Спасательная шлюпка - Гаррисон Гарри - Страница 7

• Предыдущая
• 7/29
• Следующая

Этот факт означал одно — Поль должен умереть. Для постройки звездного флота были необходимы послушные рабочие и верные долгу урожденные Адель. Этот флот должен быть способен заменить альбенаретцев. Нельзя позволить Полю возглавить революцию — сейчас она была бы преждевременной.

«Но не так-то просто убить старого знакомого, — подумал Джайлс. — Но, как бы тебе не нравилось это дело, его придется выполнить.»

Наконец установили экраны. Одна перегородка разделила кабину на две большие комнаты, а другая отгородила «туалет». Джайлс поднялся.

— Мара и Дай, — сказал он. — Идите сюда. Вашей обязанностью будет сбор ягод.

— Я никогда не занималась этим, — постаралась отговориться Дай. В ее голосе чувствовался обычный для рабочих страх ответственности.

— Вряд ли это очень трудно, — мягко сказал Джайлс. — Смотрите. Видите конец стебля этой ягоды? Осторожно сломайте его, но не тащите… Соберите по дюжине штук каждая. — Он повернулся к чернорабочему:

— Хэм, ты сегодня в норме?

Хэм вскочил на ноги возле койки и ухмыльнулся.

— Я был сильнее всех в бараках, сэр, — его огромные кулаки сжались при воспоминании об этом. — Покажите, что нужно сделать, Ваша Честь.

— Нет, бить пока никого не надо, по крайней мере, сейчас. Я нашел кое-что, требующее человека с сильными мускулами.

— Значит, меня!

— Значит, тебя. Это — пресс для фруктов. — Джайлс указал на тяжелый металлический аппарат, стоящий на столе. Вверху у него было круглое отверстие, а в центре выступал длинный рычаг, под которым помещался пластмассовый контейнер.

— Поднимешь рычаг и засыпешь ягоды. Потом опускаешь рычаг. Отсюда течет сок, а когда поднимаешь рычаг снова, сюда упадут две половинки. Потом повторишь процесс.

— Мне это ничего не стоит.

Это и в самом деле не требовало больших усилий, тем более от Хэма, и тот с головой ушел в работу.

— Контейнеры полны, сэр, — доложил он чуть позже.

— Отлично. Ну, кто первым хочет попробовать это?

По правде говоря, Джайлс готов был согласиться, что эти золотисто-зеленые куски массы выглядят отталкивающе. Рабочие отпрянули. Джайлс усмехнулся, зачерпнул чашкой мякоти, вынул пальцами кусок, так как на шлюпке не было ничего похожего на ложки. Мякоть была мягкая и сильно пахла древесиной. Он положил кусок в рот и энергично задвигал челюстями. К счастью, это было безвкусно, хотя и неприемлемо для сознания. Сок оказался гораздо вкуснее. Он напоминал чуть подслащенную воду. Дай осторожно взяла кусок мякоти и тут же выплюнула его.

— Фу! Какой ужас!

— Ну, не так уж он и плох. Придется привыкать. Есть еще голодные?

Желающим оказался лишь Хэм. Он жевал и пил безо всякого выражения на лице, прикончив целую чашку. Вероятно вкус, или точнее, его отсутствие не произвело на него никакого впечатления.

— Жратва вполне сносная, — сказал он наконец.

— Один доволен-и то хорошо, -сказал Джайлс. -Я не хочу никого принуждать, но здесь имеется только такая еда. Думаю, часов через десять вы все начнете ее есть. Мы не должны голодать.

Для пущей убедительности он наполнил еще одну чашку и невозмутимо съел ее содержимое. Чаще легче вести, чем следовать. Он хотел вымыть руки, но это ему не удалось, поскольку единственная вода содержалась в соке. К нему подошла Мара.

— Капитан сказал вам, сколько нам лететь, сэр?

Он ожидал этого вопроса. Мара заслуживала ответ.

— Путь будет длинен, — сказал он. — В этом я уверен. Как только капитан сообщит мне точную цифру, я скажу тебе.

— Он не сказал, почему они оставили на корабле своего сородича?

Этого вопроса Джайлс тоже ждал, и придумал нечто вроде ответа. Рабочие запаникуют, если узнают, что машины не вполне исправны.

— Чтобы понять альбенаретцев, нужно знать их философию… религию, или как там они еще это называют. Для них само пребывание в космосе — благословение. Они достигают того, что мы называем «святость», пробыв в пространстве много лет. Но самая высокая честь для них — умереть в космосе, после того, как в нем прошла жизнь. Так что тому, кто остался на звездолете, по их меркам, здорово повезло. Он имел шанс лететь с нами, но остался. С этой точки зрения все происшедшее для него — просто счастье.

Она нахмурилась.

— Это звучит безумно, не правда ли? Летать в космосе ради космоса. Не так-то приятно умереть здесь.

— Вероятно, альбенаретцы думают иначе, — он попытался перевести разговор на другую тему. — Вы собрали достаточно ягод?

— Даже больше. Никто не хочет их есть, но мы наполнили обе корзины, и амбал жрет их с удовольствием.

— Амбал? — Джайлс никогда не слышал раньше этого слова. Она настороженно посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— Амбал… это кличка для чернорабочего. Я так зову Хэма, но вы не должны этого делать.

— Почему?

— Ну… в общем, это означает, что этого человека мама в детстве уронила, так что у него с головой не все в порядке. Для вас… это просто слово, но если вы его так назовете, он поймет это буквально.

Он удивленно посмотрел на нее.

— А ты умеешь складно говорить, — сказал он.

На секунду он уловил в ее взгляде вспышку гнева, но она исчезла, прежде чем он успел убедиться в этом.

— Для рабочего, конечно, — сказал он. — Ведь ты не получила хорошего образования.

— Вы и в самом деле так думаете? Вы мне делаете комплимент,

— Комплимент? — смущенно сказал он. Он мог бы делать его женщине Адель, но не этой девчонке. — Я просто констатировал факт, впрочем, возможно, он для тебя и лестный.

— О, да!

В ее голосе послышалась нотка превосходства, но тут же сменилась грустью, и девушка перевела взгляд на пол корабля.

— Как и прочие, я просто рада тому, что выжила. Когда я перестаю думать о том, сколько человек там, на Земле, отдали бы все на свете, чтобы оказаться, как я, в космосе, пусть и на борту шлюпки…

Он был поражен.

— Ты хочешь сказать, что есть рабочие, которым нравится летать в космосе?

Она взглянула на него: на секунду показалось, что сейчас она рассмеется над ним — непростительное нарушение обычая, дисциплины.

— Нет, конечно, — сказала она, — я говорю о том, что хорошо убраться в один из Колониальных Миров — хорошо убраться с Земли.

— Убраться с Земли? — девушка была набита страшными мыслями. — Расстаться с безопасной жизнью на Матери Планет, с увеселительными парками, развлекательными центрами, и стремиться к многочасовой работе в трудных условиях, к жизни на пайке? Зачем им это?

— А зачем это урожденным Адель? — сказала она. — Но многие поступают именно так.

— Но это другое дело, — он нахмурился. Как объяснить этой простой девушке, с ее ограниченностью, что значит подчиниться самодисциплине и простым желаниям, которые воспитывались в Адель с тех пор, как они начинали ходить? Забавно, ведь он помнил, как одинок он был в четыре года, когда его разлучили с семьей и послали в школу летчиков, где он начал свое образование, чтобы к совершеннолетию быть готовым встать во главе расы. Как давно это было! Он плакал — как ни стыдно было это вспоминать — первой ночью, молча, в подушку. Хотя многие из его сверстников тоже плакали в первую ночь. Но один плакал вслух… Этот мальчик плакал и во вторую ночь, правда, уже тише, но все равно его через неделю забрали из школы. Куда — никто из них не знает, ибо учителя никогда не говорили об этом.

— Это другое дело, — повторил он. — Мы отвечаем за это, и тебе это известно. Адель уходит за границу не потому, что предпочитает ее Земле, просто так ему предписывает долг.

— Вы уверены в этом? Неужели вы никогда не делали то, что просто хочется?

Он рассмеялся.

— Ну, Мара, что за Адель станет отвечать на такой вопрос?

— Человек.

Джайлс был ошеломлен, хотя ответ девушки и развеселил его.

— Ваша Честь, — обратился кто-то к нему на ухо.

Он обернулся и увидел подошедшего Френко.

— Что тебе, Френко?

— Вас хочет видеть капитан. Он сам сказал мне это на нашем языке и попросил позвать вас.

• Предыдущая
• 7/29
• Следующая