Родная кровь - Джевага Сергей - Страница 61

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая

Глаза служителя вспыхнули недобрым огнем. Старик поджал сухие морщинистые губы, глянул на меня с интересом и опаской.

— Серый маг, — проскрипел он. — Любопытно. Ведь ваш Орден давно уничтожен. Но ты существуешь. И ты пленен. Значит, слаб или глуп. Хотя… ментальную атаку выдержал достойно. Где твой посох, парень?

Лицо у служителя было безучастное и спокойное. Но в глазах на миг промелькнула алчность и злоба. «Вот настоящий враг, — подумал я хмуро. — Не Аш и даже не Катрин. А этот сухощавый старик».

— До посоха вам не добраться, — сказал я спокойно. Старик пожевал губами, задумался.

— Жаль, — сказал служитель. — У меня нет времени. Но я займусь тобой позже. Знаешь, кто я?

— Понятия не имею, — проворчал я. — Служитель богов, имперский маг.

— Не простой, — серьезно сказал старик. — Я магистр Ордена Правды Эр-Денир. И поверь, позже ты мне расскажешь все, что знаешь.

Я посмотрел нарочито сонно и равнодушно. В животе возник сырой холодок страха, но я без труда его прогнал, унял нервную дрожь в пальцах. Надоело! То некромант, то эльфийка… теперь ещё могучий и непобедимый служитель. И каждый угрожает расправой, обещает разобрать меня по частям, уничтожить…

Седые кустистые брови старика удивленно поползли вверх. Видать, привык, что при звуке его имени падают ниц и умоляют о пощаде, трясутся от ужаса и благоговения.

— Не боишься? — спросил служитель.

Прошелся вокруг меня, рассматривая, словно диковинную зверушку.

— Нет, — честно сказал я. — Морды бил и не таким.

— Зря не боишься, — спокойно сказал Эр-Денир, пропустив мимо ушей последнюю фразу, — Могущество Алара безгранично.

— И не стыдно? — спросил я, глядя на старика с жалостью и брезгливостью. Широко зевнул, помахал рукой в воздухе и сказал невинно: — Простите, обед сытный, в сон клонит.

— Причем тут стыд? — спросил служитель подозрительно. На сухом жестоком лице появился намек на удивление.

— Ну как же… — ответил я доброжелательно, изобразив счастливую улыбку довольного жизнью дурака. — Подбирать крохи со стола хозяина так противно. А потом жадно заглядывать ему в глаза, скулить и молить — дай еще.

Эр-Денир потер худые ладони. Видимо, его мучили боли в суставах. У пожилых людей такое бывает, даже магия не спасает от неумолимого времени. Пальцы грубые, узловатые, кисти во вздутых синеватых дорожках вен.

— Ты умен не по годам, враг, — сказал старик. — Но в служении богу нет ничего предосудительного. Хуже, когда служат людям. И мы не подбираем крохи со стола, мы принимаем награду за укрепление мощи Алара в мире.

— Хм… А как же остальные боги? — спросил я. — Даже имен не знаю. А ведь их двенадцать. Или одиннадцать, если не считать Мрона.

— Слабы, — как-то презрительно усмехнулся служитель. — У них есть храмы, но они слишком малочисленны. Даже на небесах идет война, сын мой.

— Тогда чем же боги отличаются от нас? — отпарировал я. — Если грызня идет даже там. Плевал я на таких богов. Лучше Мрону поклонюсь. Он хотя бы не требует служения. Ему отдают души по своей воле.

— Лишь за эти слова я обязан сжечь тебя на костре, — проскрипел старик, пронзив меня взглядом. — Хотя ты в любом случае пойдешь в пламя. Серым магам не место в нашем мире.

Я дернулся словно от удара. Сжал и разжал кулаки, пытаясь успокоиться. Но во мне уже вспыхнула та черная злость, что толкает на безрассудные поступки и слова. Безумно хотелось кинуться на служителя, прихлопнуть старого фанатичного дурака, как толстую зеленую муху, надоедливую и кусачую. Но в голове как будто алая надпись вспыхнула — не время! Я встряхнулся, понаблюдал за игрой пылинок в столбах света. Слуги закончили с уборкой, опасливо оглядываясь на служителя, попятились к дверям. Спустя минуту мы остались вчетвером: я, маг и двое конвоиров. Эти старались делать вид, что их вообще нет. Смотрели куда угодно, только не на нас. Но в испуганных взглядах я видел осуждение — что за дурак пленник, спорит с самим великим и ужасным магистром Ордена Правды.

— Вы так решили? — спросил я едко. — Быть может, это вам не место в мире?

— Воля Алара священна, — сказал служитель. — Бог повелел истребить вас как бешеных собак. Ибо вы — угроза порядку.

— Установившемуся порядку, — произнес я. — Но порядок можно изменить. Или просто разрушить.

— Нет ничего хуже хаоса, — хмуро сказал Эр-Денир. — Но мы его не допустим. Мы стражи Порядка. И каков бы он ни был, все лучше беззакония.

— Как удобно устанавливать свою власть, прикрываясь громким именем бога, порядка и справедливости, — пробормотал я. — Еще можно и Судьбу приплести. А под шумок куснуть от большого сочного пирога. Или выковырять пальцем начинку.

— Узнаю цинизм и практичность Свободных, — усмехнулся служитель. — Но нельзя мерить по себе. Вера вне людских законов. И боги неизмеримо выше.

Я передернул плечами. Какая же неприятная улыбка. Такое ощущение, словно улыбается ядовитая змея. Но ей доверять нельзя. В следующий миг может вцепиться в горло, пустить по венам отраву, что остановит сердце, убьет разум.

— Веру насаждают люди, а не боги, — сказал я, покачав головой. — А люди несовершенны. Тело требует вкусной еды, много услужливых и покорных самок. Извращенный же разум хочет выделиться, властвовать, управлять толпой. И если боги также жаждут этого, то они не выше нас… они вровень. Единственное отличие в том, что сумели выбраться на верхушку пирамиды.

Эр-Денир скривился, но в холодных голубых глазах неожиданно промелькнуло уважение. Служитель задумчиво потер шершавую щеку. Я поставил его в тупик. Он привык выступать перед толпами верующих и поклоняющихся, для которых любое слово — воля бога. Но с таким непробиваемым безбожником, как я, трудно. Нужно играть по моим правилам, по законам логики, а не веры. А это чужое поле битвы, непривычное и опасное, где каждая фраза — болото, каждый довод и аргумент — волчья яма. И все же до зубовного скрежета хочется победить в споре, опровергнуть и растоптать человека, что привык к отсутствию черного и белого. А знает лишь серое… рыхлое и жидкое, с неприятным запахом.

— В чем-то ты прав, — неохотно признал служитель. — Но мы не можем судить богов. Они иные. В них нет низменных инстинктов человека.

— Правда? — изумился я с отвратительным смешком. — Как часто вы встречаетесь с богами? Ручку пожимаете или поклоны бьете?

Должен признать, Эр-Денир оказался достойным противником. Сообразил, что проиграл. Но не стал верещать, брызгать слюной и грозить расправой. Он окатил меня ледяным взглядом, полным презрения и злости. Спокойно улыбнулся и сказал:

— Я говорю с Аларом. Или, скорее, он со мной. Изъявляет волю, дает знамения. Я могу лишь просить или молить о чем-то. Иногда он дает свое благословение, иногда нет. Но я верю, что его порядок воцарится в мире. И если нужно установить власть Алара мечом, я сам готов ковать клинки.

— Если ты говоришь с богом, это называется молитвой. Если бог с тобой — душевной болезнью, — хохотнул я слегка наигранно, но сразу оборвал смех и быстро спросил: — Значит, Свободные Земли первыми должны принять ваш порядок?

— Первые в череде многих, — с печальным вздохом сказал служитель. — Безбожников тьмы и тьмы. Но каждый примет веру. Добром ли, кровью ли, но примет. И тогда Алар обретет всемогущество. А Скифрская империя будет тем клинком, что объединит людей в благословенной вере.

Отступившая было злость вспыхнула с новой силой. Забурлила в жилах, заполонила разум. Я приподнял руки и с ненавистью посмотрел на серые браслеты. Мрон, как же хотелось сорвать их и всыпать старому дураку по первое число. Ведь я видел — он один из тех кукловодов, что дергают за ниточки, ведут политику, игру. Но невдалеке маячили стражи. Хоть и делали вид, что просто прогуливаются в окрестностях, но в любой момент были готовы кинуться и порубить меня в капусту.

Неожиданно раздались громкие шаги.

— Обращаешь в свою веру, Эр-Денир?

Я обернулся й столкнулся взглядом с невысоким мощным мужчиной в золоченых латах. Воин оскалился в хишной улыбке, тряхнул гривой золотистых волос и неспешно подошел ближе.

• Предыдущая
• 61/105
• Следующая