Царство Флоры - Степанова Татьяна Юрьевна - Страница 17

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая

— Я пришла задать несколько вопросов. — Катя собрала, связала в узелок всю отпущенную ей богом наглость и апломб. (Что скажет Никита, узнав, что она снова сунулась не в свое дело? Ведь нипочем не поверит, что она оказалась здесь, у дверей этого «Царства Флоры», ну совершенно, совершенно случайно!)

— Мне?

— Получается, что вам, раз гражданина Балмашова здесь не бывает. А потом я переговорю с вашей сотрудницей, той, что наверху.

— Марина ничего про это не знает, — сказал Тихомиров. — Здесь никто ничего не знает. Андрей просил не говорить никому.

— То есть скрыть факт нападения?

— Он не хотел огласки. Он и жене ничего не сказал, точнее, соврал, что просто поскользнулся на берегу. Она больна, ей не нужны лишние переживания. А Марина, она и так все принимает чересчур близко к сердцу. Андрей ее просто пожалел. Так о чем ваши вопросы? Вы, пожалуйста, садитесь.

— Куда? — кротко спросила Катя.

Он оглядел зал.

— Да, действительно, куда… Этого мы для клиентов и не предусмотрели… Вот сюда, пожалуйста. — Он снял с дубового табурета тяжелую керамическую вазу, полную нежно-сиреневых цветов совершенно фантастического вида. — Прошу покорно.

— А что это за цветы? — Катя не смогла скрыть своего восхищения.

— Это геликония, только вчера из Голландии самолетом доставили.

— Вы давно знаете Балмашова? — Катя начала задавать вопросы. Назвался груздем, полезай… одним словом, лезь туда, не знаю куда. Собственно, зачем она вмешивается? И в чем вообще дело? Ни в чем. Нет ни заявления, ни возбужденного дела, ни даже материала предварительной проверки. Так, одни слова, лихорадочные эмоции — «меня хотели убить», «страх… ужас смерти».

— Ой, всю жизнь, наверное, мы с ним друзья со школы.

«Как и Серега Мещерский с Драгоценным, — подумала Катя. — Где их сейчас, бедных, носит? По каким таким Карпатам?»

— А это вот все? — Она оглядела зал.

— Это все наш совместный бизнес. Мы с ним компаньоны.

— Вы флористы?

— Он флорист, талант, мастер. Учился этому ремеслу много лет, постигал. А я что-то вроде коммерческого директора лавочки, администратор, снабженец, переговорщик — ну, все вместе в одном лице, вы понимаете, в целях экономии средств.

— У вас большая фирма?

— Средняя. Основные наши площади за городом, в Воронцове, здесь вот магазин, еще терминал мы арендуем в Домодедове для приема грузов. Персонал нанимаем — рабочих, водителей, продавцов. Замучились — сплошная текучка, с одной проверкой кадров полная заморочка.

— Проверкой кадров?

— Ну да, чтобы не воровали. — Тихомиров усмехнулся. — Андрей этим не занимается, занимаюсь исключительно я, бедный.

— А чем занимается он?

— Основой бизнеса. Он мастер, на нем одном все и держится. Марина Петровых — хороший флорист, но она, если честно, не в счет. Рядовой профессионал, добросовестный, грамотный. Андрей же уникален в своем роде. Да вы наверняка не раз видели по телевизору его работы. Открытие отеля «Ритц-Плаза» видели?

— Нет.

— Он полностью оформлял цветами убранство вестибюля и банкетного зала. А похороны Туркмен-баши?

— Увы, тоже нет.

— Очень красивые были траурные композиции, очень. Вообще, траур его особенно вдохновляет. Ну, а про свадьбу олигарха… того, которому срочно жениться пришлось после скандала с девицами, наверное, и спрашивать не стоит. Фото только в «Форбс» были, кажется…

— Я поняла главное: у вас солидные клиенты.

— У нас всякие клиенты. Цветы — вещь мимолетная, недолговечная. Будешь ждать денежного клиента, а он не явится. А цветочки-лепесточки завянут, сгниют. Одни убытки будут. Так что мы всем клиентам рады. Вот вы… вам ничего тут у нас не приглянулось?

— Ой, все приглянулось. У вас тут действительно настоящее царство Флоры. Очень точное название вы для своей фирмы выбрали.

— Вы приезжайте в Воронцово, на тамошние наши угодья посмотрите, как там Андрей развернулся.

— Скажите, что вы сами думаете о том, что с ним произошло?

— Я думаю, что товарищ мой попал в беду. Только вот что за беда такая, откуда? Как гром среди ясного неба.

— У него есть враги, недоброжелатели?

— Врагов нет. А недоброжелатели — конечно, есть, у всякого талантливого, успешного человека сейчас недоброжелателей и завистников полно.

— Конкуренты?

— И конкурентов навалом. Вы по бульвару по Гоголевскому одному только пройдите, по Остоженке, так штук пять флористических салонов насчитаете. И все есть-пить хотят, все за место под солнцем борются. Прямо сплошная борьба сумо.

— Балмашову кажется, что у него в доме в его отсутствие кто-то был. Вам он об этом говорил?

— Сначала нет. Видно, он и сам не был до конца уверен. Он сказал мне уже после нападения, когда мы утром встретились. Вот тут он мне все и рассказал. А до этого я замечал, что он как-то уж слишком напряжен, весь на взводе, как пружина. Мне и невдомек было. Я ему: чего ты, Андрюха, расслабься, а он… Теперь-то я понимаю.

— Тогда, утром, когда он вам позвонил, вы приехали к нему?

— Нет, мы очень рано встретились на базе в Воронцове, он попросил, чтобы я приехал туда.

— А почему же не к нему домой, ведь нападение было недалеко от дома?

— Там жена его, Флоранс. Я же вам говорю: он не хочет, чтобы она узнала.

— Она так серьезно больна?

— Вы о ней лучше у него самого спросите. Идет? Я в таких вопросах не консультант.

— И все же он зря отказался писать заявление. Кстати, а почему он отказался?

— А что, заявление поможет? Защитит?

— Ну, вот мы же занялись его делом.

— Занялись. Явилась очаровательная девушка, капитан милиции… Я смеюсь, не подумайте, что в укор или в претензию. Я вообще думал, нас пошлют с Андрюхой как можно дальше.

В этот момент у входа мелодично зазвенел колокольчик, и в магазин шумной стайкой впорхнули три молоденькие девицы — вернулись с обеда продавщицы.

— Вот и смена. Вахту сдал, — усмехнулся Тихомиров. — Оксана, проверь по каталогу, нерине поступили? Два заказа по ним на пятницу и субботу.

— Сейчас проверю, Сергей Геннадьевич. — Одна из продавщиц пошла за стойку к компьютеру, другая нырнула в подсобку, третья поднялась по лестнице наверх.

— И вот, пожалуйста, Екатерине Сергеевне организуйте что-нибудь оригинальное. — Тихомиров улыбнулся Кате.

— Зачем, спасибо, не надо.

— Вы что, цветы не любите?

— Очень люблю.

— Тогда в чем дело? Вы время потратили, жалобы наши проверяя. Пять минут подождите. Вам сейчас все в лучшем виде организуем, дома любоваться станете, нас вспоминать. Марин! — крикнул он зычно. — Спустись, пожалуйста, сюда!

Стук каблучков наверху.

— Такой экземпляр нравится? — Тихомиров кивнул на плазменную панель, демонстрирующую белый цветок.

— Очень.

— Королевский гиацинт. Уже не сезон, но у нас парочка есть.

Каблучки — вниз по лестнице. Катя увидела на ступеньках ту, которую звали Мариной. В джинсах, в черной футболке, в очках, делающих ее похожей на учительницу начальных классов, с легким оливковым загаром на скуластом лице. Она быстро спустилась, излучая приветливость и вежливое внимание к новой клиентке (видимо, так она восприняла Катю).

— Что-нибудь оригинальное, — Тихомиров подмигнул ей, — с гиацинтом.

— Одну минуту, может быть, вот так? — Марина улыбнулась Кате, как улыбалась до этого сотням других клиентов.

«Что мне делать? Я погибаю…» Неужели это она говорила так там, наверху? Откуда что в этом царстве берется и куда что девается с повелительным звоном колокольчика над дверью?

— С гиацинтом желаете? У нас есть, Оксана, принесите из холодильной камеры розовый… нет, белый, лучше белый. — Флорист Марина окинула Катю быстрым оценивающим взглядом. Взяла с полки маленькую изящную корзинку, укрепила внутри ее формочку с шипастой насадкой для цветов. — Две зеленые лилии и что-нибудь такое сюда еще блям-блям… какое-нибудь контрастное пятно… Одну минуту. — Она метнулась в глубь зала.

Катя последовала за ней. Стена зеленого бамбука, подсолнухи в бочке, гобелен. Она подошла к нему почти вплотную.

• Предыдущая
• 17/69
• Следующая