Ни войны, ни звуков боя - Гаррисон Гарри - Страница 4

• Предыдущая
• 4/6
• Следующая

— Сколько, капрал? — раздался голос Тота.

— Одного пока не хватает, но...

— Без «но». Начинаем двигаться. Установите заряды и взорвите их, как только найдете укрытие.

Прежде чем Дом успел ответить, Тот исчез. Впрочем, он был прав. Дожидаться одного человека, рискуя успехом всей операции, они не могли себе позволить. Если они не уберутся отсюда как можно скорее, то окажутся в ловушке и будут уничтожены. Стычки еще продолжаются по всему корпусу, но пройдет совсем немного времени, и эдинбуржцы сообразят, что это всего лишь сдерживающий маневр и что главный штурмовой отряд уже стягивается в одно место. Минный расчет принялся быстро и искусно делать свою работу, кольцом устанавливая кумулятивные мины. Судя по всему, в бой вступили отряды охранения. Со всех сторон вдруг началась стрельба из тяжелого оружия высокоскоростных безоткатных пулеметов тридцатого калибра. Прежде чем открыть огонь, пулеметчики произвели съемки рельефа корпуса, построив схему настильной стрельбы с таким расчетом, чтобы пули шли как можно ближе к поверхности. Схему ввели в управляющий пулеметами компьютер, который вел огонь, выполняя наводку автоматически, поскольку облака выброшенного пулеметами газа сводили видимость на нет. Сержант Тот вынырнул из дыма и, едва его шлем коснулся шлема Дома, закричал:

— Все взорвали?

— Уже готовы, отходите.

— Поторопитесь. Там все или залегли, или убиты. Но скоро они саданут по этому дыму чем-нибудь тяжелым, благо мы у них на прицеле.

Минный расчет отошел назад, залег, и Дом нажал кнопку взрывателя. Газ и пламя рванулись вверх, корпус корабля вздрогнул — лежащих на нем подбросило. В дыму встала плотная колонна воздуха, клубясь и превращаясь в вакууме в крохотные кристаллики льда. Теперь корабль был разгерметизирован, и они могли усугубить разгерметизацию, вскрывая взрывами отсеки и перегородки. Дом с сержантом, извиваясь, проползли сквозь дым к краю широкой зияющей дыры, образованной взрывом в обшивке корабля.

— Все на борт! — прокричал сержант и нырнул в отверстие.

Дом протолкался сквозь поток людей, устремившихся за сержантом, и опять пересчитал своих людей. Одного человека по-прежнему не хватало. Стрелок с пулеметом на спине полетел к пробоине, следом за ним посыпались обслуживающие его подносчики боеприпасов. Облако дыма все росло, пулеметы еще продолжали вести огонь, прикрывая остальных. Пробоину уже трудно было разглядеть. Когда в ней исчезли, по оценке Дома, около половины бойцов, Дом повел туда свой расчет.

Они оказались в темноватом отсеке, каком-то подобии склада; сквозь пробитую в одной из стен взрывом дыру увидели бойца, выполняющего роль дорожного указателя.

— Вниз и направо, пробоина примерно в ста ярдах отсюда, — сказал он, когда шлем Дома прижался к его шлему. — Мы попытались пройти направо, но там слишком сильный заслон. Пока мы их сдерживаем.

Дом и его люди помчались вперед гигантскими скачками — в отсутствие силы тяжести это был самый быстрый способ передвижения. Коридор, в котором тускло горели лампы аварийного освещения, несколько мгновений оставался пустым. В стенах его через равные промежутки взрывами были пробиты дыры, это позволяло выпустить воздух из герметичных отсеков, а заодно уничтожить линии связи и трубопроводы. Когда они проносились мимо одной такой пробоины, из нее выскочили люди.

Дом пригнулся, уклонившись от удара стрекалом и одновременно выхватив щуп. Удар щупом пришелся нападающему прямо под ребра. Эдинбуржец скорчился и испустил дух, но Дом почувствовал, что ногу его полоснуло острой болью. Он опустил глаза и увидел кусачки, впившиеся ему в икру.

Кусачки — старомодное устройство, применяемое против лишенных защитной брони скафандров. Два искривленных ножа охватили ногу, а маленький, замедленного действия двигатель неторопливо смыкал их. Выключить устройство, приведенное в действие, уже невозможно.

Правда, можно сломать. Едва успев подумать об этом, Дом резко махнул щупом и прижал его к рукоятке кусачек. Кусачки немного перекосило, и боль резко усилилась; Дом едва не лишился сознания. Он попытался не обращать на боль внимания. Из-под лезвий вырывались струйки пара. Дом привел в действие набедренное пережимное кольцо, которое изолировало штанину от скафандра. Затем щуп продырявил кожух кусачек, дождем брызнули искры, и смыкание лезвий прекратилось.

Когда Дом поднял глаза, короткий бой уже кончился. Нападавшие были мертвы, их опрокинул подоспевший арьергардный отряд. Похоже, несколько убитых были на счету Гельмута. Он держал над головой топор, поигрывая пальцами по кнопкам на его рукояти, отчего двигатели, расположенные прямо под лезвием, попеременно бросали его то вперед, то назад. Оба острия были в крови.

Дом включил приемник: тишина на всех частотах. Схемы внутрисудовой связи были разрушены, а металлические стены глушили любые радиосигналы.

— Доложите кто-нибудь, — произнес он. — Каковы наши потери?

— Ты ранен, — сказал, склонившись над ним, Винг. — Хочешь, я выдерну эту штуку?

— Оставь. Концы ножей почти сошлись, ты заодно отдерешь мне половину ноги. Их прихватило замерзшей кровью, а двигаться с ними я еще могу. Подними-ка меня.

Лишенная кровоснабжения нога быстро немела в вакууме. Оно и к лучшему. Дом пересчитал своих людей.

— Мы потеряли двоих, но мин у нас более чем достаточно.

В следующем коридоре, у пробитой взрывом дыры на одну из палуб их поджидал сам сержант Тот. Он взглянул на ногу Дома, но промолчал.

— Как дела? — спросил Дом.

— Прилично. Наши потери невелики. У них — больше. Сапер утверждает, что мы сейчас над главным трюмом, поэтому уходим вниз. На каждом уровне направляем наших людей в стороны, пока не доберемся до трюма. Так что топайте.

— А ты?

— А я пойду с арьергардом и буду собирать по всем уровням всех, кого вы оставите. Позаботься, чтобы, когда мы спустимся к вам, для нас дорога была чистой.

— Можешь на это рассчитывать.

Дом всплыл над дырой и, оказавшись прямо над ней, с силой оттолкнулся здоровой ногой и плавно пошел вниз. Расчет Дома последовал за ним. Они миновали одну палубу, вторую, третью. Отверстия в палубах были пробиты аккуратно, друг под другом, чтобы облегчить свободное падение. Впереди громыхнуло, повалил дым — там пробивали очередную палубу. Мимо Дома пролетел Гельмут. Он двигался быстрее, оттолкнувшись от потолка обеими ногами. Он уже обогнал Дома на целую палубу, пролетел в новую пробоину — и вдруг пулеметная очередь почти перерезала его пополам. Мгновенно расставшись с жизнью, Гельмут сложился вдвое; импульс, сообщенный ему пулями, снес тело вдоль нижней палубы в сторону, и оно скрылось из виду.

Дом включил двигатели на щупе, и они оттащили его в сторону, не дав последовать за Гельмутом.

— Минный расчет, рассредоточиться, — скомандовал он, — пропустить вперед штурмовой отряд.

Он переключился на оперативную частоту и взглянул вверх, на неровную колонну спускающихся бойцов.

— Палуба подо мной отбита противником. Я на последней из захваченных нами.

Он помахал рукой, чтобы показать, кто ведет передачу, — и бойцы стали притормаживать рядом с ним.

— Они подо мной. Стреляли оттуда.

Бойцы молча двинулись в указанную сторону. Где-то за его спиной громыхнул взрыв, пробив дрогнувший металлический пол. Бойцы цепочкой потянулись в ту сторону. Несколько секунд спустя снизу появилась фигура в шлеме — с рожками — и помахала рукой, все чисто. Движение возобновилось.

На нижней палубе люди стояли едва ли не плечом к плечу, и их становилось все больше за счет спускавшихся сверху.

— Прибыл минный расчет, доложите обстановку, — запросил по радио Дом.

Из толпы, оттолкнувшись, выплыл боец с подвешенным к поясу планшетом.

— Мы добрались до грузового трюма — он тут здоровенный, — но нас отбросили назад. У них огромное численное превосходство. Эдинбуржцы готовы на все. Они перебрасывают через ПМ-экраны людей в легких пневматических скафандрах. Без брони, почти без оружия, мы уничтожаем их без особых затруднений, но они попросту выдавили нас собственными телами. Они поступают прямиком с планеты, которая служит плацдармом вторжения. Даже если мы перебьем всех, нам не удастся прорваться сквозь их тела...

• Предыдущая
• 4/6
• Следующая