День всех влюбленных - Лубенец Светлана - Страница 11
- Предыдущая
- 11/21
- Следующая
В классе повисла тишина. Улыбки погасли одна за другой. Кое-кто из Катиных одноклассников, соорудив на лице самое независимое от глупейших девчоночьих проблем лицо, отвернулся к окну. Другие опустили глаза в пол. Третьим вдруг срочно понадобилось проверить, правильно ли они составили в тетради таблицу по истории. И их всех можно было понять. Никто из них не знал, что сказать в создавшейся ситуации. Никого из них Катя Прокофьева действительно не волновала. Каждый согласился с тем, что не заметил бы ее исчезновения, а если бы и заметил, то очень легко это пережил бы. Но одно дело согласиться, и совсем другое – сказать об этом человеку в лицо. Не так-то уж это и просто. Жестоких молодых людей в девятом классе «Б» не было.
Самый жалостливый из одноклассников Мишка Ушаков, стрельнув глазами в сторону Шмаевского и убедившись, что тот молча стоит столбом, хотя совсем недавно что-то такое невразумительное блеял насчет странного тяготения к Прокофьевой, решил обернуть дело в шутку. Он уже хотел сказать, что если Катя вдруг неожиданным образом исчезнет, то никто им, артистам, честно не скажет, как они будут выглядеть на школьной сцене в «Онегине». Мишка уже даже открыл рот, но вперед вдруг все-таки шагнул Руслан.
– Не пропадай, Катя, – тихо сказал он. – Мне будет очень плохо, если ты пропадешь…
Кто-то из девчонок тоненько и протяжно ахнул, кто-то из ребят присвистнул, а Катя и Руслан стояли друг против друга с напряженными лицами. Катя совершенно не знала, что ей делать дальше. Она боялась лишиться чувств, так громко и болезненно стучало ее сердце. А Руслан вернулся к своей парте, взял с нее сумку, подошел к Кате и уж совсем для нее неожиданно предложил:
– А давай прогуляем историю! – и первым пошел к выходу из класса.
Потрясенные девчонки расступились сначала перед ним, потом перед Катей и долго смотрели им вслед, пока они не скрылись за поворотом коридора.
В полном молчании Руслан Шмаевский и Катя Прокофьева оделись в гардеробе. Поскольку история была шестым уроком, охранник дядя Коля беспрепятственно выпустил их из школы. Он же не мог знать наизусть все расписание с его ежедневными дополнениями и изменениями. Может быть, у этой парочки с похоронными лицами сегодня как раз пять уроков. И видать, именно на пятом схлопотали они оба по хорошей «паре», а девчонка, может, даже и «единицу», потому что глаза у нее явно на мокром месте. Дядя Коля порадовался за себя, что уже никогда в жизни не получит ни одной «пары», со звонком на урок закрыл дверь школы на щеколду и сел за свой стол при входе разгадывать кроссворд.
Катя с Русланом вышли из школы и все так же, без слов, пошли по тротуару вдоль жилого массива. Катя решилась первой прервать затянувшееся молчание.
– Ты меня пожалел, да? – спросила она.
– Пожалел, – согласился Руслан.
– Ну что ж, – вздохнула Катя. – Спасибо. Ты сделал это вовремя, а то я непременно провалилась бы сквозь землю.
– Зачем ты вообще все это затеяла? Зачем свои переживания выставлять на всеобщее обозрение?
– Так, – пожала плечами Катя. – Девчонки собирались меня унизить. Мне захотелось быть… раздавленной до конца… или…
– Или что?
– Ну… я все-таки надеялась…
– На меня?
– Не знаю… Может быть… Ты ведь недавно приглашал меня гулять. Почему?
– Ты же догадываешься!
– Нет.
Руслан резко затормозил, развернул ее лицом к себе и, без конца останавливаясь и покусывая губы, заговорил:
– Кать… Мне покоя нет с того вечера… Ну… ты знаешь… Скажи… ты поцеловала меня на спор?
– Вроде того… – согласилась она, поеживаясь от неловкости.
– А на самом деле ничего ко мне не испытываешь? Никаких чувств?
– Я… я не знаю, Руслан, – прошептала Катя. – Теперь не знаю…
– Зато я знаю. Ты нравишься мне… Только не спрашивай опять, что было бы, если бы ты тогда не пришла. Я не знаю, что было бы. Может, и ничего. Но теперь это чувство во мне есть. Мне нравится, что оно есть, и я не хочу, чтобы оно прошло. Пойдем в кафе. Я тебя угощу чем-нибудь. Мне отец кучу денег оставил. Целое состояние! Что ты любишь из сладкого?
– Эклеры… такие… с шоколадом сверху… – не смогла удержаться Катя.
– Будут тебе эклеры, Кэт! – рассмеялся Руслан. – Хоть в шоколаде, хоть в обсыпке! Пошли!
– Ладно уж, зови Катей… – нерешительно и опять шепотом сказала девочка.
Потом они сидели в теплом кафе со смешным названием «Шоколадный ежик» и, обжигаясь, пили горячий шоколад. Вместо эклера Катя согласилась на фирменного «Ежика», больше похожего на колючего от шоколадной стружки колобка. Они говорили с Русланом ни о чем и обо всем сразу. Оказалось, что они одинаково не любят молочные коктейли, томатный сок и школьные куриные котлеты в ядовито-желтой панировке. Они оба любили читать фэнтези и терпеть не могли популярные песенки ни о чем. Руслан обожал компьютерные игры, но Катя в этом не разбиралась, потому что компьютера у нее не было. Руслан этому очень обрадовался, потому что нашелся повод пригласить ее к себе в гости и научить любимым играм. Катя отказывалась, но одноклассник и не настаивал на сегодняшнем дне. Он говорил, что у них впереди еще целая жизнь.
После кафе Катя с Русланом гуляли по зимним улицам, скользя по раскатанным до льда дорожкам и сбивая снег с веток деревьев. Обоим друг с другом было легко и свободно.
Когда Руслан довел Катю до дома, она с удовольствием отметила, что серой пузатой машины рядом нет. Она уже хотела попрощаться со Шмаевским, но он шагнул вместе с ней в подъезд, а потом и в лифт.
– Я только до квартиры, – тихо сказал он. – Не бойся. В гости напрашиваться не собираюсь.
Катя ничего не ответила. Только сердце у нее забилось так же громко и мучительно, как в классе, когда он сказал ей: «Не пропадай…» Они вышли из лифта. Катя достала ключ.
– Подожди, – попросил ее Руслан.
– Зачем? – обернувшись к нему, дрожащим голосом спросила Катя.
– А ты не могла бы еще раз… – таким же неуверенным голосом начал он.
– Что… – еле выговорила она.
– Поцеловать… как тогда… только…
– Что только?
– Только, чтобы не так равнодушно…
– Я не знаю…
Шмаевский приблизил к ней свое лицо. Катя положила руки ему на грудь и осторожно коснулась губами его губ. Равнодушно и не получилось. У нее не было уже того делового напора, с которым она явилась к нему в тот памятный вечер. Она дрожала от непонятного чувства, впервые переполнившего ее всю. Руслан обнял девушку за плечи и ответил на ее слабый поцелуй. Кате показалось, что качнулась земля. Как странно. Вроде бы все то же самое, как тогда, и в то же время совсем другое…
– Ты ведь теперь не станешь говорить мне: «Отвали от меня»? – шепотом спросил Руслан.
– Прости меня за… все то… – шепнула Катя в ответ.
– Я зайду за тобой завтра в школу?
– Зайди…
– Я буду ждать на площадке первого этажа, хорошо?
– Хорошо…
– И ты поцелуешь меня еще?
– Да… А ты?
– И я…
Дома с Катей случилась настоящая истерика. Она проплакала целый час кряду, сама толком не понимая о чем. Она ругала себя за то, что поддалась Руслану. Она вспоминала его поцелуи и понимала, что теперь не сможет так люто ненавидеть всех этих «Онегиных». Шмаевский, один из них, неожиданно получил над ней такую власть, какую не имела даже собственная ее мать.
Руслан сказал, что она ему нравится… Может быть, он решил над ней поиздеваться, специально, чтобы расквитаться за тот случай, когда у него захлопнулась дверь? Нет, не может быть… Он же защитил ее в классе от всех. Ракитину прямо всю перекосило от злости. И потом он так нежно поцеловал ее. Если бы он решил расквитаться, то из-за лифта обязательно должен был бы выскочить какой-нибудь одноклассник, показать на Катю пальцем и залиться неудержимым смехом. Но этого же не было! Не было никакого хохочущего одноклассника! Они с Русланом были одни! Даже лифт замер, никуда не ездил и не лязгал своими автоматически закрывающимися дверями.
- Предыдущая
- 11/21
- Следующая
