Пуля-Квант - Бобл Алексей - Страница 23

• Предыдущая
• 23/61
• Следующая

Он еще с минуту слушал указания, кивал, потом про­бормотал: «Отбой», — и вернул наушник.

— Что это было? — первым делом спросил я.

— Ну! — сказал растерянный Пригоршня. — Теп­лом окатило и как бы вверх подняло, вроде вес поте­рял.

— Не знаю… — Курортник морщась потрогал пле­чо. — Не знаю. Ищем лаборанта, пока не найдем. Ла­бус, включи ПДА- Пригоршня, твой левый фланг. Ла­бус — правый. Направление — север. Сейчас получим топопривязку, впереди марево висит непонятное. — Ле­ха говорил и одновременно настраивал ПДА. — Дейст­вуем стандартной «тройкой». Никита, вопросы? Я влез:

— Пилоты странное что-то говорили, будто это,., ну, явление, марево — сверху как купол, а когда начали са­диться, как стена стало.

— Да, начальник разведки все так же обрисовал. — Курортник покончил с ПДА и взялся за ящик с «эф-ками». — У них информация только от пилотов, и все. А нам шагай туда…

Я стянул рюкзак, расстегнул белый чехол, откинул клапан и стал засовывать сухпай.

— Дистанция? — спросил Никита.

— Прямая видимость, — ответил Леха.

— Связь в случае потери видимости, огневого кон­такта и прочих обстоятельств?

— Длинный свист — «впереди опасность», два ко­ротких — «ко мне». В случае огневого контакта и по­тери связи приказываю отходить к Периметру, выйти к посту тридцать два и связаться с начальником разведки. Код связи: «Эдельвейс два ноля».

Никита кивнул, с серьезным видом вскрыл рюкзак и начал запихивать цинки с патронами в отделения.

На радость мне в одном из ящиков оказались три сна­ряженные ленты на сотку. Я тут же уложил ленты в ко­роба, а их закрепил на рюкзаке. Потом мы заменили ак­кумуляторные батареи в радиостанциях и ПДА, вклю­чили, проверили работу. ПДА исправно принял сообщение, привязал по карте точку, в которой начина­лась граница марева.

— Пригоршня, у тебя что с ПДА? — спросил я.

— Все, алее капут. Мороз, зараза, машинка не боль­ше трех суток пашет.

— Держи. — Я протянул кубик батареи.

— Не подойдет же, — растерянно ответил Ники­та, — конструкция другая.

— А голова тебе на что, дылда? — Я ткнул ему паль­цем в лоб. — Вот скотч, вот проволока…

— Пригоршня, только быстро! — Курортник рассо­вывал по жилету магазины из прозрачного пластика.

Пока сталкер возился с батарейкой, я собрал палат­ку, утрамбовал ее в чехол и подвязал к низу рюкзака. Поправил лямки. Проверил «файв-севен», нож, попры­гал — подсумок слегка резал бок, я сдвинул его за спи­ну. Посмотрел в сторону рабочего городка — дымящие руины, покореженные мачты ЛЭП. Ночью бомбовый удар штурмовиков смел городок с лица земли и повалил деревья вдоль опушки.

— Все готовы?

Пригоршня попрыгал и кивнул. Курортник скоман­довал:

— Направление — север, двигаемся уступом, я в цен­тре, впереди двадцать, веду по следу. Вперед.

Я сделал шаг, и тут опять накатила теплая волна. Вестибулярный аппарат взбунтовался, к горлу подступ пила тошнота. Глаза видят обычный лес, обычный снег, обычное небо — и при этом тебя словно в воздух под­нимает…

Курортник пошатнулся, схватившись за голову, сва­лился на землю. Пригоршня упал на одно колено, а я уселся на задницу и заморгал.

Да что ж такое?! Тело ватное, движения мягкие, плавные… Будто время замедлило бег и дышит… Дышит.

Почему я об этом подумал? Что не так со временем?..

Но тут невесомость исчезла, и я не успел додумать мысль до конца. Пригоршня прыгнул к Курортнику, я вскочил, качнувшись, — показалось, земля уходит из-под ног, а небо кренится, но потом все успокоилось, и я вскинул оружие. Осмотрелся — чисто, тихо, ветерок по кронам гуляет, качает ветки.

Пригоршня помог Курортнику сесть. Леха озирался, тряс головой и зачем-то ощупывал лицо.

— Лабус… — прохрипел он.

— Здесь.

— Связь есть?

Я включил станцию, запросил через пост отряд. Ко­мандир практически сразу ответил. Выслушав доклад о случившемся, он взял паузу, потом снова вышел в эфир, сказал одно слово: «Ищите», — и дал отбой.

— Слышал?

— Слышал. Значит, есть связь, работает станция.

— А у меня ПДА глючит.

Пригоршня держал «Грозу» на локтевых сгибах и разглядывал ПДА на ладони. Теперь сталкер не мог за­крепить его на предплечье, потому что скотчем примо­тал к ПДА батарею и наладонник стал похож на радио­приемник. Мне вспомнилось, как мы еще пацанами прикручивали изолентой круглые батарейки, не проле­завшие в отделение магнитофона — потому что тех, ко­торые туда помещались, никогда не было в магазинах. Во времена всеобщего дефицита такие ухищрения были распространены. Зато теперь каждый за себя, а тогда жили весело и дружно. И главное, не нужна бы­ла изощренная техника, полагались на опыт и знания. А сейчас — без спутников, ПДА этих, персональных компьютеров ни шагу. Вон даже Лехе в башку электрон­ный модуль засунули, и ведь согласился он, пошел до­бровольцем… И я бы согласился — теперь другое вре­мя. Такая философия. Я шагнул к Пригоршне:

— Дай посмотрю. Он не возражал.

На маленьком экране его ПДА фон постоянно менял­ся — то синий, то зеленый, то белый. Ни букв, ни ико­нок. Я понажимал на кнопки, но видимых результатов это не принесло. Вообще-то странная у сталкеров сеть. Когда-то некто по кличке Че сумел выстроить самоде­лом целую систему сообщений, ее сейчас и пользуют сталкерские группировки да одиночки внутри Перимет­ра. Правда, система слабенькая. Так, баловство, чтобы обеспечить элементарную коммуникацию — во слова-то какие знаю! На таких площадях без спутников и допол­нительных вышек со стационарным оборудованием не обойтись. Хакеры-шмакеры, самородки двадцать перво­го века — вот и результат, глючит сетка, толку от нее…

— Не работает, — сказал Никита.

— Ага, — согласился я и отдал ему ПДА. — Ку­рортник, ты как?

Леха уже стоял на ногах. Ощупывал себя, крутился на месте, будто на спину табличку привесили «пни ме­ня» и он пытается ее сорвать.

— Что с тобой? — спросил я.

— Ерунда какая-то, Лабус. Словно облапали всего, да еще и в башку залезли. У меня БТС* даже запусти­лась и карта Зоны на пару секунд развернулась, как тог­да в Припяти, помнишь?

Я кивнул.

— Потом кольнуло, БТС выключилась. Может, ми­раж, почудилось?.. Ведь не может она запуститься.

— Я помню, ты тогда на верхушке трубы сказал: от­ключилась вся система…

Снова отголоски из прошлого. Ведь очень хочу за­быть ту историю — нет, не получается. Еще аукнется оно нам. Есть в Зоне, помимо безмозглых мутантов, те, у кого на Леху и на меня зуб…

Пригоршня с любопытством глядел на нас.

— Чего зыркаешь? — спросил я хмуро. Сталкер хмыкнул.

— Так вы в Припяти были? Когда? А как Радар про­шли? — Он повернулся к Курортнику. — А что это за БТС?

— Тебе знать не положено, — отрезал Леха. — За­будь про Припять, вообще забудь все, что слышал. Что делать будем? Если эта волна повторится, мы так до ве­чера с места не сдвинемся. Я вон и сейчас покалывание такое легкое ощущаю по всему телу, и в затылке ломит. Ни у кого похожего нет?

Я помотал головой, Пригоршня пожал плечами.

— Значит, один я такой уникальный, — заключил Курортник.

БТС — боевая тактическая система, описана в романе А. Бобла «Воины Зоны».

— Леха, а что начальник разведки про группы гово­рил? И про единственного свидетеля?

Курортник посмотрел на Пригоршню, решая, расска­зывать или не стоит, и все же сказал:

— Янтарь двое суток не отвечает. Сначала с ними связь прервалась. Погода, сам видел, какая была — хрен куда долетишь. Потом борт отправили, а он сва­лился, не долетев несколько километров… Четвертый отряд в полном составе туда пешком пошел… Инфор­мацию только сейчас спустили по всем каналам. А Ки­рилл наш — похоже, единственный, кто может объяс­нить происходящее. Он же с Янтаря, свидетель. Так что ищем, ищем до потери пульса. Вперед. — Леха развер­нулся и пошел в чашу.'

• Предыдущая
• 23/61
• Следующая