Тень на стекле - Кристи Агата - Страница 2

• Предыдущая
• 2/6
• Следующая

По общему требованию мистеру Саттертуэйту пришлось продолжить.

— Право же, ничего интересного, — оправдывался он. — Насколько я понимаю, это история кавалера — какого-то дальнего предка Эллиотов. Его жена завела себе любовника из «круглоголовых».[3] Любовник убил мужа, и преступная парочка бежала. Но, покидая эти места, беглецы в последний раз обернулись и увидели наверху, в окне той комнаты, где произошло убийство, лицо убитого мужа: он неотрывно следил за ними. Вот такова легенда, ну, а сам призрак — это всего-навсего расплывчатое пятно на оконном стекле в той самой комнате: с близкого расстояния оно почти неразличимо, но издали создается полное впечатление, что из-за стекла на вас глядит мужское лицо.

— Это которое окно? — оборачиваясь на дом, спросила миссис Скотт.

— Оно с противоположной стороны, — сказал мистер Саттертуэйт. — И уже много лет — точнее говоря, лет сорок — как забито изнутри досками.

— Зачем же было забивать? Вы ведь вроде бы говорили, что призрак по дому не бродит?

— Он и не бродит, — заверил ее мистер Саттертуэйт. — А забили… ну, вероятно, просто из суеверия.

Затем он довольно искусно свернул разговор на другие темы. Джимми Алленсон, к примеру, оказался не прочь порассуждать о египетских прорицателях, гадающих на песке.

— Мошенники они все! Напустят туману, наговорят с три короба о прошлом, а спросишь о будущем — ни гуту!

— Мне почему-то казалось — наоборот, — заметил Джон Портер.

— По-моему, у них там вообще запрещено предсказывать будущее, — вмешался в разговор Ричард Скотт. — Мойра как-то упросила цыганку ей погадать, так та взглянула на ее руку, вернула шиллинг и сказала, что ничего не разберет — или что-то в этом духе.

— Может, она увидела там что-нибудь страшное и не хотела мне говорить, сказала Мойра.

— Не сгущайте краски, миссис Скотт, — беспечно отозвался Алленсон. — Лично я отказываюсь верить в вашу несчастливую звезду.

«Как знать, как знать…» — подумал про себя мистер Саттертуэйт — и поднял глаза.

Со стороны дома приближались еще две женщины: маленькая черноволосая толстушка в неудачно выбранном наряде грязновато-зеленого цвета и ее спутница — высокая, стройная, в сливочно-белом платье. В первой мистер Саттертуэйт узнал хозяйку дома, миссис Анкертон, о второй он очень много слышал, но до сих пор ни разу еще не встречал.

— А вот и миссис Стэйвертон! — весьма довольным тоном провозгласила миссис Анкертон. — Ну, думаю, представлять никого не нужно — все и так друг друга прекрасно знают!

— Поразительная способность каждый раз сморозить самую чудовищную бестактность, — прошипела леди Синтия, но мистер Саттертуэйт ее не услышал: он смотрел на миссис Стэйвертон.

Гостья держалась легко и непринужденно. Небрежное:

— Привет, Ричард, сто лет с тобой не виделись. Прости, что не смогла приехать на свадьбу. Это твоя жена? Вы, наверное, уже устали знакомиться со старинными друзьями вашего мужа?

Ответ Мойры — сдержанный, несколько смущенный — и вот уже взгляд миссис Стейвертон обращен на другого старинного друга.

— Привет, Дюн! — В словах, произнесенных с той же легкостью, слышится и неуловимое отличие — теплота, которой не было прежде.

И наконец, внезапная улыбка, которая совершенно ее преобразила. Да, права леди Синтия: это опасная женщина! У нее светлые волосы, синие глаза — такие чистые краски нечасто встретишь среди сирен-обольстительнйц, — безмятежное, почти равнодушное лицо, медленная тягучая речь и ослепительная улыбка.

Айрис Стэйвертон села — и тут же оказалась в центре всеобщего внимания. Ясно было, что та же участь ожидала бы ее и в любой другой компании.

На этом месте мистера Саттертуэйта отвлекли от размышлений: майор Портер предложил прогуляться. Мистер Саттертуэйт — вообще-то не большой любитель прогулок — не стал возражать, и оба неторопливо двинулись по лужайке.

— Любопытную историю вы нам рассказали, — заметил майор.

— Пойдемте, покажу вам окно, — предложил мистер Саттертуэйт и повел своего спутника вокруг дома.

Вдоль западной стены Гринуэйза располагался аккуратный английский садик его называли «Укромный», и не без основания: со всех сторон он был надежно укрыт густыми высокими зарослями остролиста,[4] и даже ведущая в сад дорожка петляла между изгибами этой колючей зеленой изгороди.

Внутри, впрочем, было очень мило и веяло забытым очарованием строгих цветочных клумб, вымощенных плиткой дорожек и низких каменных скамеечек с искусной резьбой. Дойдя до середины сада, мистер Саттертуэйт обернулся и указал на дом. Почти все окна Гринуэйза выходили либо на север, либо на юг, здесь же, на узкой западной стене, виднелось только одно окно на втором этаже. Сквозь пыльные стекла, к тому же почти сплошь увитые плющом, можно было разглядеть лишь доски, которыми оно было забито изнутри.

— Вот, — сказал мистер Саттертуэйт. Запрокинув голову, Портер посмотрел наверх.

— Гм-м, вижу только какое-то белесоватое пятно на одном из стекол, больше ничего.

— Мы сейчас слишком близко от него, — заметил мистер Саттертуэйт. — На соседнем холме есть одна поляна, вот с нее все и можно увидеть.

Покинув вместе с майором «Укромный» сад, мистер Саттертуэйт резко свернул влево и углубился в лес. На него нашло вдохновение рассказчика, и он уже не замечал, что спутник его рассеян и почти не слушает.

— Когда это окно забили, пришлось, конечно, вместо него проделать другое, — объяснял он. — Новое окно выходит на юг, как раз на ту самую лужайку, где мы с вами только что были. Вот эту-то комнату, по-моему, и отвели Скоттам. Мне потому и не хотелось говорить при всех на эту тему. Ведь миссис Скотт могла разволноваться, узнав, что именно им досталась «комната с привидением».

— Да, понимаю, — сказал Портер. Мистер Саттертуэйт внимательно взглянул на него и понял, что из его рассказа майор не уловил ни слова.

— Очень любопытно, — сказал Портер и нахмурился. Наконец, хлестнув тростью по зеленым верхушкам наперстянки,[5] он пробормотал:

— Нельзя было ей приезжать. Нельзя!

Люди часто начинали говорить с мистером Саттертуэйтом в подобной манере. Он казался столь незначительным, что совершенно не воспринимался собеседником. Но слушать он умел как никто другой.

— Да, — повторил Портер. — Нельзя было ей приезжать! Шестое чувство подсказывало мистеру Саттертуэйту, что речь идет отнюдь не о миссис Скотт.

— Полагаете, нельзя? — спросил он. Портер медленно и зловеще покачал головой.

— В тот раз я ведь тоже был с ними, — глухо заговорил он, — со Скоттом и Айрис. Она удивительная женщина — и чертовски меткий стрелок. — Портер помолчал. — И как только Анкертонам пришло в голову пригласить их обоих? неожиданно закончил он.

— По неведению, — пожал плечами мистер Саттертуэйт.

— Это плохо кончится, — сказал Портер. — Нам с вами нужно все время быть начеку и держаться к ним поближе.

— Но ведь не станет же миссис Стейвертон… — начал было мистер Саттертуэйт.

— Я говорю о Скотте, — прервал его майор Портер и, помолчав, добавил:

— К тому же нельзя забывать и о миссис Скотт.

Мистер Саттертуэйт в общем-то и не забывал о миссис Скотт, но пока его собеседник о ней не упомянул, счел разумным промолчать, не говорить на эту тему.

— Когда Скотт познакомился со своей женой? — спросил он.

— Прошлой зимой в Каире. Все вышло так быстро: через три недели они объявили о помолвке, через шесть обвенчались.

— По-моему, она очень мила.

— Да, безусловно. И он ее просто обожает — но это ничего не меняет.

И снова он бормотал про себя: «Черт побери, зачем же она приехала…» — и было ясно, что под этим «она» майор Портер подразумевает вполне определенную женщину.

Тут как раз они выбрались на поляну, с которой открывался вид на Гринуэйз. Мистер Саттертуэйт остановился и с присущей всем гидам долей гордости протянул руку в направлении дома:

• Предыдущая
• 2/6
• Следующая