Улица Арлекина - Кристи Агата - Страница 3

• Предыдущая
• 3/6
• Следующая

— Слушайте, — сказала она. На секунду в ней проступило что-то не английское, чужестранное. — Говорю это вам, потому что вы поймете. Когда мы покупали эту ширму, мы платили за нее не только деньгами — любовью. Мы любили ее за то, что она была такая восхитительная и бесподобная — и ради этой своей любви отказывались от многого другого, в чем мы тогда очень нуждались — и чего у нас не было… А за те китайские вещицы, о которых говорит Мой муж, мы можем заплатить только деньгами — потому, что больше у нас ничего нет.

Денмен рассмеялся.

— Ну, как знаешь, — сказал он, однако тон его выдавал легкую досаду. — Все равно среди английской мебели она не смотрится. Мебель, конечно, хорошая, добротная и настоящая — как-никак, «хепплуайт», а не какая-нибудь подделка! но в общем-то ничего особенного.

Она кивнула.

— Особенного ничего. Добротная, настоящая и английская, — тихо произнесла она.

Мистер Саттертуэйт пристально взглянул на нее. Кажется, он начинает улавливать за ее словами упрямо ускользающий смысл. Английская мебель… Яркая красота китайской ширмы… Ах нет, он снова упустил нить.

— На улице мне встретилась мисс Стэнуэлл, — заметил он между прочим. — Она сказала, что собирается петь Пьеретту в вашем сегодняшнем представлении.

— У нее, кстати, отлично получается, — сказал Денмен.

— У нее смешные ноги, — сказала Анна.

— Глупости! — оборвал ее муж. — Все женщины одинаковы, Саттертуэйт, — не выносят, чтобы при них хвалили другую. А Молли девушка красивая — так что, понятно, каждая женщина норовит вонзить в нее жало.

— Я говорила о том, как она танцует, — чуть удивленно сказала Анна Денмен. — Да, она очень хорошенькая, но ужасно смешно перебирает ногами. И не пытайтесь меня переубедить — слава Богу, я кое-что в этом понимаю.

Мистер Саттертуэйт тактично вмешался.

— Насколько я понял, к вам приезжают настоящие танцоры?

— Да, ведь в спектакле есть чисто балетные сцены. Князь Оранов должен привезти их на своей машине.

— Сергей Оранов?

Это Анна Денмен удивленно подняла голову.

— Ты знаешь его? — обернулся к ней муж.

— Да, знала… В России.

Джон Денмен, как показалось мистеру Саттертуэйту, забеспокоился.

— А он тебя узнает?

— Да. Он меня узнает.

Она тихо и торжествующе засмеялась. Странно, но теперь в ней не было ничего от безжизненного манекена. Она без смущения смотрела на мужа, затем сказала:

— Значит, танцоров привезет Сергей. Что ж, он всегда увлекался балетом.

— Понятно, — резко сказал Джон Денмен и, повернувшись, вышел ит комнаты.

Мистер Кии последовал за ним. Анна Денмен прошла к телефонному аппарату, сняла трубку и назвала номер. Мистер Саттертуэйт собирался незаметно уйти, но она сделала ему рукой знак остаться.

— Я могу поговорить с леди Рошеймер? Ах, это вы! Это Анна Денмен. Скажите, князь Оранов еще не приехал?.. Что?.. Что?! О Боже! Какой ужас!..

Некоторое время она слушала, потом тихо повесила трубку и обернулась к мистеру Саттертуэйту.

— С ними произошел несчастный случай. Да и неудивительно, раз Сергей был за рулем! Он, видимо, ничуть не изменился за эти годы… Балерина не сильно пострадала, у нее только ушибы, но она слишком взволнована и не сможет сегодня танцевать. А у ее партнера сломана рука. Сам Сергей в порядке — воистину черт бережет своих.

— А как же сегодняшний спектакль?

— Да, вы правы, друг мой!.. Придется это решать. Анна села на стул и задумалась. Лишь через некоторое время она подняла глаза на своего гостя.

— Я плохая хозяйка, мистер Саттертуэйт, — совсем вами не занимаюсь.

— Уверяю вас, в этом нет необходимости! Хотя… Мне хотелось бы вас кое о чем спросить.

— Да?

— Откуда вы знаете мистера Кина?

— Он часто бывает здесь, — медленно проговорила она. — Кажется, у него тут неподалеку какие-то владения.

— Да, он мне сегодня говорил…

— Он… — Она замолчала. Глаза хозяйки и гостя встретились. — Думаю, что вы лучше меня знаете, кто он такой, — закончила Анна Денмен.

— Я?

— А разве нет?

Мистер Саттертуэйт опять ощутил беспокойство. Эта женщина определенно вносила разлад в стройную гармонию его души. Она, казалось, ждала от него каких-то признаний, к которым он еще не был готов.

— Да, знаете, — повторила она. — Думаю, вы почти все знаете, мистер Саттертуэйт.

Лесть всегда опьяняла мистера Саттертуэйта, однако на сей раз слова хозяйки его почему-то не тронули. Он смиренно покачал головой.

— Что может знать человек? — сказал он. — Немного. Почти ничего.

Она молча кивнула в ответ и вскоре, не глядя на него, заговорила задумчиво, словно сама с собой.

— Если я вам что-то скажу — вы не будете смеяться? Впрочем, нет, вы не будете… Представьте себе, что вам, для того чтобы заниматься своим… делом, своим ремеслом, пришлось бы вообразить нечто такое, чего на самом деле не существует, — вообразить некоего человека. Вы понимаете, это всего лишь выдумка, полет фантазии, не более. Но однажды…

— Что — однажды?

Мистер Саттертуэйт почувствовал живейший интерес.

— Однажды ваша фантазия оживает! То, что вы раньше себе лишь представляли, чего на самом деле не может быть, оказывается реальностью… Что это, безумие? Скажите мне, мистер Саттертуэйт, безумие это — или вы тоже верите, что такое возможно?

— Я… — По какой-то непонятной причине он не мог выдавить из себя ни звука. Слова как будто прилипли к гортани.

— Впрочем, все это глупости, — сказала Анна Денмен и стремительно вышла из комнаты, оставив мистера Саттертуэйта наедине с его невысказанным ответом.

Когда он спустился к ужину, миссис Денмен беседовала с гостем — высоким темноволосым мужчиной средних лет.

— Князь Оранов — мистер Саттертуэйт. Они поклонились друг другу. У мистера Саттертуэйта мелькнула мысль, что его появление, кажется, прервало какой-то разговор, который уже не возобновится. Однако никакой неловкости из-за этого не возникло. Русский гость легко и естественно рассуждал о близких и понятных мистеру Саттертуэйту вещах. У него был прекрасный художественный вкус, а вскоре к тому же выяснилось, что у них с мистером Саттертуэйтом много общих знакомых. Появился Джон Денмен, и разговор перекинулся на более конкретные вопросы. Оранов выразил свое сожаление по поводу несчастного случая.

— И все-таки знаете — я не виноват! Я люблю ездить быстро — что верно, то верно, — но я неплохо вожу. Просто так уж вышло. Судьба!.. — Он пожал плечами. — Все под Господом ходим!

— Это в вас говорит русский характер, Сергей Иванович, — заметила миссис Денмен.

— А в вас откликается, Анна Михайловна, — парировал гость.

Мистер Саттертуэйт обвел глазами всех троих. Джон Денмен держится отчужденно. Светлые волосы, бледное лицо — типичный англичанин. Двое других до странности похожи друг на друга — оба худощавые, смуглые, темноволосые… Эта сцена что-то ему напоминает, но что? А, вспомнил! «Валькирия», первый акт. Зигмунд и Зиглинда, такие похожие друг на друга — а рядом, словно чужой, Хундинг.[3] В голове мистера Саттертуэйта зашевелилась догадка: так вот почему мистер Кин сегодня здесь?.. Он твердо верил: где появляется мистер Кин, там неизбежно что-то произойдет. Что ж, стало быть, намечается банальный любовный треугольник?..

Мистер Саттертуэйт почувствовал смутное разочарование. Пожалуй, он ожидал большего.

— Как вы договорились, Анна? — спросил Денмен. — Спектакль, вероятно, придется отложить? Я слышал, ты звонила Рошеймерам?

Она покачала головой.

— Нет. Ничего откладывать не будем.

— Но как же — без балета?..

— Ты прав, Джон, Арлекинады без Арлекина с Коломбиной, конечно, не получится, — суховато согласилась Анна Денмен. — Коломбину станцую я.

— Ты? — Он был явно удивлен и, как показалось мистеру Саттертуэйту, даже раздосадован. Она спокойно кивнула.

— Не беспокойся, Джон, я тебя не подведу. Ты забываешь — все-таки это была моя профессия.

• Предыдущая
• 3/6
• Следующая