Смерть среди айсбергов - Херцог Артур - Страница 14

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая

– Исправь их. Быстро!

Касатка висела за бортом, голова и хвост в воде, средняя часть туши в воздухе. Как раз над водой детеныш застыл на месте, наполовину выйдя из чрева матери.

– Она утонет! – крикнула Энни.

– Заткнись! – как бы предупреждая, Плавник-с-зазубриной прошел перед носом шхуны. Он был гораздо выше человеческого роста. – Гус!

– Я стараюсь, – слабо отозвался Новак.

Энни была права, самка утонет, зло подумал Джек. Он боялся, что, если они обрубят сеть, самка, запутавшаяся в ней, все равно погибнет. А детеныш? Он замер без движения. Может, он уже мертв.

– Поторопись! Пол, не стой там. Помоги Гусу! – кричала Энни.

– Как? – вяло ответил ей Пол.

Стемнело. Кэмпбел потерял в сумерках плавник, а потом снова заметил его совсем рядом с самкой, запутавшейся в сети. Потом он исчез.

Вдруг шхуна резко покачнулась.

– Мы ударились обо что-то, – крикнул Кэмпбел. – Пол, ты что-нибудь видишь?

– Что-то ударило нас, – хрипло отозвался Пол. – Он возвращается. – Шхуна снова содрогнулась. Штурвал выскользнул у Джека из рук, он схватился за него, чтобы устоять на ногах. Пол заглянул в рулевую рубку, щека у него была порезана. – Этот чертов кит с оборванным плавником атакует нас!

Кэмпбел слышал этот звук. Казалось, он шел к нему со всех сторон: «пинг, пинг, пинг» – отчетливый и резкий, он предупреждал его. Джек выбежал из рубки и сорвал чехол с прожектора. Вернувшись в рубку, он направлял прожектор, обследуя поверхность океана, пока не увидел серебристый, пенящийся кильватер. Из темноты на него смотрели красные глаза. Кит рванулся к шхуне.

Джек попытался повести шхуну зигзагом, но было слишком поздно. «Бампо» закачалась от мощного удара.

Кит уничтожит нас, думал Кэмпбел, будет таранить, пока не потопит шхуну. Он хочет освободить дамку из сетей.

– Гус, что ты там делаешь? Руби сети к чертям собачьим! – он включил палубные огни. Детеныш на три четверти вышел из чрева матери, но по-прежнему не двигался.

– Я стараюсь, – задыхаясь, крикнул в ответ Новак.

– Пол! Энни! Ради Бога, где вы?

В окне между рулевой рубкой и главной каютой появилось лицо Пола.

– Энни сломала ногу, – рапортовал он.

– Господи! В остальном с ней все в порядке?

– Думаю, да.

– Привяжи ее к койке и иди помогай Гусу. Возьми топор. Руби сеть. Быстро! – он поймал в свет прожектора плавник и закрутил штурвал. Под палубой затрещало, рулевая рубка заскрипела.

Шхуна накренилась вперед. Кэмпбел снова увидел плавник, гигантский кит-убийца разворачивался для очередного удара. На палубе, залитой светом прожекторов, Пол и Гус рубили сеть.

– Господи, и как мы только в это вляпались? – вслух спросил себя Кэмпбел.

Раздался свист, и последовал еще один удар. В главной каюте летела, разбиваясь, на пол посуда, всхлипывала Энни.

– Вышел детеныш! – крикнул Пол.

Кэмпбел тряхнул головой. Маленькое тело, освещенное прожекторами, лежало на воде.

– Ну вот теперь ты действительно сделал это, Кэмпбел! – проклинал себя Джек. – Гус!

Старик яростно размахивал топором. Один кран, освободившись от груза, качнулся через всю палубу. Середина туши орки упала в воду, но голова ее все еще оставалась в сетях.

– Проклятье, Пол! Еще один! – кричал Кэмпбел.

Шхуна сотрясалась от удара. Трещала деревянная оснастка. Это, наверное, корпус, подумал Джек. Огромная тварь уничтожает шхуну по частям. Пол и Гус на пару рубили толстый трос, к которому крепилась сеть. Еще два-три таких удара и...

Джек так и не понял – то ли Полу и Гусу наконец удалось перерубить трос, то ли это произошло из-за следующего удара, но сеть упала в воду и второй кран резко качнулся из стороны в сторону. Джек заглушил двигатель и побежал к поручням, «Бампо» закачалась на волнах и выправилась. Сеть медленно распустилась, самка спазматически задергалась и затихла. Рядом с ней на воде лежал детеныш.

Касатка и ее детеныш дрейфовали из света прожекторов в темноту, Кэмпбел вцепился в поручни, пытаясь унять дрожь. Он слышал всплески, потом высокий свист, а затем опять плеск воды. Снова тишина. Джек видел, как Новак устало подошел к корме, наверное, чтобы оценить повреждения.

Там было темно, и Кэмпбел с трудом мог разглядеть старика. Подойдя к рулевой рубке, Джек оглянулся. Держась за поручни, Новак перегнулся через борт, и Кэмпбелу показалось – или он вообразил это? – что он увидел мелькнувший в темноте огромный светлый силуэт.

От изумления Джек не мог произнести ни звука, он побежал на корму и непонимающе огляделся по сторонам. Старик исчез.

– Гус! – крикнул Кэмпбел. – Гус, где ты?

– Что случилось? – спросил Пол, выбежав на палубу.

– Человек за бортом!

Полчаса они кружили в этом месте, освещая прожектором поверхность воды, но Гуса Новака не было.

– БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! – прокричал Кэмпбел в ночь.

Розовый рассвет наползал на темную воду. Что-то двигалось на небольшой глубине. Огромный плавник рассекал слабые волны. Перед ним беспомощно, с невероятными усилиями, еле-еле двигая хвостом и плавниками, плыл второй кит, кровавый туман поднимался у него из дыхала. Раненый кит время от времени издавал слабые крики.

Иногда самка не могла больше плыть и начинала тонуть. Тогда огромный кит нырял и толкал свою подругу к берегу, издавая резкие звуки и видимо пытаясь подогнать ее.

По сторонам от них, образуя стрелу, плыли две группы китов. Необычный кортеж неумолимо продвигался вперед. Вдалеке волны разбивались о каменный мыс.

Потом в воздухе прозвучала нота, будто заиграл охотничий горн. Две группы китов ушли под воду, большой кит продолжал плыть к берегу, толкая перед собой подругу. Когда два кита приблизились к берегу, самец издал последний крик – стон, вой, плач о потере, рев ненависти и гнева, – он звучал все громче и громче, пока не заполнил все пространство между водой и небом. Потом огромный самец исчез, а самка осталась лежать на волнах прилива.

Впоследствии Кэмпбел не мог ясно вспомнить ту ночь, последовавший за ней день, а потом вечер. Он вел шхуну обратно в Саут-Харбор. «Бампо» дала течь, накренилась и еле ползла вперед. Хоть в одном им повезло – море было спокойным. Плохая погода покончила бы с ними раз и навсегда. Сатро работал внизу с ручной помпой, но одна помпа не справлялась с поступающей в трюм водой. Через переборку Кэмпбел слышал стоны Энни.

А еще он слышал, как беседовал с ним в своей отрывистой манере Гус Новак.

– Ты не можешь вернуть меня, кэп. Я ушел полных пять саженей в глубину, как и твой отец. Смешно, мы оба закончили на дне морском. Вот где я, а не в брюхе кита. Я не вернусь.

– Это кит забрал тебя, Гус? – еще и еще спрашивал Джек.

Гус не ответил на этот вопрос, он лишь сказал:

– Не думай о ките. Просто доведи старую посудину до берега.

– О, Гус! – Кэмпбел смотрел на приборную панель, светящуюся зелеными огнями в темноте рулевой рубки. – Мне одиноко. Поговори со мной, старина. Нет, я поговорю с тобой. И почему я не дал тебе понять, как ты мне дорог, пока ты был жив? Говорили о моем отце! Наверное, я характером весь в старика. Научило это меня чему-нибудь или нет? Мы похожи на своих отцов больше, чем нам хотелось бы. Мы виним их во всем, в чем виноваты сами, и даже не замечаем этого.

– Не мучай себя. Ты не виноват, – посоветовал Новак.

ГОСПОДИ, У МЕНЯ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ, подумал Джек. Я действительно слышу его.

– Не могу не чувствовать себя виноватым, – мысленно отвечал он Гусу. – Это я хотел поймать кита. Ты бы никогда на это не пошел. Ты знал, ты предчувствовал. Я помню твое лицо. Если бы ты не волновался за Энни и меня, ты бы никогда не принял участия в этой сумасшедшей затее. Для начала, почему я согласился на это? Потому что я не хотел вести растительное существование. Я должен был знать. У меня было это дикое чувство, что я должен сделать это... я мудак и всегда был...

• Предыдущая
• 14/39
• Следующая