Враг у порога - Гаррисон Гарри - Страница 35

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая

– Рад, что вы так думаете. Так и продолжайте говорить своим офицерам и рядовым. Но никогда не говорите на людях – и даже в частной беседе – о том, что я скажу вам сейчас, какое бы сильное искушение вы ни испытывали. Ясно?

– Я что-то не понимаю…

– Тогда я должен ввести вас в курс. Вы будете одним из немногих, кому известно, что мексиканская атака никогда не состоится. Такова военная хитрость, уловка, чтобы заставить врага смотреть именно туда, куда мы хотим. Конечно, будут осуществляться и реальные действия, переброска кораблей и сухопутных войск и тому подобное. Но мы планируем совершенно иное вторжение. Даете ли вы слово, что не станете разглашать ничего из услышанного в стенах этой комнаты?

– Даю, сэр. Я бы присягнул на Святой Библии, если бы она у вас тут была. Клянусь благословенной Девой Марией, кровавыми ранами Христа, и пусть дикие псы Брайяна Бору[33] перегрызут мне горло, если я произнесу хотя бы звук.

– Ну, будет довольно и вашего офицерского слова. Мистер Фокс, будьте любезны.

Встав, Фокс извлек из жилетного кармана ключ и пересек комнату, приблизившись к висевшему на стене шкафчику не меньше ярда шириной, но всего пару дюймов глубиной. Отперев висящий на нем замок, Фокс распахнул дверцы, открыв взорам скрытую внутри карту.

– Вот наша истинная мишень, – произнес Ли.

Мигер подскочил, вытаращив глаза, не в силах поверить увиденному.

– Святая Матерь Божия, – прошептал он. – Это Ирландия! Мы вторгнемся в Ирландию?

– Совершенно верно. Мы освободим этот край от оккупационных войск и принесем в Ирландию демократию, точь-в-точь как мы поступили в Канаде.

Впервые в жизни Мигер просто онемел. Это дело, ради которого он трудился всю свою сознательную жизнь, которое всегда ему казалось проигранным заранее. Неужели мечтания патриотов на протяжении веков… Неужели они сбудутся еще при его жизни?! Это просто невероятно, но он должен поверить в это. Ведь это сказал генерал, а перед его взором сверкал Изумрудный остров.

Голос Ли доносился до Мигера будто издалека, он тряхнул головой, внезапно ощутив, что глаза его полны слез, и смахнул их тыльной стороной ладони.

– Извините, генерал Ли, но это похоже на сбывшийся сон. Сон, который видел каждый ирландец на протяжении многих и многих сотен лет. Естественно, мое сердце разрывается от радости, и эти слезы – слезы благодарности. Благодарю вас за то, что вы делаете, благодарю от имени сотен тысяч мучеников, принесших жизнь в жертву родине, – и от лица всех ирландцев, ныне живущих под игом британской тирании. Это… это так неожиданно. Вам не понять…

– Пожалуй, я вас понимаю. Мы сражались за американскую независимость. Если, осуществив это, мы исполним мечты, которые ирландцы лелеяли веками, для нас это будет великая честь и повод для гордости. Ваша отчизна подарила Америке множество своих сынов. И нам приятно думать, что, защищая собственную страну, мы можем помочь преданному союзнику, подарившему нам так много солдат, отстаивавших суверенность этого края. Вы и ваши люди должны быть нашими глазами и ушами в Ирландии. И все-таки никто не должен даже заподозрить, что разведывательные данные, которые они собирают, потребуются армии Соединенных Штатов. Осуществимо ли это?

Слова генерала Ли были столь значительны, что Мигер не мог усидеть. Подскочив, он начал расхаживать по комнате. Мысли его неслись галопом. Он снова и снова ударял кулаком о ладонь, будто хотел вышибить ответ из собственной плоти. Да, да, это действительно возможно.

– Это осуществимо. В конце концов, организация фениев и существует для того, чтобы планировать восстания. Только эта надежда на успех когда-нибудь в будущем не дает движению заглохнуть. Люди, работающие ныне в Ирландии во имя дела фениев, – наши глаза и уши. Все они верят, что собранные сведения будут храниться до того счастливого дня, когда восстание будет возможно, когда можно будет подняться против поработителей. Но, как вы сказали, только я буду знать, что собранные сведения предназначены для более важного и куда более оперативного использования. Это более чем возможно, и по сути именно так мы и поступили бы в любом случае.

– Восхитительно! Мне надо знать очень многое, прежде чем я смогу запланировать нападение. Помните, это наступление ни в коем случае не должно провалиться. Вы должны понимать, насколько шатко наше положение столь далеко от этих берегов – и столь близко к Англии. Посему появление наших войск должно быть невидимым, об их существовании не должно быть известно – вплоть до момента, когда наступление начнется. Мы должны нанести удар быстро, точно – и своевременно. Если возможно, мы должны добиться победы до того, как о нашем присутствии станет известно в Англии. Ибо как только мы атакуем – и победим, – мы должны быть готовы к немедленной контратаке врага. Мы подвергаем себя грандиозному риску. Но если… когда мы добьемся успеха, это будет великая, историческая победа.

– Именно так, генерал. И каждый воин нашей Ирландской бригады с готовностью прольет свою кровь, дабы приблизить этот славный день.

– Если мы разработаем план достаточно хорошо, то проливаться будет только английская кровь. А теперь поведайте мне о своей стране. Все, что я вижу, это лишь карта острова передо мной. Я прошу населить эту карту людьми, рассказать об их городах и их истории. Мне же известно лишь то, что история эта была весьма бурной.

– Насилие! Нашествия! Откуда же мне начать, ведь вся история Ирландии – это история убийств и предательств. И прежде всего существования омерзительных плантаций в настоящем. Англичане всегда были бичом Ирландии, но это чудовище Кромвель обрушился на нашу страну, как вырвавшийся из ада дьявол. Ирландцев обчищали до нитки. Отбирали даже их собственные жилища. Срывали с домов соломенные кровли, его круглоголовые выгоняли женщин и детей на большую дорогу. В Ирландии нет цыган, но есть собственные бродячие жестянщики. Это наследники тех, кого Кромвель лишил крова, – ирландцы, обреченные скитаться по грязным проселкам до скончания веков. И не находить пристанища.

Кивая, Ли делал какие-то пометки в бумагах, лежащих перед ним.

– Вы упомянули о плантациях. Конечно, речь идет не о сахарных или хлопковых плантациях?

– Вовсе нет. Я имел в виду изгнание ирландцев-католиков из их домов в Ольстере и передачу опустевших жилищ протестантам из Шотландии. Это вражеское племя столь жестоко насаждено посреди нас. Посему и назвали сие плантациями. Можете перечесть по именам! В каждом городе Ирландии есть часть, район, которые называются ирландскими. Там живут истинные ирландцы, изгнанные из своих жилищ.

– Значит, запланированное вами восстание носит религиозный характер. Ирландские католики против англичан и их союзников-протестантов?

– Ничуть не бывало. Протестанты были в Ирландии всегда. Некоторые из ее величайших патриотов и сами были протестантами. Но вообще-то да, вот здесь, на севере, живут несгибаемые, упрямые люди – здесь, в Ольстере. Помню одну фразу, которую заставили нас заучить священники в школе. Это сказал англичанин, знаменитый сочинитель. «Ни разу не видел я более богатой страны или, откровенно говоря, более чудесного народа». Вот что он сказал. Но он продолжал: «И худшее в них – это горькая и ядовитая неприязнь, испытываемая ими друг к другу. Их клики испытывают столь давнюю ненависть, но притом сражаются на таком клочке суши, что напоминают людей, бьющихся на шпагах в бочке». Это сказал сэр Вальтер Скотт еще в 1825 году.

Подойдя к карте, Мигер притронулся в Белфасту и обвел вокруг него пальцем кружок.

– Они великие доки по части ненависти, вот так. Они ненавидят римского папу, но столь же сильно обожают толстую коротышку, сидящую на троне. Эта рознь тянется столетиями. Но не спрашивайте меня – сам я никогда не был на севере. С кем вам следует поговорить, так это с доктором из нашей Ирландской бригады – военврачом Фрэнсисом Рейнольдсом. Он родом из Портстюарта в Дерри, на самом северном побережье. Но он изучал медицину в Белфасте, а потом практиковал там несколько лет. Если вам хочется узнать побольше о делах в Ольстере, он как раз тот самый, кто вам нужен.

• Предыдущая
• 35/77
• Следующая