Родная кровь - Джевага Сергей - Страница 49
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
— Сэр Шед! — воскликнул я. — Тебе не кажется, что вся эта затея с убийством роняет твою честь?
Рыцарь вздрогнул, словно налетел с размаху на каменную стену. Но зарычал и вновь пошел на меня. Я отбежал вправо, легко избежал нескольких неуклюжих ударов. Шед двигался медленно, словно под водой. Такое ощущение, будто каждый шаг давался ему в результате неимоверных усилий.
— Сэр Шед! — вновь выкрикнул я. — Вспомни Преисподнюю! Вспомни наш поход! Ведь это ты, я не могу ошибаться! Ты, а не кто иной!..
— Ум-ри! — прорычал рыцарь. — Умри, осквернитель Храма Древних!
Вот оно что! Сразу вспомнился огромный черный гроб, статуя человека с мечом в руке.
— Сэр Шед! — в третий раз сказал я. — Ведь ты взял меня в оруженосцы! Разве не помнишь? Ты нарушаешь клятву сеньора!
Я остановился, воткнул меч в землю и медленно преклонил колени. Голову тоже опустил, выражая покорность и верность вассальной присяге. «Пан или пропал! — пронеслась мысль. — Если человека сдувает ураганный ветер, ему нужно подать руку, помочь. Только… ухватится ли?»
Предо мной был лишь маленький кусочек плотной, истоптанной сапогами земли да еще мой клинок. Шаги рыцаря раздавались все ближе. В поле зрения показалась нога, закованная в вороненый металл. «Хороший доспех, — отметил я отстраненно. — На гномью работу похоже. Чешуйки подогнаны одна к одной без зазоров и просветов, но все гибкое, движения не стесняет. В такой броне можно быть круглые сутки, спать и есть, бегать и прыгать».
Рыцарь зарычал, полузадушенно захрипел. По отбрасываемой тени я видел, что он дрожит, словно в припадке. То поднимет меч для решающего удара, но тут же опустит, то опять замахнется… Я зажмурил глаза и задержал дыхание. Смерть подошла как никогда близко. А я, дурак, еще и не боролся, сам подставил шею для удара ржавой косы… или вороненого меча. Ведь было время произнести заклятие, начертать Знак. Но, подчиняясь какому-то странному чувству, я не стал этого делать. В воображении промелькнула яркая сцена: Шед опускает меч. Клинок с противным хрустом и хлюпаньем разрубает кожу и мясо, кости… моя голова катится по земле, а из страшной раны бьет фонтан горячей, парующей на морозе крови. Тело падает навзничь, ногти в последних судорогах скребут неподатливую землю…
— Я… не брал… тебя… оруженосцем, — сказал рыцарь с трудом. — Я помню. Ты солгал, чародей.
Мое сердце превратилось в сгусток вечной мерзлоты, дыхание перехватило. «Не получилось, — подумал я с грустью. — И сбежать теперь не смогу, он слишком близко».
— Я тебя убью… — прохрипел Шед. Я с невольным удивлением отметил, что в голосе его появились другие, более человечные нотки. — Но как-нибудь потом…
Раздался скрежет. Неужели прячет меч в ножны? Я распахнул глаза и успел заметить, как металлический сапог исчез из поля зрения.
— Встань, маг! — произнес рыцарь повелительно.
В глазах у меня помутилось. Я вздохнул, оперся о крестовину клинка и рывком поднялся на ноги. Голова закружилась, меня повело вбок. Но я стиснул зубы и заставил себя стоять прямо.
— Шед?
— Это я, — ответил рыцарь. — И в то же время не совсем. Ты вернул мне воспоминания, маг. Но я чувствую, что во мне живут две сущности. И одна из них мне очень не нравится.
Я отступил на шаг и засунул меч в ножны. В отблесках факела увидел бледное, печальное лицо рыцаря. Да, предо мной стоял Шед. Тот человек, с которым я дрался на балу у мэра Гента, шел по пустошам Преисподней и сражался с демонами плечом к плечу. И в то же время не он. Сквозь знакомые черты лица проступало нечто страшное, нечеловеческое.
Рыцарь криво улыбнулся и поднял голову. В глазницах полыхало яростное пламя, дикое й необузданное. Из-под губ выглядывали острые кривые зубы. Я охнул и отшатнулся в испуге. Демон!
— Как такое могло произойти? — спросил я, совладав с собой. — Как ты сумел вернуться?
— Не знаю, — ответил рыцарь. Голос был хриплый, рыкающий. — Я плавал в Безвременье и Холоде. Не было ни мыслей, ни чувств… А потом нечто вырвало меня оттуда, заставило очнуться. Помню голос: мне сказали, я должен наказать нечестивца, что посмел осквернить… я стал частью проклятия и испытания. Меня должно было швырнуть в мир живых. Но явился Он и сделал по-своему. Исключительно поэтому я смог бороться со своей второй половиной.
— И что теперь? — спросил я взволнованно. — Как ты поступишь?
— Не знаю, — хмыкнул Шед. — Я свободен. Он разрушил оковы Проклятия Древних, ты довершил начатое. Теперь я не могу вернуться обратно. Но и жить, как прежде, не могу. Я стал иным.
— Он? — пробормотал я уязвленно. — Опять загадочный «он». Но в тот раз был некромант. Кто же теперь?
— Не знаю, — сказал рыцарь. — Я не видел, а просто чувствовал. Он сказал, что теперь у меня есть шанс умереть в бою, как и мечтал. И больше ничего.
— Чудненько! — съязвил я. — Становится интересно. Но что ты будешь делать, Шед? Ведь это вторая жизнь, пусть не совсем та, которую ты потерял…
— Не знаю, — отрезал рыцарь, сверкнув во тьме огненными глазами. — Это точно не жизнь, маг! Поверь мне. Тело мертво, его собрали из праха, заключили в нем высшего демона и, по какой-то прихоти, часть меня.
Рыцарь отступил в тень, опустил голову. Я увидел, как из стыков и щелей доспехов потянулись тонкие струйки черного дыма. Тело Шеда стало полупрозрачным, странно исказилось.
— Постой! — воскликнул я с недоумением. — Куда ты? Ведь столько недосказано. У меня много вопросов к тебе.
Шед изогнул губы в печальной улыбке, прошептал:
— Я должен понять, кем стал и что делать дальше. Не беспокойся, маг, я найду тебя вновь.
Тело рыцаря расползлось дымными струйками и слилось с тьмой.
— Сэр Шед! — позвал я, уже понимая, что рыцарь ушел. Я прошептал заклятие Истинного Зрения, но увидел
лишь постепенно тающее алое облачко.
«А ведь почти не испугался, — подумал я с гордостью. — Подсознательно ждал чего-то эдакого. Слишком спокойная неделя выдалась, без всяких происшествий, битв и погонь. А по закону всемирной подлости после штиля обязательно будет буря. Но Шед… До сих пор не верится, что рыцарь смог вырваться из царства мертвых. Пусть наполовину демоном, но смог. К чему это приведет, даже не представляю. История с ним слишком загадочна, чтобы закончиться так просто… И опять появились посторонние неучтенные величины. Проклятие Древних, или правильнее, наверное, Предков, вырвало Шеда из забытья. Но кто-то обладающий огромной силой явился и разрушил заклятие, освободил игарского рыцаря. Таинственный «он»… Похоже, ситуация намного сложнее, чем думалось поначалу. В дело вступили сущности, обладающие огромной властью и силой. Уж не боги ли?..»
Проход между складами залил яркий красноватый свет, тени пугливо сжались, отодвинулись прочь. Появилась фигура человека с факелом в руке.
— Эскер! — позвал Феран. — Что стоишь столбом, словно Алара увидел? Сколько тебя можно ждать? Команда в сборе, а ты где-то бродишь.
— Да-да, — пробормотал я. — Если б Алара, и то не так бы изумился…
— Что? — удивился лейтенант. — Что ты несешь?
— Иду-иду, — громко сказал я. — Просто задумался.
— Хорошо же ты думаешь! — хохотнул Феран. — Тебе в философы пора.
Усилием воли я заставил тело двигаться. Хотелось вернуться в донжон, отогреться, выпить глинтвейна или травяного чая, осмыслить неожиданное воскрешение Шеда. Но нельзя. Надо переться в разведку, подвергать свою жизнь опасности.
— Ты чего такой бледный? — спросил Феран. Командир обеспокоенно заглянул мне в глаза, почесал затылок. — Заболел, что ли?
— Нет, — отмахнулся я. — Просто на обед съел что-то несвежее.
— А-а-а… — протянул офицер. — Но ведь в седле удержишься?
— Естественно, — подтвердил я. — О чем разговор.
— Ну и слава богам! — обрадовался командир. — А то наши ряды редеют прямо на глазах. Столько хороших воинов потеряли.
Феран повернулся и повел меня в конюшню. Внутри ока1-залось неожиданно тепло. Факелы разгоняли тьму у входа. Пахло сеном и лошадьми. За деревянными перегородками слышались какие-то стуки, фырканье и тихое ржание. Невдалеке стояли Иг и Рол, уже запакованные в имперские доспехи. Следопыт приветливо кивнул, махнул рукой. Выглядел он свежим и отдохнувшим. Словно не час дремал, а крепко спал всю ночь. Боевой маг сразу отвернулся, принялся изучать потолочные перекрытия. Я не удержался и поморщился: ну не любит меня, и пусть… но хоть бы не так напоказ выражал свое презрение и ненависть.
- Предыдущая
- 49/105
- Следующая
