Любви не скажешь нет - Гарриетт Джилл - Страница 21

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая

– Попробуйте, пожалуйста, – сказал Майкл, – мне будет обидно, если вы не отведаете этого нежнейшего мяса.

– Не беспокойтесь. У меня сегодня отличный аппетит. Спящая царевна начала просыпаться.

– Вам следует чуть-чуть поправиться, – сказал он, наблюдая, как она положила кусочек мяса в рот и зажмурилась от удовольствия.

– Да? А я думала, что актрисам нужно сидеть на строжайшей диете. Представляете, если я начну не влезать в экран?

– Вам это долго не грозит, – улыбнулся он. – Сейчас у вас какая-то болезненная худоба.

– Да, не балуете вы женщину комплиментами, – язвительно заметила Мэри.

– Я говорю как художник, – строго ответил он. – И вы обязаны меня слушаться.

– Да, босс, – отсалютовала она вилкой. – Вы будете ежедневно следить за моим питанием?

– Мне бы этого хотелось, – сказал он, и Мэри опять показалось, что за этой фразой стоит гораздо больше, чем внимание режиссера к своей актрисе. – Так что вы прочли на моем лице?

– У вас очень хорошее лицо. Но очень строгое. И, по-моему, вы никогда не смеетесь…

– Смеюсь. Но, знаете, меня восхищают люди, способные смеяться по самому ничтожному поводу. Я им по-настоящему завидую. У меня есть тост.

Мэри с удовольствием взялась за бокал. Еда была очень вкусной, а вино отменным. Она физически ощущала радость жизни. Ей хотелось подольше оставаться в этом состоянии.

– Я хочу предложить тост за радость, – сказал Майкл, поднимая бокал. – Несчастья и раздумья делают нас мудрее, а радость заставляет чувствовать себя бессмертным, она делает человека крылатым и добрым. Мэри, я хочу, чтобы вы научились радоваться.

– Радоваться… – повторила она. – Если бы вы знали, в какой радости я жила…

– Давайте выпьем, а потом вы расскажете мне свою историю. Вы обещали.

– Нет. Я не хочу об этом говорить сегодня.

Поэтому, когда мы выпьем, вы расскажете мне, чем закончится ваш фильм. Хорошо?

– Хорошо.

Майкл хитрил. Он не мог это сделать, потому что не знал продолжения и окончания ее истории. Вероятность совпадения с ней была столь ничтожной, что рисковать не стоило. В противном случае его игра не имеет смыла. Он хотел снять подлинную историю ее жизни, невзирая на то, понравится она ему или нет. Для этого Мэри должна была открыться ему и рассказать все сама. Он попался и судорожно придумывал, как ему выпутаться из этой ситуации. Но ничего не приходило ему в голову. Ладно, пусть будет что будет, решил он и начал рассказывать:

– Мы остановились на том, что они встретились через много лет. У нее до этого была своя жизнь, у него тоже. Встречи, короткие романы, ничего значительного. Но каждый из них был уверен, что хорошо знает, что такое любовь.

Он посмотрел на Мэри. Она жадно ловила каждое его слово. Пока он не сказал ничего нового, но она жаждала продолжения.

– Потом он нашел повод встретиться. Или она… Это не имеет значения. Но он пришел не один, а с другом, потому что очень боялся, что не выдержит и начнет объясняться ей в любви прямо с порога. Через несколько часов она сама отправляет друга домой, чтобы остаться с ним наедине. Оба понимают, что все, что происходило с ними раньше, только сон, интерлюдия к настоящим отношениям. Они созданы друг для друга. И ничто не может помешать им быть вместе всю жизнь. Но утром он уходит. Она не пытается его задержать, потому что переполнена любовью. Она знает, что он обязательно вернется. И начинаются дни, месяцы, годы ожидания. Он появляется внезапно и так же внезапно исчезает. Она никогда не знает, придет ли он вновь. Она все время ждет.

Для нее становится неважным мир вокруг нее, друзья, работа. Она не читает книг, не смотрит телевизор, не слушает радио. Когда его нет, все вокруг черно-белое. Она часами бродит по дому, дотрагивается до его вещей, ложится на подушку, на которой он недавно еще спал, душится его одеколоном, раскладывает вокруг себя его фотографии и постоянно говорит с ним. Если бы кто-нибудь видел ее в эти минуты, решил бы, что ей срочно требуется помощь. Ей и требуется помощь. Но у нее есть только один врач, способный вылечить ее. Это он. Когда раздается звонок, жизнь преображается, в ней опять появляются краски, солнце, запахи. Она тоже преображается, становится опять красивой и веселой молодой женщиной.

Они вместе и счастливы.

– А почему он на ней не женится? – тихо спросила Мэри.

– Если он женится, то их отношения будут другими. Он и она знают это. Уйдет отчаяние разлук и упоение встреч, пройдет жар страсти, не будет сладкой боли возможной потери.

Они мучают друг друга, но это-то и составляет их тайну. Это составляют тайну взаимоотношений мужчины и женщины. Я хочу рассказать историю любви, которая сама себя уничтожила. Насилие и превосходство мужчины и жертвенность женщины… На этом стоит наш мир.

– Но ведь так не может продолжаться вечно?

– Не может. Поэтому однажды он исчезает.

Совсем. Он уезжает, обещая вернуться, и не возвращается. Она остается одна. Неважно, где он и что с ним. Меня интересует женщина. Любовь, когда ее невозможно разделить, слишком тяжелый груз для ее плеч. Но она должна нести эту ношу, потому что, сбросив ее с себя, она перестанет быть женщиной. Только мужчина может жертвовать чувствами.

– Она так и останется одна?

– Нет. Однажды прозвенит звонок. Но это будет финал фильма. Мы так и не узнаем, кто позвонил. Он? А может быть, это новая весть от жизни? А может быть, это смерть?

– Разве может быть такой конец?

– Любой другой конец был бы обычным. Я хочу рассказать о женщине, которую преобразила и уничтожила любовь. В конце фильма перед нами будет другой человек. Понимаете?

– Любовь обязательно должна уничтожить?

– Та, о которой пишут в книгах, да. Другая – всегда трансформируется, становится доверием, нежностью, привязанностью. Она не потрясает… Мы все отравлены мечтой о такой любви. Внутри нее есть желчь, острие, жало смерти. Трагедия…

– Почему бы вам не рассказать историю со счастливым концом? – с надеждой спросила Мэри. – Ведь можно придумать замечательный финал.

– А это и есть история со счастливым концом, Мэри. Женщина, получившая в дар такую любовь, не может быть несчастной. Она отдаст свое чувство миру. Потом, когда любовь перестанет быть болью. Или превратится в легенду. Так было. Лучшие образцы классической литературы об этом.

– Легендой… – повторила Мэри, опустив голову. – Вы знаете, мне не хотелось бы становиться легендой. Мне почему-то очень хочется жить.

– Я же говорю о фильме. – Майкл сделал вид, что не понимает, о чем говорит Мэри.

– Майкл, а откуда вы знаете эту историю? вскинула она голову.

– Какую историю?

– Ту, которую только что рассказали? Вы хорошо знаете, о чем говорите. Это с вами было?

– Нет. Мне не довелось пережить любовь. Это дар небес и наказание одновременно. Не каждый готов к такому.

Или он не хочет ей говорить, или Сью выдумала историю о его погибшей возлюбленной, или… Никакой мистики нет, он просто хорошо знает о ней и Ларри. Мэри вся подалась вперед и прошептала:

– Майкл, вы знали Ларри?

– Ларри – это ваш возлюбленный, насколько я понимаю. Нет, я не знал его, – спокойно ответил он. – Почему вы спрашиваете?

– Потому что вы рассказали мою историю.

Так точно, как будто все это время были рядом с нами. Тогда вы должны были услышать ее от кого-то из нас. Я не говорила ничего. Тогда Ларри… – Она задыхалась, глаза ее были полны слез.

– Мэри, я не хочу вас разочаровывать, Я никогда не был знаком с Ларри. Мне никто не рассказывал этой истории. Я выдумал ее сам.

Только что. У меня есть сценарий. Он действительно написан и лежит на студии. Но мне уже неинтересно снимать то, что там написано, С того дня, как я увидел вас, я понял, о чем хочу снимать…

Но Мэри уже не слышала его. Она замерла и медленно покачала головой. В одночасье рухнули все надежды; Она почему-то была уверена, что этот человек сможет помочь ей и она поймет, что же случилось с Ларри, найдет ответы на все вопросы, которые мучают ее… Краешком сознания она понимала всю тщету и глупость подобной надежды, но все ее существо отчаянно цеплялось за эфемерный шанс найти согласие в своей душе. Она поэтому и согласилась вчера на съемку, что он поманил ее обещанием.

• Предыдущая
• 21/33
• Следующая