Не плачь, моя леди - Кларк Мэри Хиггинс - Страница 38

Лицо адвоката осталось бесстрастным и даже довольным. Наклонившись, Бартлетт подобрал папку и протянул ей:

– Окажите мне любезность, молодая леди, продемонстрируйте вашу ярость перед присяжными на суде. Тогда они незамедлительно оправдают Теда.

Пока Крейг с Бартлеттом отправились к шерифу, Тед занимался на тренажерах в мужском зале. Все тренажеры словно подчеркивали его положение: весельная лодка, которая никуда не плыла; велосипед – как энергично ни жми на педали, он не трогается с места. Тед умудрялся, внешне небрежно, обмениваться дружескими репликами с соседями – главой чикагской биржи, президентом банка «Атлантик», отставным адмиралом.

Держались с ним настороженно: не знали, о чем говорить, а небрежно бросать «Удачи тебе» не хотели. И для них, и для него стало легче, когда все сосредоточились на проработке мускулов.

В тюрьме люди слабеют, сказывается нехватка физических упражнений. Скука. Монотонность. Становится бледной кожа. Тед оглядел свой загар: за решеткой тот сойдет быстро.

В десять они с Бартлеттом и Крейгом договорились встретиться у него. Вместо этого он отправился плавать в закрытый бассейн. Он предпочитал «Олимпийский», но опасался наткнуться там на Элизабет. А с ней он не хотел встречаться.

Тед проплыл уже дорожек десять, когда заметил Сида – тот нырял с противоположного бортика. Их разделяло шесть дорожек, и после короткого заплыва Тед перестал обращать на него внимание. Но минут через двадцать, когда трое пловцов, разделявших их, ушли, он удивленно заметил – Сид не отстает, плывет мощным брассом, быстро, точно. Тед поднажал, стараясь обогнать, и Сид увлекся погоней. После шести заплывов вымотались оба.

Из воды они вышли одновременно. Сид, набросив на плечи полотенце, двинулся вокруг бассейна.

– Приятно поразмяться. А ты в отличной форме.

– Плавал каждый божий день на Гавайях, почти полтора года. Приходилось.

– Бассейну в моем клубе здоровья далеко до Гавайев, но ничего, тоже помогает держаться. – Сид огляделся. В двух углах застекленного зала размещались джакузи. – Тед, мне нужно перекинуться с тобой парой слов.

Они направились к дальнему концу. В бассейне появились трое новых пловцов, но они были далеко и слышать ничего не могли… Тед смотрел, как Сид вытирает темно-каштановые волосы. Он заметил, что на груди у того волосы совсем седые. Его собственный следующий этап – в тюрьме он постареет и поседеет.

Кружить вокруг да около Сид не стал.

– Тед, у меня неприятности. Крупные. Влип с крутыми парнями. Все началось с той треклятой пьесы. Назанимал кучу денег, рассчитывал, что смогу расплатиться. Если Черил получит Аманду, я снова взлечу. Но с парнями тянуть нельзя. Тед, мне нужно взаймы. Только взаймы, честно. Но срочно. Сейчас.

– Сколько?

– Шестьсот тысяч долларов. Тед, для тебя это мелочевка. И к тому же взаймы. Ты у меня, можно сказать, в долгу.

– В самом деле?

Озираясь, Сид подошел чуть ли не вплотную. Губы его приблизились к уху Теда.

– Раньше я не говорил про это… Даже тебе не сказал, что знаю… Но, Тед, я тебя в тот вечер видел. Ты промчался мимо меня, в квартале от дома Лейлы. На лице у тебя была кровь, а руки в царапинах. Ты был в шоке. Ты ведь не помнишь, правда? Ты даже не услыхал, когда я тебя окликнул. Бежал как ошалелый. – Голос Сида упал до едва слышного шепота. – Тед, я нагнал тебя. Спросил, что случилось, и ты ответил – Лейла умерла… Упала с балкона. Тед, потом ты сказал… Клянусь Богом, ты это сказал! «Ее сбросил с балкона мой отец… ее сбросил отец!» Точно мальчишка, который пытается переложить вину на другого. Даже голос у тебя был как у мальчишки!

Теда стало подташнивать.

– Я не верю тебе.

– С какой стати мне врать? Ты выскочил на мостовую и чуть не угодил под колеса такси, пытаясь остановить его. Сам спроси того таксиста, который тебя в Коннектикут возил. Он ведь придет свидетелем на суд? Спроси, правда ли, что он чуть не сшиб тебя. Тед, я тебе друг. Я понимаю, как ты себя чувствовал, когда Лейла закатила бешеную истерику у «Элайны». Знаю, как чувствовал себя я. В тот вечер я как раз шел к Лейле, хотел уговорить, образумить ее. Я до того осатанел, что сам готов был убить ее. Тед, разве я обмолвился кому-нибудь хоть словом, а? Тебе? Или кому-то еще? Я б и сейчас промолчал, просто приперло. Ты должен мне помочь! Если не расплачусь в сорок восемь часов – я конченый человек!

– Ты получишь деньги.

– Господи, Тед! Я знал, что могу на тебя рассчитывать! Спасибо тебе, Тед! – Сид обнял его.

– Не прикасайся ко мне! – Тед почти сорвался на крик.

На них с любопытством оглянулись. Стряхнув руки Сида, Тед схватил полотенце и, как слепой, выскочил из зала.

Скотт беседовал с Черил у нее в бунгало: ярко-желтых, зеленых и белых тонов, с белым ковром и белыми стенами. Под ногами Скотт ощущал пушистость ковра. Шерстяной. Высшего качества. Шестьдесят–семьдесят долларов за ярд? Немудрено, что вид у Мин такой загнанный. Скотт знал точно, сколько оставил ей старик Сэмюэль. После того, сколько она вбухала в курорт, наверняка остались крохи…

Нельзя сказать, чтоб Черил шерифу очень обрадовалась. Она была в купальнике: грудь едва прикрыта, высоко вырезан на бедрах; на плечи наброшен махровый халат. Черил даже не старалась скрыть нетерпения.

– Через десять минут у меня занятия ритмической гимнастикой!

– Будем надеяться, успеете. – Горло Скотту перехватило, в нем росла неприязнь к актрисе. – И шансы возрастут, если станете давать честные ответы. К примеру, это вы писали анонимки Лейле перед ее смертью?

Как Скотт и предвидел, поначалу допрос буксовал. От прямых ответов Черил ловко увиливала. Анонимки? С какой стати ей их посылать? Отбить Теда у Лейлы? А какая разница, если б они и поженились? Брак быстро бы развалился. Прочные отношения – это не для Лейлы. Она торопилась бросить мужчину, пока тот не бросил ее. Пьеса? Понятия не имела, как идут репетиции. А если честно, и не интересовалась.

Наконец Скопу надоело.

– Послушайте, Черил, вам надо кое-что уяснить. Смерть Сэмми не была естественной. Вторая анонимка, бывшая при ней, исчезла. Вы подходили к столу Доры. Оставили счет с надписью «Оплачен полностью». Анонимка лежала сверху, а после вашего ухода исчезла. Предположим, кто-то еще вошел в приемную тихонько, и, несмотря на открытую дверь, его не услышали ни барон, ни Мин, ни Дора. Но ведь это неправдоподобно, верно? – Он не поделился с Черил соображением, что и Мин, и барон имели доступ к столу и в отсутствие Доры. И был вознагражден тенью тревоги, возникшей в глазах Черил. Она нервно облизала губы.

– Но не хотите же вы сказать, будто я имею отношение к смерти Доры?

– Я хочу сказать, что первую анонимку со стола Доры стащили вы, и хочу, чтобы вы мне ее отдали. Это улика – и важная улика – в процессе об убийстве.

Под внимательным взглядом Скотта Черил отвела глаза. На лице у нее проступила откровенная паника. Проследив за ее взглядом, Скотт увидел клочок обгоревшей бумаги, застрявшей за плинтусом. Черил метнулась схватить, но Скотт опередил ее.

На обрывке дешевой бумаги сохранились три наклеенных слова:

Скотт бережно вложил крохотный клочок в бумажник.

– Стало быть, первую украли все-таки вы, – констатировал он. – Уничтожение улики – тяжкое преступление, наказуемое тюремным заключением. Ну а вторую? Ту, что была у Доры? Вы и ее уничтожили? А как забрали у нее? Да, леди, пора вам нанимать себе адвоката.

– Скотт, ради бога, пожалуйста! – вцепилась ему в руку Черил. – Клянусь, не писала я анонимок! Клянусь, единственный раз, когда я видела Дору, – в кабинете у Мин. Ладно, пускай эту анонимку я и правда стащила со стола. Думала, вдруг Теду пригодится. Показала Сиду, а он стал пугать – люди подумают, что писала я. И порвал листок. Он, не я. Вот и все, что мне известно, клянусь! – По щекам у нее катились слезы. – Скотт, миленький, сейчас малейшая шумиха начисто погубит мои шансы на роль Аманды! Скотт! Я очень вас прошу!