– Я никогда не был женат, но у меня девять племянниц и четверо племянников. Мне часто приходится играть роль дяди.

– А, это мило.

Он в рассеянности снова принялся хрустеть пальцами, но Аврора оставила это без внимания.

– Мне кажется, я любила своих дядей больше всего на свете, – добавила она. – В наше время хороший дядя – подарок судьбы. А можно спросить, где вы живете?

– В основном здесь, – просто ответил Вернон. – Видите ли, эти сиденья откидываются. Единственное, что остается, это найти место для парковки – и я уже дома. Из этих сидений получаются отличные кровати, и под рукой у меня телефоны и холодильник. У меня есть пара комнат в отеле «Риц», но я их держу, главным образом, чтобы было где оставлять грязное белье. Здесь мне не хватает только кладовки и стиральной машины.

– Господи. Какой странный образ жизни! Не удивлюсь, если он способствует вашей нервозности, Вернон. Ваша машина очень комфортабельна – для машины. Но она едва ли может заменить дом. Разве вам не кажется разумным истратить часть денег на приобретение подходящего жилья?

– О нем некому будет заботиться. Полжизни я в отъезде. Завтра я отправляюсь в Альберту. Если бы у меня был дом, я бы о нем беспокоился. Может, я бы тогда еще больше дергался?

– В Альберту, в Канаду? – уточнила Аврора. – И что там?

– Нефть. Я не могу много летать самолетом. У меня уши закладывает. Я обычно всюду добираюсь на машине.

К удивлению Авроры, он нашел ее улицу, не сделав ни единого лишнего поворота. Это была коротенькая улица, всего один квартал, и многим гостям Авроры не удавалось ее найти, даже имея точные инструкции.

– А, вот мы и на месте, да? – произнесла она, когда они подъехали к дому. – Просто не верится, что вы нашли мою улицу с первой попытки.

– Ничего удивительного, мэм, я часто играю в покер в этой части города.

– Не нужно звать меня мэм, – заметила Аврора. – Вообще, я бы предпочла, чтобы вы так ко мне не обращались. Мне никогда не нравилось такое обращение. Гораздо лучше звать меня Аврора.

Однако ей пришло в голову, что в дальнейшем у него не будет нужды обращаться к ней. Она дома – вот и все. Он наутро уезжает в Альберту и трудно сказать, когда вернется. Естественно, она не могла спросить его, что он собирается делать потом.

Безо всякого предупреждения она стала падать духом. Удовлетворение, которое она испытала, сидя в «линкольне», было вызвано, по-видимому, тем, что там были удобные сиденья, а может быть, и тем, что Вернон, хотя и дергался, оказался человеком доброжелательным и непридирчивым, являя собой приятный контраст с Гектором Скоттом. Вернон, казалось, был не обидчивым, что было Авроре в новинку. Мужчины, с которыми она встречалась, часто обижались почти сразу же.

Почему-то при виде своего красивого дома она расстроилась. Приятная часть дня закончилась, и остались воспоминания. Рози, конечно, уже ушла, и не с кем будет даже поговорить. Ее мыльные оперы прошли, и даже если Эмма позвонит, то телефонный разговор с пересказом обстоятельств аварии во всех подробностях дольше, чем на час не растянешь. Так что весьма скоро ей останется лишь созерцать свои счета, а платить по счетам, сидя в пустом доме, очень неприятно.

И поблизости не будет ни души, чтобы отвлечь ее. Кроме того, она знала, что оставшись одна, сразу же начнет волноваться, как доставить машину домой, что будет в полиции, что с генералом Скоттом, появятся и другие поводы для беспокойства, которые не выплыли бы, если бы она не осталась одна.

На секунду, глядя на Вернона, она задумалась, не пригласить ли его поужинать и поговорить с ней, пока она будет заниматься счетами. Ужин был бы хорошим ответом на его любезность, ведь он не только привез ее домой, но и спас от полиции; но предложение побеседовать с ней, пока она занимается счетами, могло показаться, мягко говоря, нетрадиционным и чересчур смелым. Очевидно, что Вернон не был окружен дамами, иначе он не жил бы в машине. Кроме того, если он собирался в Канаду, то у него наверняка на последнюю минуту было отложено множество дел, – как это бывало у нее, когда она куда-то собиралась.

Что в нем вызывало ее расположение, так это, может быть, лишь то, что он сумел сразу же найти ее улицу, но она знала, что при всем своем расположении к нему она не может действовать вопреки условностям. Достаточно, что начало их знакомства было очень далеко от принятых норм. Она совсем сникла.

Вернон ожидал, когда она выйдет, но она все сидела в машине. Тогда ему пришло в голову, что он, наверное, должен выйти, чтобы открыть перед ней дверь. Он посмотрел, чтобы понять, правильно ли ее понял, и заметил, что она грустна. Она же выглядела такой счастливой всего минуту назад. При виде ее обреченного выражения лица он ужаснулся. Он очень много знал о нефти, но почти ничего о женской грусти. Это его напугало.

– В чем дело, мэм? – сразу же спросил он. Аврора смотрела на свои кольца. Ее пальцы украшали топаз и опал.

– Не понимаю, почему вы не зовете меня Авророй, – сказала она. – Это имя очень легко выговаривается.

Она подняла глаза на Вернона, который дернулся и смутился. Он был так смущен, что на него было больно смотреть. Совершенно очевидно, что он вообще не имел дела с женщинами. Аврора почувствовала некоторое облегчение, а вместе с ним, решимость действовать наперекор стереотипам.

– Я должен к этому привыкнуть, миз Гринуэй, – сказал он. – Это нелегко.

Аврора пожала плечами.

– Ладно, – согласилась она, – хотя это вообще-то абсолютно легко, все-таки обращение «миссис Гринуэй» заключает в себе некоторый прогресс. «Мэм» наводит на мысль о сельской учительнице, а я от этого амплуа очень далека. Хотя не знаю, зачем я все это говорю, если вы сегодня все равно уезжаете и покидаете меня. Уверена, что вы с радостью уедете в Альберту, лишь бы подальше от меня.

– Вовсе нет, – возразил Вернон и сконфузился.

– Нет, – снова повторил он.

Аврора посмотрела на него. Она знала, что поступает жестоко, она знала, что он такой приятный человечек, – но все же посмотрела. Вернон не понимал, что происходит. Он заметил, что его пассажирка странно глядит на него, словно ожидает от него чего-то, а он понятия не имеет чего. Но взгляд ее говорил, что все зависит от него и что это очень важно. Его машина, обычно такая уютная и пустая, вдруг показалась ему камерой высокого Давления, источником которого служил взгляд миссис Гринуэй. По ее лицу можно было предположить, что она вот-вот расплачется, или рассердится, или очень огорчится, – он не знал, что именно с ней произойдет. Все будет зависеть от него. Наконец, она перестала смотреть ему в глаза.