Благородный воин - Гарвуд Джулия - Страница 17

• Предыдущая
• 17/60
• Следующая

Теперь все, кажется, было в порядке. Осталось пощипать щеки, чтобы они зарделись румянцем. Жаль только, куда-то пропало ее маленькое зеркальце и нельзя посмотреться. Элизабет вздохнула, расправила плечи и отправилась искать мужа.

В большом зале она наткнулась на Сару. Обведя помещение взглядом, Элизабет увидела беспорядок.

В память о матери замок должен сверкать, как прежде, безукоризненной чистотой. Пришлось оставить поиски мужа. Элизабет позвала слуг, поставила над ними Сару и велела все вымыть и вычистить.

– Выбросьте этот тростник, – она показала на грязные стебли, – и положите новый. К тому же, наверное, стоит побрызгать розмариновой водой, иначе не избавиться от застойного запаха. Как ты думаешь, Сара?

– Будет исполнено, миледи. А Дайм Уинслоу нарвет свежих полевых цветов, как бывало при вашей матушке. Мигом приведем дом в порядок.

Взгляд Элизабет упал на разодранное знамя, державшееся на дальней стене Бог знает на чем.

– Пошли кого-нибудь снять, – шепотом приказала она. – Не хочу, чтобы оно напоминало о том, что здесь произошло. Не забуду и так.

Служанка импульсивно схватила ее за руку:

– Никто из нас не забудет. А за этим я прослежу.

– Спасибо, Сара. – Элизабет посмотрела на знамя в последний раз и пошла прочь из зала.

А служанка проводила взглядом новую госпожу и смахнула рукавом навернувшиеся на глаза слезы. Если бы она могла принять на свои плечи хотя бы часть бремени, свалившегося на юную девушку!

– Какая несправедливость, – пробормотала она.

Элизабет обернулась на пороге.

– Что ты сказала, Сара? Я не расслышала.

– Просто размышляла сама с собой, скоро ли вы с бароном уедете… – Служанка сказала первое, что пришло ей в голову. Она понимала, что такие вопросы ей задавать не пристало, но больше не хотела говорить о трагедии.

Вопрос застал Элизабет врасплох. До этого ей в голову не приходило, что придется покинуть Монтрайт. Здесь был ее дом. Но отъезд, и скорый, в самом деле был весьма вероятен. Ведь владения Джеффри – больше и главнее Монтрайта.

– Сама не знаю, – ответила она служанке. – А где мой муж, Сара? Надо спросить у него.

– Сегодня утром не видела, – отозвалась седовласая женщина. – Может быть, во дворе? Или в воинской палате? Хотите, пошлю туда Хэммонда?

Хотя Элизабет свободно ходила по замку, женщинам строжайше запрещалось заглядывать в солдатские покои этажом ниже под большим залом.

– Не беспокойся, найду.

Но это было проще сказать, чем сделать. Элизабет пересекла двор, но спрашивать никого не стала. Несколько рыцарей возились с бочкой с песком, и она заинтересовалась, что они собираются делать.

– Бочки через равные промежутки установят на выступе у верха стены, – с готовностью объяснил рыжеволосый оруженосец Джеральд.

– С какой целью? – не поняла Элизабет.

– Видите ту, что уже на стене? – Голос у юноши был оглушительно громким, и Элизабет показалось, что свой вопрос он рявкнул ей в самое ухо.

Элизабет кивнула.

– И заметили, как она установлена на камнях? – Шумный энтузиазм оруженосца откровенно веселил девушку.

– Да, но зачем?

– Между камнями можно развести огонь и разогреть песок до такого состояния, что он станет похож на текучее солнце.

– И что тогда? – не могла сообразить Элизабет.

– Тогда железными дисками его можно метать вдоль стены и наносить противнику серьезный урон… если кто-нибудь опять соберется полезть.

По выражению лица оруженосца Элизабет поняла, что тот слегка разочарован и ожидал большего восторга.

– Никогда не слышала о подобном оружии. Оно в самом деле так действенно?

– Да, миледи. Расплавленный песок нещадно прожигает тело. А если удачно попасть, можно сразу ослепить врага.

– Довольно-довольно, – прервала Элизабет оруженосца. Ей представилась слишком жуткая картина. К тому же она почувствовала, как воодушевился юноша, и поняла, что он мог говорить до бесконечности. – Ты меня убедил.

Оруженосец, поклонившись, улыбнулся. Элизабет поблагодарила его за любезные объяснения, а сама подумала, что он похож на ее ручного ястреба – так же гортанно выплевывает фразы.

Она продолжила поиски мужа, но не нашла нигде. Зато с удовольствием заметила, что все хижины отремонтированы – покрыты свежей, душистой соломой и обнесены ивняком, прутья которого дополнительно укрепляли стены. В этих жилищах заключалась самая основа жизни замка. И хотя по меркам других имений постройки были немногочисленны и невелики, в них селился работный люд, который обеспечивал любые нужды владения. В одной жил кожевенник, в другой пекарь – здесь были две печи и глиняный очаг, в третьей на многочисленных насестах и в клетках били крыльями ловчие соколы. В следующем ряду обосновались плотник и свечник. Последняя хижина стояла особняком и была больше других. По мнению отца она была самая главная. В ней работал кузнец, здесь хранился запас металла, и здесь же изготовляли оружие.

Дальше, под самой стеной замка, притулились бойня и пивоварня, где делали пиво на меду. Хотели поставить пресс для изготовления вина, но так и не успели при жизни отца.

Элизабет не могла припомнить, когда в последний раз платили ремесленникам. Отец давал им еду и деньги. «Теперь, наверное, за это отвечаю я», – подумала девушка. Из их жалованья изымались суммы на содержание стражи, за жилье и сожженные свечи, которые аккуратно подсчитывала Дайм Уинслоу. Жена свечника не умела писать. Но ее способ вести учет был вовсе не хуже. Каждый раз, когда она давала свечу какому-нибудь ремесленнику, то бросала камешек в его чашу. Когда подходил день платежа, приносила все чаши отцу, и он считал, с кого сколько причиталось. «Кому теперь всем этим заниматься?» – недоумевала Элизабет. Вот еще вопрос, который следовало задать мужу.

Элизабет заглянула в конюшню и нашла свою кобылу в ее стойле. Про себя отметила, что надо не забыть поблагодарить Джозефа за то, что привел животное от водопада. А вот боевого коня барона в конюшне не оказалось. Значит, он выехал за ворота замка. Горло Элизабет моментально сдавил страх: муж где-то в лесу, а там очень опасно. Но в следующую секунду девушка чуть не рассмеялась – жила же она сама у водопада под защитой одних лишь собак. Так неужели рыцарь не сумеет о себе позаботиться?

А может, Джеффри решил осмотреть хижины живущих за крепостной стеной. Ведь в ходе сражения разбросанные вдоль петляющей дороги домики могли сильно пострадать. Элизабет решительно направилась к воротам. Но путь ей преградили два стражника.

– Пожалуйста, откройте ворота, – попросила Элизабет.

– Не можем, миледи, – ответил один из воинов.

– То есть как это не можете? – Девушка переводила взгляд с одного стража на другого.

– Таков приказ Ястреба, – ответил второй.

– И что же это за приказ? – Элизабет постаралась, чтобы ее голос оставался бесстрастным.

– Не выпускать вас за стены, – поколебавшись, сообщил воин. С одной стороны, ему очень не понравилось, что госпожа сердится, с другой стороны, не хотелось, чтобы она продолжала давить на него, вынуждая не повиноваться. Ведь в любом случае он выполнит приказ Ястреба.

– Выходит, я… – Элизабет чуть было не сказала, что она узница в собственном доме, но вовремя опомнилась. Она обсудит это дело с мужем, а вступать в споры со стражниками ей не пристало. Каждый выполняет свой долг и имеет свои обязанности.

– Приказ превыше всего, – улыбнулась она и, повернувшись, пошла прочь от ворот.

Интересно, почему муж отдал такое распоряжение? Касается ли оно только ее или всех остальных? Может быть, Джеффри боится, что она убежит? Вернется в лес? Элизабет могла понять его сомнения до вчерашнего вечера. Но ведь теперь она его жена! Ночью она дала ему клятву. Признала, что принадлежит ему. Разве он не понимает, что клятва для нее священна? Как ему это доказать? Видимо, доверие надо заслужить, и она все сделает, чтобы добиться своего.

«А насколько я сама уверена в Джеффри? – спросила себя Элизабет. – Я-то ему доверяю?»

• Предыдущая
• 17/60
• Следующая