100 Великих археологических открытий - Низовский Андрей Юрьевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/172
• Следующая

В марте 1920 года Бельцони вернулся в Лондон. Некоторое время он путешествовал по европейским столицам, посетив, в частности, Петербург. 1 мая 1821 года в Лондоне на Пикадилли Бельцони организовал выставку своих египетских трофеев, которая имела у публики бешеный успех. Специально к ее открытию Бельцони выпустил книгу «Рассказ о работах и новых открытиях в пирамидах, храмах, гробницах и при раскопках в Египте и Нубии», которая и сегодня читается как приключенческая повесть.

Только в первый день работы выставку посетило 1900 человек. Ее гвоздем стали экспонаты из гробницы Сети I, статуя богини Сехмет с львиной головой, мумии, папирусы, терракотовые статуэтки из Файюма. После закрытия выставки часть ее экспонатов была распродана по довольно высоким ценам. Часть коллекции Бельцони пополнила египетскую галерею Британского музея.

Всего Бельцони провел в Египте пять лет и за это время, по его собственным словам, «перевернул его вверх дном». После своей прогремевшей на всю Европу и мир выставки он отправился в новое путешествие — на поиски истоков Нигера. Это было последнее предприятие неутомимого авантюриста. В 1823 году он умер (по другим данным — был убит) неподалеку от Тимбукту, близ деревни Гвато.

Проникновению в историю Древнего Египта долгое время препятствовал барьер египетской письменности. Ученые с давних пор пытались прочесть египетские иероглифы. В их распоряжении имелось даже древнее пособие «Иероглифика», написанное во II в. н. э. уроженцем Верхнего Египта Гораполлоном, а со времен Геродота было известно, что египтяне пользовались тремя видами письма: иероглифическим, иератическим и демотическим. Однако все попытки с помощью трудов древних авторов одолеть «египетскую грамоту» оставались тщетными. Лишь гораздо позднее стало ясно, что Гораполлон написал свою книгу без знания дела, хотя в ней и содержатся некоторые верные положения. В конце концов, к началу XIX столетия вся работа по дешифровке египетских иероглифов зашла в тупик, и один из весьма авторитетных ученых во всеуслышание должен был признаться, что это — неразрешимая проблема.

Но был человек, который придерживался иного мнения: Жан Франсуа Шампольон (1790–1832). Знакомясь с его биографией, трудно отделаться от ощущения, что этот гениальный французский лингвист приходил в наш мир лишь для того, чтобы дать науке ключ к расшифровке египетских иероглифов. Судите сами: в пять лет Шампольон без посторонней помощи научился читать и писать, к девяти годам он самостоятельно освоил латынь и греческий, в одиннадцать — читал Библию на древнееврейском языке, в тринадцать — начал изучать арабский, сирийский, халдейский и коптский языки, в пятнадцать — стал заниматься персидским языком и санскритом, а «для развлечения» (так он написал в письме к брату) — китайским. При всем при том в школе он учился плохо, и из-за этого в 1801 году его старший брат увез мальчика к себе в Гренобль и взял на себя заботу о его воспитании.

В возрасте семнадцати лет Шампольон стал членом Академии в Гренобле, где в качестве вступительной лекции прочел введение к своей книге «Египет при фараонах». Египтом он начал интересоваться еще в возрасте семи лет. Однажды ему в руки попала газета, из которой он узнал, что в марте 1799 года некий солдат из экспедиционного корпуса Наполеона нашел близ Розетты — небольшой египетской деревни в дельте Нила — «плоский базальтовый камень величиной с доску письменного стола, на котором были высечены две египетские и одна греческая надпись». Камень переправили в Каир, где один из наполеоновских генералов, страстный любитель-эллинист, прочел греческую надпись на камне: в ней египетские жрецы благодарили фараона Птолемея I Епифана за оказанные им на девятом году его Царствования (196 г. до н. э.) благодеяния храмам. Чтобы прославить царя, жрецы решили воздвигнуть его статуи во всех святилищах страны. В заключение они сообщали, что в память об этом событии на мемориальном камне высечена надпись «священными, туземными и эллинскими буквами» Анонимный автор газетной заметки завершал свою публикацию предположением о том, что теперь «при помощи сопоставления с греческими словами можно расшифровать египетский текст».

Эта мысль глубоко запала Шампольону в душу. Сохранилось свидетельство одного из его учителей, что еще в юном возрасте Шампольон поклялся расшифровать египетские иероглифы («Я их прочту! Через несколько лет когда буду большой!»). Как бы то ни было, Шампольон с тех пор внимательно читал все, что до него было написано о Египте. В конечном счете все, что бы он ни изучал, все, что бы ни делал, чем бы ни занимался, было связано с проблемами египтологии. Он и за китайский язык взялся только для того, чтобы попытаться доказать родство этого языка с древнеегипетским. А летом 1807 года Шампольон составил географическую карту Египта времен фараонов. Он также познакомился со множеством неопубликованных материалов, подлинными египетскими папирусами из частных коллекций и копией текста Розеттского камня. После краха наполеоновской экспедиции в Египет и капитуляции Александрии сам Розетгский камень попал в Британский музей в Лондоне. Но французской Египетской комиссии удалось вовремя снять с него копию, которая была доставлена в Париж.

Розетгский камень стал ключом для разгадки египетского иероглифического и демотического письма. Однако до «эпохи Шампольона» лишь очень немногим ученым удалось продвинуться в расшифровке высеченных на нем текстов. Главным препятствием было отсутствие понимания системы египетской письменности в целом, поэтому все частные успехи не давали никакого «стратегического» результата. К примеру, англичанин Томас Юнг (1773–1829) сумел установить звуковое значение пяти иероглифических знаков Розеттского камня, но это ни на йоту не приблизило науку к расшифровке египетской письменности. Эту неразрешимую, как тогда казалось, задачу смог разрешить только гений Шампольона.

Путь ученого к желанной цели не был прямым. Несмотря на фундаментальную научную подготовку и потрясающую интуицию, Шампольону пришлось то и дело утыкаться в тупики, идти неверным путем, поворачивать назад и снова пробиваться к истине. Конечно, большую роль сыграло то, что Шампольон владел доброй дюжиной древних языков, а благодаря знанию коптского он мог более чем кто-либо иной приблизиться к пониманию самого духа языка древних египтян.

Прежде всего Шампольон исследовал и полностью отверг «Иероглифику» Гораполлона и все попытки расшифровки, основанные на его концепции. Гораполлон утверждал, что египетские иероглифы — это не звуковые, а только смысловые знаки, знаки-символы. Но Шампольон еще до открытия Юнга пришел к выводу, что среди иероглифов были знаки, передающие звуки. Уже в 1810 году он высказал мнение, что такими фонетическими знаками египтяне могли писать чужеземные имена. А в 1813 году Шампольон предположил, что для передачи суффиксов и префиксов египетского языка также использовались алфавитные знаки.

В 1820 году Шампольон правильно определяет последовательность видов египетского письма (иероглифика — иератика — демотика). К этому времени было уже точно установлено, что в самом позднем виде письма — демотическом — имеются знаки-буквы. На этой основе Шампольон приходит к убеждению, что звуковые знаки следует искать и среди самого раннего вида письма — иероглифики. Он исследует на Розеттском камне царское имя «Птолемей» и выделяет в нем 7 иероглифов-букв. Изучая копию иероглифической надписи на обелиске, происходящем из храма Исиды на острове Филэ, он прочитывает имя царицы Клеопатры. В результате Шампольон определил звуковое значение еще пяти иероглифов, а после прочтения имен других греко-македонских и римских правителей Египта увеличил иероглифический алфавит до девятнадцати знаков.

Оставалось ответить на важный вопрос: может быть, иероглифами-буквами передавались лишь чужеземные имена, в частности имена правителей Египта из династии Птолемеев, а настоящие египетские слова писались незвуковым способом? Ответ на этот вопрос был найден 14 сентября 1822 года: в этот день Шампольону удалось прочитать на копии иероглифической надписи из храма в Абу-Симбеле имя «Рамсес». Затем было прочитано имя другого фараона — «Тутмос». Таким образом, Шампольон доказал, что уже в глубокой древности египтяне наряду с символическими иероглифическими знаками употребляли алфавитные знаки.

• Предыдущая
• 52/172
• Следующая