Рискованная игра - Гарвуд Джулия - Страница 66

• Предыдущая
• 66/86
• Следующая

Ник не мог остановиться. Все гладил и гладил ее. Она была такой нежной, мягкой, словно созданной для него. Дрожащими руками Ник стягивал с нее футболку, пытаясь одновременно целовать и убедить, что утром они горько пожалеют о содеянном.

Лорен, лихорадочно кивая головой, потащила вниз его трусы и принялась ласкать его бедра. Легкие прикосновения быстро превратились в изощренную пытку. Его плоть горела и подрагивала, и Ник, поняв, что не выдержит ни секунды, сжал ее руки, положил себе на плечи и грубо прижался всем телом, ощущая упругость ее пышной груди. Бархатистые холмики терлись о его торс, пока он впивался в нее поцелуями.

Бог видит, какого труда ему стоило отстраниться.

– Подожди, я должен… – выдавил он и метнулся в ванную, чтобы достать из несессера презерватив. – Лорен, я… – начал он, вернувшись, но тревожные мысли мгновенно испарились, стоило ей снова прильнуть к нему.

Они упали на кровать, сплетаясь руками и ногами. Но Ник тут же приподнялся, навис над Лорен и раздвинул коленом ее ноги. И снова замер, глядя на ее распухшие губы и поражаясь изысканной красоте. Его рука легла на ее грудь, пальцы медленно теребили затвердевший сосок. Девушка тихо охнула и закрыла глаза, упиваясь его ласками. Ник едва сдерживался сам, наблюдая, как она откликается на каждое прикосновение.

Он был полон решимости не торопиться, дать ей столько удовольствия, сколько сумеет, прежде чем самому отдаться на волю бушующих волн.

– Я так давно хотел тебя, – прошептал он. – С того самого момента, как увидел. Все представлял, как эти твои длинные ноги сжимают меня. Больше думать ни о чем не мог…

Его потемневшее лицо было искажено мучительной гримасой, голубые глаза лихорадочно поблескивали. Лорен осторожно провела пальцами по его щеке, подбородку, шее.

– Знаешь, чего еще я хотел?

И, не тратя слов, он показал ей руками и губами все, о чем мечтал все эти дни. Он знал, где коснуться, надавить, когда отстраниться. Лорен нетерпеливо металась под ним. Ласки ее становились все более требовательными, острые ноготки впивались в его плечи. Она что-то лихорадочно шептала, умоляя его прекратить ее страдания. Но его губы сводили ее с ума, пальцы гладили внутреннюю сторону бедер, ставших невыносимо чувствительными. Почувствовав, как она выгнулась, он намеренно дотронулся до руна черных завитков внизу живота. И тут же услышал стон. Но упорно продолжал осыпать Лорен ласками, без слов давая понять, как обожает ее.

Лорен не подозревала, что способна испытывать такое блаженство, тонуть в водовороте столь острых ощущений. Она снова изогнулась, охваченная одним желанием – получить больше… еще больше…

– Сейчас, Ник… пожалуйста. О Господи, сейчас!

Он мощно вошел в нее, не в силах сдержать удовлетворенного рычания, соединив их тела, став частью Лорен, и, когда она обвила ногами его талию, застонал еще громче. Оказалось, что фантазии не идут ни в какое сравнение с реальностью. Он и не представлял, что на свете может существовать подобное.

Он вонзился в нее до конца, уронил голову на хрупкое плечо, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и попытался замедлить темп. Пусть эта ночь станет для нее незабываемой!

Он начал медленно двигаться.

– Тебе хорошо?

– Да! – выкрикнула Лорен.

– А так? – прошептал он, когда его рука проникла между их слившимися телами. Вопль экстаза едва не потряс стены комнаты, и другого поощрения ему не потребовалось. Она обхватила Ника за шею и, притянув к себе его голову, припала к губам в пылком поцелуе.

– Только не останавливайся, – прошептала она. Ник снова ворвался в нее. Лорен подняла бедра, пытаясь вобрать его как можно глубже в теплое влажное тепло. Ей хотелось быть смелой, раскованной в сотканной им паутине страсти.

Теперь уже не было и речи о том, чтобы замедлить ритм. Оба самозабвенно стремились к разрядке.

Она первая забилась в конвульсиях и опять тихо заплакала, от счастья и любви к этому человеку. Ник ощутил, как она трепещет в его объятиях, стискивая его потаенными мышцами, словно обволакивая, и с торжествующим воплем дал себе волю. Ничего подобного до сих пор ему не приходилось переживать. Но сейчас он не пытался разобраться в своих переживаниях, не желал сравнивать. Просто каждую минуту сознавал, что все случившееся было таким необыкновенным, удивительным, необычайным, что отныне он просто не способен удовлетвориться чем-то меньшим, более обыденным.

Он оставался в ней целую вечность, а когда все-таки оторвался, лег на бок и обнял ее, она доверчиво прижалась к нему, играя завитками волос на груди.

Потрясенная, Лорен не могла говорить. Да что там говорить – думать! В голове ни единой связной мысли! И когда наконец сумела дышать свободно, приподнялась на локте и заглянула Нику в лицо. В его глазах все еще таились отголоски пронесшегося урагана. Лорен улыбнулась и потерлась об него, как сытая кошка. Так приятно чувствовать рядом его мускулистое тело. Волоски на его ногах щекотали ее пальцы, и это тоже было чудесно.

Она любит Ника. Теперь и навсегда. И ничего тут не поделаешь.

Но лицо его снова исказилось беспокойством, и она попыталась придумать, как отогнать неминуемые угрызения совести и ненужные сожаления.

Она поцеловала Ника долгим нежным поцелуем и улыбнулась:

– Знаешь, о чем я думаю?

– О чем? – зевнул он, слишком уставший и довольный, чтобы шевельнуться.

– Не мешало бы мне еще потренироваться. Ник шутливо застонал, но тут же засмеялся.

– Если ты еще отточишь свое мастерство, мне просто не выжить.

– Тебе тоже понравилось?

– И ты еще спрашиваешь?

Она обвела пальчиком бугрившийся бицепс, заметила старый побледневший шрам и наклонилась, чтобы его поцеловать.

– Откуда это у тебя?

– Футбол.

– А это? – продолжала допытываться Лорен, касаясь едва заметного рубца на бедре. – Пуля?

– Футбол, – повторил Ник.

Лорен недоверчиво покачала головой.

– Честное слово, – заверил он. – На поле всякое бывает.

– И в тебя никогда не стреляли? – дрожащим голоском пробормотала она.

– Стреляли, но не попали. Пару раз задели ножом, били, пинали, царапали, даже плевались, только не это.

«Пока», – хмыкнул он про себя. Еще один след от зажившей раны, там, куда вонзился топорик для колки льда, остался на спине, как раз около левой почки. На пару дюймов повыше – и ему не выжить. Оставалось надеяться, что Лорен ничего не заметит, а если и спросит, он не станет лгать.

– Большая часть боевых отметин получена во время футбольных сражений.

Лорен рассеянно запустила пальцы в его волосы.

– Если не считать тех, что навсегда остались в душе и на сердце.

Ник оттолкнул ее руку.

– И не стоит разводить сантименты. У всех нас есть что вспомнить.

Он снова пытается отгородиться от нее, вернуть барьер, что стоял между ними. Замкнуться в своей скорлупе. Но она не позволит ему праздновать труса. Когда Ник повернулся на спину и проворчал, что им давно пора спать, Лорен покачала головой, придавила его к матрацу и, подперев подбородок ладонями, взглянула в голубые глаза.

Ник судорожно вцепился в ее бедра. Нужно бы отодвинуть ее и постараться заснуть, прежде чем желание снова возьмет верх, но он никак не мог себя заставить отпустить ее.

– Пообещай мне кое-что, и я дам тебе спать, – шепнула она.

– Что именно? – с подозрением осведомился Ник.

– Что бы ни случилось…

– Да не тяни ты!

– Никаких сожалений. Хорошо? Ник кивнул:

– А как насчет тебя?

– Никаких сожалений, – поклялась она.

– Согласен.

– Дай слово.

– Даю, – вздохнул он. – Никаких сожалений. И оба бессовестно лгали.

Разбивающий Сердца. Профессионал. Фанат. Как ни назови, а он терпеть не мог сюрпризов, если не считать тех, которые устраивал сам.

Но сегодня неприятные открытия сыпались на голову, как снег зимой. Он уже слышал, что ослы ищейки издеваются над ним, но плевать на это хотел. Чего и ждать от идиотов. Пусть обзывают его как хотят. Брань – не грязь, на вороту не виснет. До сегодняшнего дня он и ухом не повел, но оказалось, что Лорен тоже распространяет гнусные слухи. Назвала его импотентом. При всех! Он с трудом выносил мысль о том, что с ее губ может с такой легкостью слететь это мерзкое слово. Как она смеет предавать его?! Как смеет?!

• Предыдущая
• 66/86
• Следующая