Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли - Шамир Исраэль - Страница 76

• Предыдущая
• 76/115
• Следующая

Пресса создала их обобщенный образ: “Нисим-михамуцим” (“Нисим – торговец солеными огурцами”) – израильский вариант мясников – сторонников Эрнста Рема или прежних русских охотнорядцев. На этом фоне и появилась статья Амнона Данкнера “Нет у меня сестры”. Данкнер писал: “Восточные евреи – никакие мне не братья. Меня убеждают, что я должен сидеть в одной клетке с бабуином, и если он хватает меня за горло, мне нельзя защищаться – некрасиво. Я должен только ощущать братство с бабуином и терпеть. Мне говорят о равноценности наших традиций – моей, традиции Гейне и Эйнштейна, и их – традиции целования ручек, гостеприимства и т.д. Меня это больше не устраивает, заключает Данкнер.

Газета, опубликовавшая статью Данкнера, получила тысячи писем, и в течение месяца Израиль только об этом и говорил. Данкнер был, конечно, неправ, потому что писал о неважном: дело не в том, что традиции восточных евреев более или менее важны и ценны, чем традиции европейских евреев. Это и не так уж очевидно. Эйнштейн в Израиль не приезжал даже в гости, а Гейне, пожалуй, пришлось бы плохо – из-за его религиозной нестойкости. Особой терпимости и либерализма у европейских евреев я что-то не замечал: когда я однажды осмелился пошутить на израильском русском радио о странном изобретении религиозных научников – “субботний телефон”, по которому можно говорить в субботу, не нарушая субботу” (я сказал, что если Господь хотел, чтоб евреи говорили по телефону в субботу, этот аппарат излишен, а если не хотел – то тем более) – меня назавтра уволил с работы не ориентальный бабуин, но обычный польский еврей Граевский, глава иновещания. Дело в том, что восточные евреи стали формироваться в новый народ. Но у израильтян, как восточного, так и западного происхождения, есть общие черты национального характера, вызванные великим дележом. Например, любимая израильская фраза: “магиа ли” – “мне тоже положено”. В свое время юморист Эфраим Кишон писал об Израиле, как о единственной стране, где золотарь завидует не другому золотарю, но летчику или президенту. Множество израильских служащих получают зарплату практически ничего не делая, но ощущают, что им положено больше. Поэтому израильтян нелегко нанимать на работу – они считают, что им должны платить не за работу, но за сам факт службы, за потраченное время.

Русские евреи, приезжавшие в Израиль в начале 70-х годов, немало пострадали от этого свойства израильтян: когда мы покупали квартиры в кредит, покупали машины без 200% пошлин, ездили за границу без налога на выезд, израильтяне – и восточные, и западные, ужасно возмущались, говоря, что им это положено. Деньги на абсорбцию русских евреев шли не из награбленного в 1948, но из Америки, однако национальный характер не так быстро меняется – израильтяне считают, что в стране происходит дележ пирога, от которого нужно урвать кусок. Да, может, они и правы – какая разница, откуда идет не заработанное – из Америки или от дележа палестинских земель.

Восточные, и западные евреи стали активно использовать арабский труд после 1967 года – если израильтянам все положено, кто-то должен работать. В наши дни возникло национально-вертикальное разделение труда: израильтянин-ашкенази – архитектор, восточный еврей – подрядчик и десятник, кирпичи таскает араб. Израильтянин – хозяин апельсиновой рощи, арабы убирают апельсины, восточные евреи командуют погрузкой.

Евреи, которые немало старались подчеркнуть различие между палестинцами-христианами и палестинцами-мусульманами, проглядели момент возникновения новой нации – восточно-еврейской. Восточные евреи – уроженцы Магриба и Месопотамии – раньше не ощущали внутренней связи и единства между собой. Сам термин “эдот а-мизрах”, восточные общины, обозначение всех не-европейских еврейских групп, (вроде “инородцы”) сплотил общины, разобщенные ранее. Поэтому сейчас восточные евреи куда ближе друг к другу, чем были в 1948 году, хотя различия остались в силе: иракские евреи так и не спелись с евреями Марокко. Иракские евреи принесли с собой из Багдада социалистические традиции и нашли общий язык с социалистическим истэблишментом ашкеназийского Израиля. Йеменские евреи оказались наиболее “израильскими”, они способны без усилий жить с “израильтянами” любой партии благодаря своему легкому характеру.

Евреи Магриба – одна из самых больших общин Израиля – у себя на родине не знали социализма и сионизма. Амос Оз утверждает, что между Марокко и Польшей немало общего – Менахем Бегин из польского местечка и Абузагло из касбы Феза жили на окраинах французской провинциальной культуры, с ее культом семьи, патриархальности, целованием ручек, маршалами в роскошных мундирах, патриотическими речами и адвокатами. Эта культурная общность, по мнению Амоса Оза, и привела евреев Марокко в партию Бегина.

Но дело обстоит проще – восточные евреи блоком пошли за партией Бегина, потому что она была в оппозиции правящему истэблишменту. С тех пор партия Бегина и Шамира стала во многом партией восточных евреев, хотя в ее руководстве сидят считанные марокканцы. Это не парадокс – в руководстве партии русского рабочего класса РКП(б) было больше мещан, евреев, захудалых дворян и разночинцев, чем рабочих от станка. Сегодняшнее израильское общество напоминает ливанское – партии выражают интересы различных этнических групп, и используют идеологию лишь для прикрытия своего этнического характера.

Восточные евреи расселились по всему Иерусалимскому коридору, вплоть до Мусрары, стоящей против Дамасских ворот Старого города, где Арабский Легион остановил бригады Пальмаха. Мусрара была богатым районом, и новых иммигрантов поселили в виллах. Как и в Эн Кареме, они страдали и мечтали о квартирах в современных бетонных блоках. Арабские виллы не пошли им впрок – Мусрара славится наркотиками, бандитизмом, проституцией, нищетой. Европейские евреи пробовали покупать дома в Мусраре, но местные жители оказались слишком враждебными, и в результате Мусрара осталась марокканской.

Из Мусрары вышли “Черные Пантеры” – заметное в начале 70-х годов движение молодых марокканских евреев. Один из них, Саадия Марциано, стал потом членом парламента от левой партии “Мокед” – “Шели”, другой, Чарли Битон, от коммунистической партии. Для обеих левых партий немалым разочарованием было то, что эти депутаты не смогли привлечь “свой” электорат – в Мусраре за партию Чарли Битона проголосовало два или три человека, столько же получила партия Саадии Марциано. Видимо, потенциальный электорат “Пантер” не одобрил ни их союза с “ашкеназийской” и “арабской” партиями, ни вообще союза с левыми. Победа Ликуда, подлинной партии северо-африканского еврейства, на выборах 1977 г и вовсе похоронила шансы “Пантер”. Марокканские евреи предпочли голосовать за Бегина и Давида Леви.

Флиртовали с жителями Мусрары и прочих восточных районов все левые партии ашкеназийского Израиля, но это обернулось разочарованием – восточные евреи предпочли шовинистские, религиозные партии – Ликуд, р.Каханэ, а потом – ШАС.

Я, впрочем, и сам увлекался «Черными Пантерами». Молодым солдатом, в отпуске перед дембелем я шатался по дождливым улицам Иерусалима, не зная, куда пойти, ни в этот день, ни в будущем. Мальчишка с кипой-ермолкой подошел и сунул мне листовку: объявление о митинге р.Каханэ в одном из залов Иерусалима. Я пошел от нечего делать: цивильный Израиль был для меня книгой за семью печатями. Каханэ кричал с трибуны, требовал ограничить рождаемость у арабов, карать тюрьмой за межрасовую любовь, – его беспокоили плодородные куссы палестинок и любострастные зеббы палестинцев. Он был окружен стайкой мерзких молодчиков, узких в кости, пестро одетых детей бедных восточных трущоб. Стоило кому-то из противников Каханэ сказать слово, как они кидались на него, ревом заглушая голоса протеста. (Впоследствии среди молодчиков Каханэ выделился выходец из России Виктор-Авигдор Эскин, смазливый, смахивающий на любимца Иоанна, Басманова, “с девичьей улыбкой, с змеиной душой”, блондинистый, мечта Эрнста Рема. Он специализировался на интеллектуальной стороне работы – он с несколькими дружками срывал собрания в Академии, в институте Ван Лира, врывался, орал “Изменники! Продались арабам!”, пока его не выводили. Он пользуется большой популярностью среди русских евреев и по сей день).

• Предыдущая
• 76/115
• Следующая