Дьюма-Ки - Кинг Стивен - Страница 5

• Предыдущая
• 5/150
• Следующая

— И где при таком раскладе я? — сорвался с моих губ естественный вопрос.

— В настоящий момент вы в пригороде Сент-Пола. Я предлагаю следующее: найдите местечко подальше и отправляйтесь туда. Вы в уникальном положении: можете это сделать, учитывая ваши финансовые возможности и семейный статус.

— И на сколько?

— Как минимум на год. — Он загадочно посмотрел на меня. Его большое лицо словно создали для такого выражения. Если бы его вырубили у входа в гробницу Тутанхамона, я уверен, Говард Картер задумался бы.[17] — А если вы что-нибудь сделаете с собой к концу этого года, ради Бога, Эдгар… нет, ради ваших дочерей… постарайтесь, чтобы комар носа не подточил.

Он почти провалился в глубины старого дивана, а тут начал вылезать. Я шагнул к нему, чтобы помочь, но он отмахнулся. В конце концов поднялся, вдохнул ещё громче, взял портфель. Посмотрел на меня с высоты своих шести с половиной футов, этими выпученными глазами с желтоватыми белками, которые ещё и увеличивали очень толстые линзы очков.

— Эдгар, что-нибудь может сделать вас счастливым?

Я не стал углубляться в его вопрос (испугался таящихся там опасностей).

— Я раньше рисовал.

Если на то пошло, рисованием я занимался довольно-таки серьёзно, но так давно! С тех пор столько случилось… Женитьба, карьера, крах и первого, и второго.

— Когда?

— Подростком.

Я уже хотел рассказать ему о том, как когда-то мечтал о художественной школе (даже покупал альбомы с репродукциями, когда мог себе это позволить) — но сдержался. В последние тридцать лет мой вклад в мир живописи ограничивался завитушками, которые я выводил на бумаге во время телефонных разговоров, и прошло, наверное, десять лет с момента покупки последнего альбома, которому полагалось лежать на журнальном столике, дабы производить впечатление на гостей.

— А потом?

Я собрался солгать… стыдился сказать правду… но всё же сказал. Однорукие мужчины должны говорить правду, если есть такая возможность. Это придумал не Уайрман. Это мои слова.

— Нет.

— Попробуйте снова порисовать, — предложил Кеймен. — Вам нужно отгородиться.

— Отгородиться? — в недоумении повторил я.

— Да, Эдгар. — На его лице отражались удивление и разочарование, вызванные тем, что я никак не мог понять очевидного. — Отгородиться от ночи.

Где-то через неделю после визита Кеймена меня навестил Том Райли. Листья уже начали менять цвет, и я помню, что продавцы в «Уол-Марте» развешивали хэллоуиновские постеры, когда я заглянул туда, чтобы купить альбомы для рисования. Впервые после колледжа… чёрт, скорее, после средней школы.

Насчёт самого визита Тома я лучше всего помню одно: его смущение и неловкость.

Я предложил ему пива, и он согласился. Когда я вернулся из кухни, он смотрел на сделанный мной рисунок тушью: три пальмы у кромки воды, крыша хижины на заднем фоне слева.

— Неплохо, — прокомментировал он. — Ты нарисовал?

— Нет, эльфы, — ответил я. — Они приходят ночью. Чинят мне обувь и иногда рисуют картины.

Он рассмеялся, слишком уж нарочито, и вернул рисунок на письменный стол.

— На Миннесоту, прафта, не похоше. — Он вдруг заговорил со шведским акцентом.

— Я срисовал его из книги, — пояснил я. На самом деле я воспользовался фотографией из буклета риелтора. Фото было сделано из окна так называемой «флоридской комнаты» в «Салмон-Пойнт». Я только что арендовал там дом как минимум на год. Никогда не бывал во Флориде, даже в отпуске, но фотография задела какую-то струнку в моей душе, и впервые после несчастного случая я почувствовал желание увидеть всё своими глазами. Слабенькое, но желание. — Что я могу сделать для тебя, Том? Если ты насчёт…

— Вообше-то Пэм попросила меня заглянуть к тебе. — Он опустил голову. — Я хотел, но не смог заставить себя сказать «нет». Из уважения к прошлому, ты понимаешь.

— Само собой. — Том говорил о тех временах, когда «Фримантл компани» представляла собой три пикапа, бульдозер «Катсрпиллер D9» и радужные мечты. — Выкладывай, Том. Я тебя не укушу.

— Она наняла адвоката. Настроена на развод.

— Я и не думал, что она откажется от своих планов. — Я говорил правду. Не помнил, как душил её, зато хорошо запомнил выражение её глаз, когда она мне об этом говорила. И я прекрасно знал: если Пэм принимала решение, отказывалась она от него крайне редко.

— Она хочет знать, собираешься ли ты привлечь Боузи. Вот тут я не мог не улыбнуться. Шестидесятипятилетний Уильям Боузман-третий, щёгольски одетый, ухоженный, в галстуке-бабочке, возглавлял миннеаполисскую юридическую фирму, услугами которой пользовалась моя компания, и если бы он узнал, что мы с Томом последние двадцать лет зовём его Боузи, его, наверное, хватил бы удар.

— Я даже не думал об этом. А в чём проблема. Том? Что конкретно она хочет?

Он выпил пиво, поставил пустой стакан рядом с моим незаконченным рисунком, щёки налились краской.

— Она выразила надежду, что удастся обойтись без жёсткого противостояния. Она сказала: «Я не хочу быть богатой и не хочу драться за каждый доллар. Я лишь хочу, чтобы он обошёлся по справедливости со мной и девочками, как он поступал всегда. Ты ему это передашь?» Вот я и передаю. — Том пожал плечами.

Я поднялся, подошёл к большому окну между гостиной и крыльцом, посмотрел на озеро. В самом скором времени я собирался войти в мою «флоридскую комнату», чем бы она ни оказалась, и смотреть на Мексиканский залив. Задался вопросом, будет ли это лучше, по-другому, чем лицезрение озера Фа-лен. Подумал, пусть будет хотя бы по-другому — во всяком случае, на первое время меня это устроит. Мне хотелось начать с чего-то нового. Когда я повернулся, Том Райли изменился до неузнаваемости. Первым делом я подумал, что у него схватило живот. Потом понял, что он пытается сдержать слёзы.

— Том, в чём дело? — спросил я.

Он покачал головой, попытался заговорить, но с губ сорвался только влажный хрип. Он откашлялся, предпринял вторую попытку.

— Босс, не могу привыкнуть к тому, что у тебя только одна рука. Мне так жаль.

Произнёс он эти слова так безыскусно, экспромтом, с такой теплотой. Шли они, конечно же, от сердца. Я думаю, в тот момент мы оба были на грани слёз, как пара расчувствовавшихся парней в шоу Опры Уинфри.

Мысль эта помогла мне быстро взять себя в руки.

— Мне тоже жаль, но я как-то справляюсь. Честное слово. А теперь допей это чёртово пиво, пока оно совсем не выдохлось.

Он рассмеялся и вылил остатки «Грейн белт» в стакан.

— Я собираюсь попросить тебя передать ей моё встречное предложение. Если она одобрит идею, детали мы утрясём. Обойдёмся без адвокатов. Решим всё сами.

— Ты серьёзно, Эдди?

— Да. Ты всё подсчитаешь, так что мы будем знать общую сумму, из которой можно исходить. Потом разделим итог на четыре части. Она возьмёт три, семьдесят пять процентов, для себя и девочек, я — остальное. А что касается самого развода… слушай, в Миннесоте это не проблема, после ленча мы с ней можем пойти в «Бордерс»[18] и купить книгу «Развод для чайников».

Он вытаращился на меня.

— Есть такая книга?

— Я в каталог не заглядывал, но если нет, я съем твои усы.

— Я думал, говорят «съем твои трусы».[19]

— А разве я сказал не так?

— Не важно. Эдди, ты же разбазаришь своё состояние.

— Спроси меня, и я скажу, что мне насрать. Я и в ус не дуну. Компания мне по-прежнему небезразлична, и она в отличном состоянии, потому что управляется людьми, знающими своё дело. Что же касается собственности… так я лишь предлагаю избавиться от излишнего самомнения, которое и позволяет адвокатам снять сливки. Если мы люди здравомыслящие, денег хватит всем.

Он допил пиво, не отрывая от меня взгляда.

— Иногда я думаю, тот ли ты человек, с которым я раньше работал.

• Предыдущая
• 5/150
• Следующая