Фрайди [= Пятница, которая убивает; Меня зовут Фрайди] - Хайнлайн Роберт Энсон - Страница 83

• Предыдущая
• 83/99
• Следующая

— Фрэнки, милый, если ты хочешь сыграть со мной в «покажи-пупок», должна предупредить тебя, что крашенная блондинка в твоей приемной наверняка подслушивает и почти наверняка записывает нашу беседу.

— О нет, она не подслушивает, у нее на этот счет имеются предписания, и…

— И она выполняет их так же, как предписание не называть тебя «Фрэнки» в рабочее время. Послушайте, мистер Мосби, вы начали обсуждать секретную информацию в незасекреченных условиях. Если вы хотите, чтобы она принимала участие в нашем разговоре, позовите ее сюда. Если же нет, уберите ее с поля боя. И давайте больше не возвращаться к этой теме.

Он побарабанил пальцами по столу, потом резко встал и вышел в приемную. Дверь в приемную не была звуконепроницаемой, и до меня донеслись раздраженные голоса. Легкая перебранка. Когда он вернулся, физиономия у него была раздосадованная.

— Она пошла обедать. Хватит играть в кошки-мышки. Если вы та, за кого себя выдаете — Фрайди Джонс, известная так же как Марджори Болдуин, работавшая ранее курьером на Хро… на доктора Болдуина, главного директора «Систем Энтерпрайз», — у вас на животе имеется искусственный карман, сделанный путем хирургической операции. Покажите мне его и удостоверьте таким образом вашу личность.

Я обдумала это. Требование удостоверить таким способом мою личность было небеспочвенным: отпечатки пальцев — ерунда, во всяком случае для тех, кто знаком с нашей работой. Ясно, что мой курьерский «кармашек» теперь ни какая не тайна, никогда уже мне им не пользоваться и пригодиться он может мне лишь сейчас как доказательство, что я — это я. Что я — это я? Как по-дурацки звучит…

— Мистер Мосби, вы заплатили шесть граммов чистого золота за интервью со мной, верно?

— Совершенно верно! И кроме голословных утверждений пока от вас ничего не получил.

— Прошу прощения. Меня никогда раньше не просили демонстрировать свой секрет на пупке, потому что до сих пор это держалось в строжайшей тайне. Во всяком случае я так полагала. Но поскольку вы об этом знаете, никакого секрета тут больше нет, следовательно, я не смогу использовать свой «кармашек» для секретной работы. Так что, если та работа, которую вы мне предлагаете, требует наличия у меня этого «секрета», то, быть может, вам лучше изменить свои планы? Ведь «немного рассекреченный» секрет — это все равно, что «немножко беременная» девушка, не так ли?

— Ну… И да, и нет. Покажите мне его.

Я показала. Обычно я держу там пластиковый шарик диаметром в один сантиметр, чтобы «кармашек» не зарастал, пока я им не пользуюсь. Я вытащила шарик и показала ему «тайник», а потом положила шарик на место, продемонстрировав, что отличить мой живот от нормального невозможно. Он внимательно изучил «кармашек» и хмыкнув произнес:

— Туда немного влезет.

— Может, вам лучше поискать кенгуру?

— Для нашего дела он подходит… Вполне. Вы повезете самый ценный груз в галактике, но он не займет много места. Застегнитесь и приведите в порядок одежду, мы идем обедать и нам нельзя… нельзя опаздывать!

— Но что все это значит?

— Расскажу по дороге. Поторапливайтесь.

Экипаж уже ждал нас. В пригороде Беверли-Хиллз, среди холмов, которые дали название этому городу, есть один очень старый и весьма шикарный отель — там просто пахнет деньгами, а надо сказать, я отнюдь не презираю этот запах. После каждого пожара и большого землетрясения отель отстраивали заново в том же виде, в каком он был прежде, разве что в последний раз (как я слышала) его сделали огнеупорным и неподвластным никаким подземным толчкам.

От здания «Шипстоун» до отеля было двадцать минут езды хорошим аллюром, и за это время Мосби ввел меня в курс дела.

— Поскольку этот экипаж, — начал он, — единственное место, где мы можем поговорить безо всякого «уха»…

(Он что, действительно в это верит? Я могу сразу назвать по крайней мере три прекрасных места для «уха»: моя спортивная сумка, его карманы и сиденье экипажа. Могут быть и другие места; разумеется, не столь очевидные, но… Это его трудности — у меня секретов нет. Особенно теперь, когда мой пупок стал достоянием гласности).

— …выслушайте меня, не перебивая. Я согласен на твою цену, Более того, по окончании задания ты получишь премиальные. Путешествие с Земли на Релм. За него тебе и платят. Путешествовать в обратную сторону ты будешь налегке, но весь путь туда и обратно занимает четыре месяца, а потому тебе и заплатят за четыре месяца. Премиальные получишь по прибытии туда — в имперской столице. Зарплата — за месяц вперед, а остальные по ходу дела. Идет?

— Идет. — Мне пришлось скрыть свое ликование. На Релм и обратно? Дорогой ты мой, еще вчера я собиралась совершить это турне в качестве и за жалование прислуги-за-все. — А как насчет оплаты всех издержек?

— У тебя не будет почти никаких издержек. На этих фешенебельных лайнерах все услуги входят в стоимость билета.

— Мелкие подарки, сувениры, планетные экскурсии, карманные расходы, игра в бинго, казино на борту корабля — такие расходы обычно составляют, как минимум, четверть стоимости билета. Если мне нужно притворяться богатой туристкой, я должна и вести себя соответственно. Разве не такая у меня «легенда»?

— Э-э… Ну, да. Ладно… Никто не будет в претензии, если ты потратишь пару тысяч, играя мисс Богатую Сучку. Предоставишь нам потом все счета, и мы оплатим.

— Нет. Четверть стоимости билета — на руки, наличными. Я не стану брать никаких счетов, это не подходит для «легенды». Мисс Богатая Сучка никогда не опускается до таких банальностей.

— Ну хорошо, хорошо! Заткнись и дай мне сказать — скоро мы будем на месте. Ты — искусственное существо.

Давно на меня не накатывала такая ярость. Но я взяла себя в руки, решив, что позже он заплатит… Дорого заплатит за подобную реплику.

— Вы намеренно хотели меня оскорбить?

— Да нет же, конечно. Не заводись. И ты и я знаем, что искусственного человека невозможно отличить от живорожденного. На своем теле ты повезешь человеческий зародыш, находящийся в состоянии стасиса. Повезешь его в своем «кармане», где естественная температура воздуха и мягкая среда оградят его от повреждений. Когда попадешь на Релм, подхватишь лихорадку, или простуду, или что-нибудь в этом роде и… окажешься в больнице. Там твой груз извлекут и отправят по назначению. Ты получишь премиальные и выйдешь из больницы, преисполненная гордости от того, что помогла молодой паре иметь здоровое дитя… Да-да, в противном случае он был бы мертворожденным или по меньшей мере инвалидом. Рождественская лихорадка.

Секунду я размышляла и пришла к выводу, что история эта похожа на правду.

— Принцесса? — спросила я.

— Что-о? Не будь дурой!

— И конечно, это не просто рождественская лихорадка — с этим в королевской семье как-нибудь бы справились. Сам Первый Гражданин замешан в этом деле, тем более что наследование престола на этот раз идет не по мужской, а по женской линии, через его дочь. Эта миссия гораздо важнее и гораздо рискованнее, чем ты говорил… Следовательно, и стоить это будет дороже.

Молча мы миновали два красивых утеса. Наконец Мосби произнес:

— Ладно. Но сам Господь тебе не поможет, если ты заговоришь. Запомни, если вздумаешь болтать, жить будешь очень недолго. Конечно, мы увеличим премиальные, и…

— Вы как миленькие удвоите премиальные и положите их на мой счет перед вылетом. Это работа того сорта, где люди бывают крайне забывчивы, когда все позади.

— Ну… Я сделаю все, что смогу. Сейчас пообедаем с мистером Сикмаа и… Тебе вовсе не положено знать, что он не кто иной, как личный представитель Первого Гражданина в секретном ранге посла по особым поручениям, а также полномочный министр. Так что соберись и веди себя за столом прилично.

Через четыре дня я старалась вести себя прилично за столом, сидя по правую руку от капитана «Форварда». Теперь меня звали мисс Марджори Фрайди и я была так оскорбительно богата, что прибыла на Стационарный спутник на личной антигравитационной яхте мистера Скимаа и при прохождении на борт «Форварда» не утруждала себя такими плебейскими процедурами, как паспортный контроль или служба здоровья. Мой багаж прибыл на борт одновременно со мной — множество чемоданов, набитых дорогими шмотками, ювелирными украшениями и прочей ерундой, — но и этим занимались другие. Мне не нужно было утруждать себя решительно ничем.

• Предыдущая
• 83/99
• Следующая