Ключ из желтого металла - Фрай Макс - Страница 55

• Предыдущая
• 55/89
• Следующая

Камень, лежавший у меня на сердце с начала нашей беседы, стремительно набирал вес. Но виду я не подавал, конечно. Ренатины нервы мне дороже ста тысяч Карловых шарманок. И ему тоже, не сомневаюсь.

– Это был Адский-Уборщик-из-Тьмы, – весело сказал я. – Ходит по домам, прикидывается сантехником, ищет беззащитных, доверчивых женщин. Как найдет такую – свяжет по рукам и ногам и ну чистоту в квартире наводить. Бедняжка стонет, просит пощадить, оставить хоть немного пыли по углам. Но Адский Уборщик неумолим…

– Смейся, смейся, – вздохнула Рената. – Но внешность у него для этой роли вполне подходящая. Бледный такой брюнет, черные глазищи в пол-лица, вылитый Мефистофель, это даже через дверной глазок заметно.

Угадай с трех раз, кого он мне напоминает, мрачно подумал я. Ну пан Болеслев дает. Опера Гуно «Виленский сантехник». Бурные аплодисменты.

– Ты будешь смеяться, Фелечка, – ласково сказала Рената – но и это еще не все. Я этого красавца не пустила, у Бируте ничего, кроме паутины, не пропало, – ладно, хорошо. Но я только что узнала, в соседнем подъезде на первом этаже тоже кто-то побывал. Там мальчик пришел из школы раньше времени – не то заболел, не то прогулять решил. Открыл дверь своим ключом, услышал шаги на кухне, позвал: «Мама, это ты?» В ответ только окно хлопнуло. Ребенок перепугался, конечно, не стал смотреть, кто это был. Выскочил на улицу и принялся родителям названивать. Ты же знаешь, у меня весной окна нараспашку, так что я все слышала. И знаешь, теперь я с тревогой думаю о предстоящем вечере. Впервые за долгие годы не хочу ночевать одна.

– Вот и не надо, – согласился я. – У тебя же куча подружек. Зови всех, устройте себе девичник, или как там это называется – когда барышни из хороших семей напиваются в узком кругу, а потом пляшут канкан на столе?

– Слушай, а это мысль, – обрадовалась Рената. – Давно мы вместе не собирались. А уж с ночевкой-то… – Она замолчала, потом неуверенно спросила: – То есть ты думаешь, я не зря раскудахталась?

– Ничего себе – зря. Две соседние квартиры только что обокрали. Ну ладно, не обокрали, просто залезли. Тоже ничего хорошего. И к тебе какой-то подозрительный сантехник с утра ломился. Хочешь, я сам прилечу? Если, конечно, вечером есть самолет. Потому что мне до Праги еще ехать и ехать.

– Нет-нет, даже не вздумай! – запротестовала она. – В твоем присутствии мои девочки, возможно, выпьют по рюмке наливки. Но на столах плясать точно откажутся.

– Ну смотри, – сказал я. – Только дай слово, что действительно позовешь гостей. И знаешь, на твоем месте я бы позвонил Карлу. Все-таки его это тоже касается. И не бойся ему помешать. Если он играет, просто не возьмет трубку. А потом перезвонит.

– Я знаю, – несчастным голосом сказала Рената. – Но все равно рука не поднимается. А то бы я сразу ему позвонила.

– Ладно, – вздохнул я. – Напишу ему, чтобы срочно связался с тобой. Жди звонка.

– Так лучше всего, – обрадовалась Рената. – Спасибо, Фелечка.

– Сухое спасибо на хлеб не положишь, – сурово сказал я. – С тебя пирог, как вернусь. Или даже два пирога.

– А то я тебя так не кормлю, – возмутилась Рената. – Выдумаешь тоже.

Митя вышел из магазина, вооруженный бутылками с водой. Увидел, что я закончил разговаривать, просиял, сел за руль, и мы поехали дальше.

– Слушай, – сказал я, – а почему, собственно, ты следишь за Черногуком? Это – секретный спецзаказ?

– Это секретное спецхобби, – в тон мне ответил он. – Работа, которую я делаю исключительно для собственного удовольствия.

– Просто так?

– Ну да. Несколько лет назад меня действительно попросили кое-что о нем выяснить. Одна клиентка положила на него глаз; думаю, сам Болеслев об этом даже не подозревал. А если и подозревал, то ему было начхать. Но дама имела на него самые серьезные планы. И решила заблаговременно собрать информацию: нет ли у него случайно какой-нибудь тайной супруги. И, упаси боже, детей. Ну и любовницами, конечно, интересовалась. Хотела заранее знать, сколько глоток придется перегрызть в процессе борьбы за личное счастье. А я что, мое дело маленькое, начал понемногу копать. И такого по ходу дела накопал, что сам себе не поверил. Клиентка уже давно разочаровалась в кумире, забила на свои изыскания, уехала в Африку и вышла там замуж за владельца дайвинг-клуба, а я все остановиться не могу.

– И чего такого ты накопал? Почему в него вцепился?

– Ну видишь ли, я слишком долго вообще ничего не мог о нем узнать. Что само по себе довольно необычно – время-то мирное, бюрократы каждый наш шаг фиксируют. Но по документам выходит, пан Болеслев – человек без прошлого. Он не только никогда не женился, не учился – в том числе в начальной школе – и не служил в армии, а даже не рождался. Во всяком случае, не в Чехии. Но в списках иммигрантов и репатриантов он тоже не значится. Такое ощущение, что пан Черногук возник из ниоткуда, материализовался посреди Праги лет десять назад, с паспортом и кредитной картой в зубах. Огляделся, отряхнулся и пошел покупать дом на Нерудовой, с документами на недвижимость у него все в полном порядке. Тогда я решил на досуге порыться в старых архивах, благо доступ к ним есть. И что ты думаешь? Ни единого упоминания этой фамилии – ни в церковных книгах, ни в каких-то других бумагах. Не было в Чехии никаких Черногуков. А если и были, то не крестились, не женились и детей не рожали. Ну или делали это втайне от заинтересованной общественности. Партизанская династия.

– Положим, имя сменить – дело нехитрое, – заметил я.

– Ну да. Фишка в том, что смена имени тоже фиксируется. А «Болеслев Черногук» – это не псевдоним. У него так в паспорте записано. Первое, что мне пришло в голову, – батюшки, самый настоящий иностранный шпион! И я возомнил себя Джеймсом Бондом, решил немного в это поиграть. В итоге, все оказалось еще интереснее, – и он умолк, напустив на себя загадочный вид.

– Сейчас ты небось объявишь, что ему сто с лишним лет, – небрежно заметил я.

Митя изумленно на меня покосился.

– Хочешь сказать, ты это уже слышал?

– Слышал, слышал, – вздохнул я. – А кстати, если и так – что с того? Может, человек йогой всю жизнь занимается. Или какими-нибудь даосскими техниками. В Европе все это большая редкость, конечно, но не вижу ничего невозможного.

– Я тоже, – согласился Митя. – Но его гипотетический возраст – это далеко не все.

– А что еще? Ну хоть один пример.

– Ладно. Представь себе следующую картину. Солидный, всеми уважаемый господин выходит из дома при полном параде, всем своим видом демонстрируя намерение мирно прогуляться по Малой Стране[34] или, скажем, провести деловую встречу за миской клецок. Вальяжно выруливает к Влтаве, спускается к воде, лезет зачем-то под мост – и привет. В смысле, исчезает с концами. И объявляется у себя дома только два дня спустя, причем не входит в квартиру, а сразу из нее выходит – на очередную невинную прогулку до ближайшего моста. Или, напротив, всего через час вдруг обнаруживается в Берлине, на открытии какой-нибудь выставки, прямую трансляцию с которой показывают в новостях культуры по телевизору, дабы быстро и эффективно свести с ума человека, имевшего счастье только что наблюдать за паном Черногуком на пражской улице. Как тебе такой фокус?

– Ничего, неплохо, – одобрительно сказал я. – Умеет чувак от хвоста уходить, что тут скажешь.

– И такие штуки он проделывает гораздо чаще, чем ездит в такси, – вздохнул Митя. – Не всегда лезет под мост, конечно. Но исчезнуть в самый неожиданный момент, в месте, где нет никакого запасного выхода, тайного лаза или еще чего-то в таком роде? – это, можно сказать, его любимое занятие. Будь ты на моем месте, неужели не захотел бы выяснить подробности?

– Я и на своем месте уже хочу, – признался я. Немного подумал и спросил: – Слушай, а приятель его тебе хорошо знаком?

– Смотря какой.

– Станислав Грочек.

• Предыдущая
• 55/89
• Следующая