Клуб Мефисто - Герритсен Тесс - Страница 44

• Предыдущая
• 44/76
• Следующая

Маура промолчала.

— Думаешь, они действительно тебе адресованы? — Джейн вдруг посмотрела на нее настороженно. Испытующе.

«Она же знает меня как облупленную, — подумала Маура. — И видит, я говорю далеко не все. А может, уловила исходящий от меня запах страсти. Нужно было принять душ, перед тем как их впускать. Нужно было смыть с себя запах Даниэла».

Маура резко встала.

— Что-то не могу сосредоточиться, — призналась она. — Надо выпить кофе.

Она повернулась и направилась на кухню. Принялась варить кофе, после чего разлила его по кружкам и достала из холодильника сливки. Джейн прошла на кухню следом за ней, но Маура избегала глядеть в ее сторону. Она поставила перед Джейн дымящуюся кружку и, потягивая кофе, неотрывно смотрела в окно. Ей хотелось как можно больше оттянуть постыдное признание.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — спросила Джейн.

— Я уже все сказала. Утром проснулась и увидела на двери ту надпись. Даже не знаю, что еще прибавить.

— Отец Брофи довез тебя от особняка О'Доннелл прямо до дома?

— Да.

— И никакого преследования ты не заметила?

— Нет.

— Ну что ж, может, отец Брофи что-нибудь заметил. Поглядим, вдруг что вспомнит.

— Говорить с ним совсем необязательно, — отрезала Маура. — Думаю, если б он что и заметил вчера, то непременно сказал бы мне.

— И все же придется его расспросить.

Маура повернулась лицом к Джейн.

— Сегодня ведь воскресенье.

— Я знаю, какой сегодня день.

— У него служба.

Глаза у Джейн сузились, и Маура почувствовала, как на ее лице зажегся румянец.

— Что было прошлой ночью? — с нажимом спросила Джейн.

— Говорю же. От О'Доннелл я сразу вернулась домой.

— И провела здесь всю ночь?

— Я не выходила из дома.

— А отец Брофи?

Вопрос, произнесенный так невозмутимо, огорошил Мауру настолько, что она потеряла дар речи. Через некоторое время она опустилась на стул, стоявший возле кухонного стола, и молча уставилась на свою кружку.

— Долго он пробыл у тебя? — спросила Джейн. Спросила официальном тоном, как полицейский, но Маура уловила скрытое осуждение, и собственная вина словно пальцами стиснула ее горло.

— Он был здесь почти всю ночь.

— До которого часа?

— Не знаю. Было еще темно, когда он ушел.

— И что вы все это время делали, пока он был здесь?

— Это к делу не относится.

— Сама знаешь, относится. Мы пытаемся установить, что убийца мог разглядеть через окна. Что заставило его написать у тебя на двери те самые слова. Свет в гостиной горел всю ночь? Вы с Брофи сидели там и разговаривали?

Маура тяжело вздохнула.

— Нет. Свет… не горел.

— Значит, в доме было темно.

— Да.

— И некто, стоявший снаружи и наблюдавший за вами через окно, вполне мог решить…

— Сама, черт возьми, знаешь, что ему могло взбрести в голову.

— Он не ошибся?

Маура встретила ее взгляд.

— Вчера я была сама не своя, Джейн! И Даниэл остался со мной. Он всегда рядом в трудную минуту. Мы и не думали, что так выйдет. Это был единственный раз… один только раз… — Голос у нее дрогнул. — Я не хотела оставаться одна.

Джейн тоже подсела к столу.

— Понимаешь, теперь эти слова обретают новый смысл. «Я согрешила».

— Все мы грешим, — бросила в ответ Маура. — Все до единого, черт возьми!

— Я тебя ни в чем не упрекаю, ясно?

— Еще как! Думаешь, я не слышу упрека в твоем голосе?

— Если чувствуешь себя виноватой, док, то вовсе не из-за моих слов.

Маура опять встретила неумолимый взгляд Джейн и подумала: «А ведь она права. Все дело в моей собственной вине».

— Сама понимаешь, с отцом Брофи, как ни крути, придется поговорить. О том, что было ночью.

Маура смиренно вздохнула.

— Только, пожалуйста, будь с ним потактичней.

— Я же не собираюсь брать с собой телевизионщиков.

— Детективу Фросту необязательно быть в курсе.

— Да нет, как раз обязательно. Мы же с ним напарники.

Маура уронила голову на руки.

— О Боже!

— И к делу это, как ты понимаешь, имеет самое прямое отношение. А Фрост, если ему ничего не сказать, может обвинить нас в нарушении этики и будет прав.

«Значит, я уже не смогу смотреть Фросту в глаза, иначе всякий раз буду видеть в них отражение своей вины», — думала Маура, съеживаясь от стыда при мысли о реакции Фроста. Уж больно хрупкая штука репутация: мало-мальская промашка — и все летит к черту.

Вот уже два года к ней относятся как к королеве мертвых, хладнокровному судмедэксперту, способной без дрожи взирать на картины, при одном лишь взгляде на которые даже видавших виды следователей выворачивает наизнанку. Теперь же они будут видеть в ней одни только слабости. Ошибки одинокой женщины.

Тут на крыльце послышались шаги. Это вернулся Фрост. Мауре не хотелось присутствовать при сцене, когда он узнает всю правду. Бдительный и честный Барри Фрост будет потрясен до глубины души, когда услышит, кто спал в ее постели.

Между тем в дом он вошел не один. Маура услышала голоса и, подняв глаза, увидела, как в кухню вошел Энтони Сансоне, а следом за ним — Фрост.

— Вы в порядке? — осведомился Сансоне.

Вместо нее ответила Джейн:

— Честно говоря, господин Сансоне, вы выбрали не самое удобное время для визита. Будьте любезны подождать снаружи.

Однако он не обратил на Джейн никакого внимания: его взгляд был прикован к Мауре. Сегодня Сансоне был не в черном, а в темно-сером. В твидовой куртке поверх пепельного цвета сорочки. «Как же не похож он на Даниэла, — подумала она. — Не пойму я этого человека — стоит ему появиться, как я начинаю чувствовать себя не в своей тарелке».

— Я только что видел отметки у вас на двери, — продолжал он. — Когда это случилось?

— Точно не знаю, — ответила она. — Прошлой ночью.

— Надо было мне самому отвезти вас домой.

Тут снова вмешалась Джейн:

— Я действительно прошу вас уйти, сейчас же.

— Погоди, — возразил Фрост. — Тебе лучше послушать, что он скажет об этих знаках на двери. Их возможное значение.

— «Я согрешила»? По-моему, тут и так все понятно.

— Да не в словах дело, — заметил Сансоне. — А в символах под ними.

— Мы уже слышали про всевидящее око. Ваш дружок Оливер Старк растолковал.

— Он мог и ошибаться.

— Выходит, по-вашему, это не глаз Гора?

— Думаю, это означает совсем другое. — Он взглянул на Мауру. — Идемте, я все объясню.

У Мауры не было ни малейшего желания еще раз глядеть на обличительные слова у нее на двери, однако настойчивость гостя вынудила ее последовать за ним. Ступив на крыльцо, она вдруг замерла на месте и зажмурилась, ослепленная солнечным светом. Воскресное утро было чудесным. В такое утро лучше всего сидеть с газеткой да потягивать кофе. А ей, напротив, страшно было находиться в собственном доме. Страшно было смотреть на собственную парадную дверь.

Маура вздохнула, повернулась и увидела прямо перед собой надпись и знаки, начертанные охрой, очень напоминавшей запекшуюся кровь. Слова «я согрешила» резали Мауре глаза — от подобного обвинения ей хотелось провалиться сквозь землю, спрятать зардевшееся от стыда лицо.

Однако внимание Сансоне было сосредоточено не на словах. Он указывал на два знака, начертанные под ними. Тот, что был покрупнее, они уже видели — на двери его дома.

— По-моему, как две капли воды похож на всевидящее око, — заметила Джейн.

— А теперь взгляните-ка вот на этот знак, — сказал Сансоне, ткнув пальцем в рисунок в самой нижней части двери. Он был до того маленький, что, казалось, преступник дорисовал его уже потом, по зрелом размышлении. — Нарисовано охрой, как и в других местах, где были совершены убийства.

— Откуда вы знаете про охру? — поинтересовалась Джейн.

— Моим коллегам тоже надо взглянуть. Чтобы они могли подтвердить мою догадку о значении этого символа.

И он достал свой сотовый телефон.

— Погодите-погодите, — вмешалась Джейн. — Здесь вам не вернисаж.

• Предыдущая
• 44/76
• Следующая