День всех влюбленных - Лубенец Светлана - Страница 15

• Предыдущая
• 15/21
• Следующая

А Наталья Николаевна щебетала, гремя посудой:

– Я решила сегодня взять полдня отгула ради праздника. Хочу привести себя в порядок и пойти с тобой в школу красивой! Надеюсь, ты не возражаешь? – И не дожидаясь ответа, продолжила еще более веселым голосом, от которого у Кати ломило виски. – Я и тебе купила классный джемперок из ангоры с такими, знаешь… бусинками… Продавщица сказала, что самый писк! Он на твоем диване лежит. А то что ты все в спортивной куртке ходишь, как ребенок! Ты же у меня уже настоящая девушка!

Кате стало совсем плохо. Неужели придется идти в школу? Да еще с какими-то бусинками? Может, сказаться больной? Нет, мать не проведешь. Обязательно прилипнет: что случилось, да где болит, да немедленно вызовем «Скорую помощь». Пожалуй, придется перетерпеть этот день, как стихийное бедствие. К тому и погода располагает.

– Кать! Ты примерь джемпер, пока я разогреваю! – прокричала из кухни мама.

Катя обреченно поплелась в свою комнату. Джемпер был пушистым, мягким и ярко-красным. На груди сплетали немыслимый узор жемчужные бусинки. Да-а-а, прямо скажем, не рубище… Жемчуг и красный цвет – это как раз для Дня влюбленных. А День влюбленных не для Кати. Новый, кричаще-радостный джемпер никак не вязался с тем мраком, который поселился у нее в душе, диссонировал, а потому взбесил чуть ли не до слез. Катя натянула обновку и, даже не взглянув в зеркало, вышла в кухню.

– Отлично! – обрадовалась Наталья Николаевна. – Я боялась, вдруг не угадала размерчик, но сидит как влитой. – Она подняла глаза от джемпера к лицу дочери и испуганно спросила:

– Кать… ты что… тебе не нравится, да? Я не угадала? Это уже не модно? Продавщица меня обманула?

Катя вымученно улыбнулась.

– Конечно, нравится… Разве он может не нравиться… Просто… у меня голова что-то… – И она коснулась пальцами висков, которые у нее действительно болезненно пульсировали.

– Да, пожалуй, ты бледновата, – согласилась мама. Она, как всегда, прикоснулась ко лбу дочери губами, определила, что температуры у нее нет, и очень оптимистически закончила: – Ну ничего! У меня есть классная таблетка от головной боли. Сейчас ее выпьешь, потом поешь и… – Она посмотрела на часы. – …У тебя даже будет время немного полежать до вечера. Все как рукой снимет.

Наталья Николаевна умчалась в комнату за своей классной таблеткой, а Катя еле сдержала слезы. Как бы ей хотелось, чтобы мама оставила ее в покое, но, похоже, не судьба. И Катя послушно съела таблетку, потом куриный бульон, потом котлету с пюре и даже сладкую булочку с творогом, хотя есть совершенно не хотела. Зато после этого она получила полное право лечь в постель и остаться со своим горем один на один.

– Катюшка! Вставай! Да проснись же наконец! Весь праздник проспишь! – Наталья Николаевна легонько потрясла дочь за плечо.

Катя открыла глаза и спросила:

– Что? Уже утро?

– Не утро, а вечер! Ишь разоспалась! Немедленно вставай и приводи себя в порядок! У тебя на все дела ровно полчаса!

– На какие дела? – непонимающе уставилась на мать Катя.

– Ну даешь! Соня! Настоящий сурок! – рассмеялась Наталья Николаевна. – Мы же с тобой идем в школу на концерт, а потом у вас еще дискотека намечается! Ну всё заспала! Так и всю жизнь проспать можно!

– Ма, а может, не ходить? – жалобно начала Катя, хотя уже понимала, что этот вариант не пройдет. Наталья Николаевна была еще в халате, но уже красиво накрашена и причесана. А еще как-то показательно весела и жизнерадостна.

– Вот еще новости! – возмутилась мать, скривив накрашенные губы малиновой змейкой. – Сейчас умоешься и сразу станешь бодрее! В твоем ли возрасте отказываться от дискотек! На пенсии поспишь! Вставай немедленно!

Катя прошлепала в ванную и глянула на себя в зеркало. Ну и рожа! Прямо Бедная Лиза! Только в пруд кидаться! Ну нет! Она не доставит Таньке с Русланом удовольствия погулять на ее похоронах! Плевать ей на них! Что такого случилось, чего она не могла бы предвидеть? Она всегда знала, что ее отношения со Шмаевским непрочны, как, впрочем, и любые другие отношения… Вот Танька была лучшей подругой, даже ближе Вероники. И что теперь?!

Катя умылась холодной водой, чтобы прогнать остатки сна. Накрасила ресницы так густо, что сама себе удивилась и даже, пожалуй, понравилась. Из ванной она вышла совсем другим человеком. Шиш вам, враги и врагини! Она не станет уходить в пещеры и спать там в рубище на голом полу! Где этот ее новый джемпер?!

– А ты это… того… не чересчур? – запинаясь, спросила Наталья Николаевна, уставившись дочери в лицо.

– В самый раз! – ответила Катя. – У нас все девчонки так красятся, а сегодня еще и праздник, сама говорила!

Она прошла в комнату, надела новый джемпер, распустила по плечам волосы и окончательно себе понравилась. Бусинок на груди, конечно, многовато, но не спарывать же их. Катя, конечно, запросто спорола бы, но мама может обидеться. Ладно, пусть все будет так, как она хочет. Похоже, что сегодня именно мамин праздник.

– Пока ты спала, тебе три раза звонил какой-то молодой человек, – сказала Наталья Николаевна, застегивая на себе нарядную кремовую блузку. – Я спросила, что передать, но он сказал, что позвонит еще. – Именно на этом месте телефон зазвонил снова. – Бери трубку, это наверняка опять он.

– Мамочка! – истерично крикнула Катя. – Скажи, что меня нет… Что я еще сплю… нет… Что я уже ушла в школу! Ну пожалуйста!

Удивленная Наталья Николаевна пожала плечами и подошла к аппарату.

– Да-а, я вас узнала, – сказала она. – Только Катюша… уже ушла… Куда? В школу… Сегодня же праздник! Да-да… Не за что…

Она положила трубку, обернулась к дочери и спросила:

– Да в чем дело-то? Ты чего так визжала?

– Я не визжала… Я так… просто… я сегодня должна была класс убирать… – сочиняла на ходу Катя, – и удрала… лень было… а он злится, в общем…

– «Он» – это кто?

– Да так… Костя Петухов… Помнишь, такой в очках… Метр с кепкой и ужасный зануда…

Актовый зал был так же пышно украшен, как и все остальные помещения школы. Сцена, опоясанная гирляндами голубых и розовых шаров, напоминала кремовый торт. Почти все места были уже заняты учащимися и их родителями, бабушками и дедушками, учителями и другими работниками школы. Катя порадовалась тому, что они с мамой незаметно притулятся на стульях у задней стены и их никто не увидит, а значит, не станет удивляться ее новому невыносимо красному джемперу с россыпью жемчужных бусин на груди. Она потянула Наталью Николаевну на облюбованные места, но та почему-то продолжала упрямо вглядываться в центр зала.

– Неужели ты не видишь, что все места там уже заняты? – недовольно буркнула Катя.

– Ну… может быть… все-таки найдется что-нибудь поближе… – как ребенок, которого в автобусе не пустили к окошку, капризно ответила Наталья Николаевна. – Отсюда мы ничего не увидим!

– Ма, ну ты будто в Большой драматический театр пришла, честное слово!

Катя хотела еще добавить, что ничего особенного сегодня школьники не продемонстрируют, но услышала, как мужской голос с первых рядов крикнул:

– Наталья Николаевна! Катя! Идите сюда! Я вам места держу!

Лицо Натальи Николаевны из капризного тут же сделалось абсолютно довольным жизнью. Она радостно и призывно заулыбалась, ответно помахала рукой и даже крикнула:

– Идем!

Катя всему этому очень удивилась и с большим подозрением уставилась на мужчину, который так и стоял возле своего места. Когда они с мамой подошли поближе, у Кати нехорошо защемило в груди. Места им «держал» отец Руслана Шмаевского. Конечно, Катя давно его не видела, но узнала сразу. Они с сыном были очень похожи. Что же это означает? Что этим Шмаевским надо от их с мамой крошечной семьи? Что они замышляют? А мама-то… мама какова? Что-то раньше Катя не замечала, чтобы она была в таких дружеских отношениях с отцом Руслана…

• Предыдущая
• 15/21
• Следующая