Изменяющие облик - Роберсон Дженнифер - Страница 12

— Ты что, забыл? Ты приобрел не только кузину: среди нас у тебя есть еще родня.

— Родня? — пренебрежительно переспросил Кэриллон.

— Ну, да. Я. Она — моя рухолла, хотя — только наполовину. Но это делает и нас в какой-то мере двоюродными братьями.

Он весело рассмеялся — эта мысль, как видно, сильно позабавила его, но Аликс почудились в его смехе какие-то недобрые нотки:

— Подумать только, я — родич принца Хомейны, принца, который готов служить своему сюзерену, убивая нас. Но чтобы исполнить свой долг, теперь ты должен убить и ее, не так ли?

Кровь бросилась в лицо Кэриллону:

— Если я и убью кого из оборотней, то это будешь ты. Прочих я оставлю моему дядюшке Мухаару.

— Кэриллон! — в ужасе вскрикнула Аликс. Финн смеялся теперь над ними обоими, разводя руками:

— Видишь, малыш? То, что ты говоришь нас всех, касается и ее. Если хочешь, чтобы с ней все было в порядке, нужно быть поосторожнее в своих решениях.

Рука Кэриллона легла на рукоять меча — странно, что Чэйсули не обезоружили его, — но он так и не вынул клинок из ножен. Финн снова усмехнулся и пошел прочь, на ходу окликнув какого-то воина на Древнем Языке.

— Он просто хочет взбесить тебя, — мягко сказала Аликс. — Он знает, что никогда не займет твоего места, и это выводит его из себя. Вот он и старается отплатить тебе.

Принц посмотрел на нее с удивлением, потом улыбнулся:

— Ты что, решила пророчествовать, Аликс? Ты можешь читать в наших сердцах?

Она внутренне содрогнулась от этих слов, но ответила спокойно:

— Нет. Я говорю лишь то, что чувствую. Что до тебя… — она замешкалась на мгновение, потом улыбнулась. — Я думаю, что однажды ты станешь Мухааром.

Он рассмеялся и, притянув ее к себе, поднял в воздух:

— Аликс, благодарю богов, что когда-то мой конь въехал в твой сад! Иначе ты никогда не поделилась бы со мной этой мудростью.

Она ответила ему улыбкой. Его руки крепко Обвивали ее талию, словно она, Аликс, принадлежала ему: это было приятно ей. Она даже позволила себе одной рукой обнять его за шею, ее пальцы запутались в длинных темно-золотых волосах Кэриллона:

— Разве я не поделилась с тобой мудростью, когда твой глупый конь потоптал все мои чудесные весенние цветы?

Он осторожно поставил девушку на землю:

— Да, еще бы! Я чуть было не пожалел, что на свет родился!

— Принц мог бы и объехать сад, в который не забегает даже его добыча. Мне не было дела ни до твоих богатых одежд, ни до того золота, что ты мне бросил, она подняла голову, изображая надменную высокородную придворную даму. — Да будет тебе известно, господин мой принц — меня нельзя купить. Даже наследнику трона Хомейны не удастся сделать этого. Даже за все золото этой земли.

— А завоевать? — прямо спросил он. Улыбка исчезла с ее лица, она отвернулась, пряча смущение:

— Можно ли завоевать — этого я еще не знаю. Не могу сказать. -Аликс…

— Я не могу ответить тебе, Кэриллон. Прежде, чем Кэриллон сумел найти слова, чтобы продолжить беседу, появился Дункан, ведущий в поводу гнедого коня.

В свободной руке он держал тот странный небольшой лук, с которым Аликс видела его вчера.

Кэриллон взглянул на оружие с удивлением.

— Мой господин?..

— Этот лук…

Чэйсули поднял оружие:

— Этот? Этот не так хорош. В Обители у меня есть и лучше. Этот — просто для небольших вылазок и для охоты.

— Но это лук Чэйсули, — серьезно сказал Кэриллон. — Я всю мою жизнь только и слышал о том, как они хороши.

Дункан коротко улыбнулся и протянуло лук Кэриллону:

— Смотри. Но помни — это не лучший лук из тех, которые я сделал.

Кэриллон пропустил это скромное замечание мимо ушей и почтительно взял оружие в руки. Лук был сработан из темного полированного дерева, место захвата обмотано кожей, чтобы не скользила ладонь. По дереву от одного конца лука до другого змеей вилась какая-то надпись, сделанная странными рунами.

Кэриллон поднял глаза на Дункана:

— Ты знаешь, что говорят о луках Чэйсули?

Дункан насмешливо улыбнулся:

— Что стрела, выпущенная из такого лука, всегда найдет свою цель. Но это только легенда, мой господин, — его глаза сузились, — хотя она сослужила нам хорошую службу. Если отряды Шейна станут бояться луков Чэйсули, пусть хотя бы и понаслышке — тем лучше для нас.

— Хочешь сказать, что и из этого лука можно промахнуться? Дункан усмехнулся:

— Любая стрела может пролететь мимо цели. Просто с Чэйсули такое случается редко, — улыбка исчезла, на смуглом точеном лице появилось многозначительное выражение. — Мы ведь сражаемся, чтобы выжить, мой господин. Когда солдаты Мухаара травят тебя, как бешеного зверя, поневоле научишься сражаться.

Кэриллон весь как-то подобрался:

— Легенды об этих луках появились прежде, чем началось истребление, оборотень.

Дункан криво усмехнулся в ответ на вызов, прозвучавший в словах принца:

— Тогда скажем так, принц: истребление улучшило наши способности.

Кэриллон резко протянул Чэйсули лук, словно оружие вдруг начало жечь ему руки. Дункан бесстрастно принял его, ни сказав принцу больше ни слова, и взглянул на Аликс:

— Пора в дорогу. Поедешь со мной? Она подняла голову:

— Я уже сказала твоему брату: я поеду с принцем.

Дункан подал Кэриллону поводья гнедого:

— Мы вернем тебе твоего коня, когда тебе станет лучше, мой господин. Пока же тебе придется удовольствоваться моим.

Кэриллон без лишних слов взобрался в седло.

Дункан поднял Аликс и усадил на круп соня прежде, чем она успела возразить. Она взглянула ему в глаза сверху вниз и ощутила странное знакомое чувство — но прежде, чем успела понять, что это было, Чэйсули пошел прочь, не оглядываясь.

Финн, уже на своем мышастом скакуне, поехал рядом с ними.

— Если принц оплошает, я буду только рад подвезти тебя на моем коне, рухолла.

Аликс посмотрела ему прямо в лицо и ничего не сказала, стараясь выразить всем своим видом полнейшее равнодушие к его насмешкам.

На что Финн только усмехнулся и заставил коня ускорить шаг.

Долгая дорога утомила Аликс, только когда поблизости появлялся Финн, она находила в себе силы выпрямиться в седле и придать своему лицу спокойное и решительное выражение — потом усталость возвращалась снова, и не было уже сил преодолеть ее.

Чэйсули не сказали пленникам, куда они направляются: единственное, что было им известно — в конце долгой дороги лежала Обитель. Когда Кэриллон потребовал, чтобы его и Аликс освободили, грозя их стражам карой Мухаара, Дункан вежливо отказал ему. Аликс снова отметила про себя, какими разными были братья: Финн — яростный и порывистый, Дункан — сдержанный, не спешащий раскрывать свои мысли. Хотя Аликс только и мечтала о том, как бы поскорее вырваться из рук Изменяющихся, общество Дункана она безусловно предпочитала обществу Финна.

Вечером она сидела у небольшого костра вместе с Кэриллоном, устало глядя в огонь. Принц набросил ей на плечи свой зеленый плащ — она с благодарностью укуталась в теплую шерстяную ткань. Кэриллон выглядел усталым и измученным, он сидел рядом с девушкой, грея руки у огня — ночи в начале лета были все еще холодны.

Чэйсули вовсе не собирались разбивать на ночь лагерь, и Аликс поняла, что ей придется провести эту ночь у костра, завернувшись в одеяло.

— Душу бы отдала, чтобы провести эту ночь в постели и дома…

Кэриллон с трудом поднял тяжелую голову, взглянул на Аликс и улыбнулся:

— Если бы я мог выбирать, я был бы сейчас в моих покоях в Хомейне-Мухаар.

Но на сегодня сгодилась бы и ферма твоего отца. — Все лучше, чем здесь, согласилась Аликс. Кэриллон пошевелился и сел, скрестив ноги. Зубы его блеснули в злой усмешке:

— Когда у меня будет такая возможность, Аликс, эти демоны пожалеют о том, что сделали.

Странный холодок пробежал по спине девушки.

Она взглянула в решительное лицо Кэриллона почти со страхом: