Невменяемый дракон - Иванович Юрий - Страница 15

– Под храп похасов слепок ауры всегда получается более четким, – с глубокомысленным видом решил пошутить Кремон, но его перед самой дверью придержал за локоть Хлеби Избавляющий:

– Ты готов?

– К чему? – не понял его недавний воспитанник.

– Увидеть врага своего.

– Ах, вот оно что, – стал догадываться молодой колдун. – Вообще-то готов.

Его провели по короткому коридору, и только за второй дверью оказалось большое, идеально чистое помещение. Весь центр занимал квадратный бассейн полутораметровой высоты, доверху заполненный маслянистой жидкостью. И уже в самой жидкости, раскинув во все стороны крылья и конечности, лежал дракон. Над поверхностью торчала только его оскаленная, равномерно дышащая пасть, которую поддерживало несколько надутых воздухом рыбьих пузырей. Да чуть приподнимались из воды когтистые передние лапы и самые кончики крыльев. Все остальное тело в расслабленном состоянии застыло в толще жидкости, и при слабом, неверном освещении казалось, что воздушный пират потягивает мышцами, разминая их и готовясь выскочить из бассейна.

Совершенно помимо своей воли, Невменяемый напрягся настолько, что только в самый последний момент прекратил возведение вокруг себя магических щитов и опустил руку, готовую ударить леденящей молнией, самым страшным и действенным оружием из его арсенала. Настолько близость врага подействовала на все его боевые инстинкты. Настолько давно, казалось бы, уснувшая ненависть и жажда мести затуманили его здравый рассудок. Настолько воспоминания о погибшей матери затмили все его логические рассуждения. Настолько сразу забылись его недавние заверения, что все разумные должны жить в мире, любви и согласии.

Теория – это одно. А вот на практике – совсем другое. Ненавистное создание каждой деталью своего мерзкого тела взывало к бою и отмщению, взывало к уничтожению.

Уже расслабляясь и сбрасывая с себя напряжение, Кремон почувствовал дружеские похлопывания по плечам сразу с двух сторон. Но если Хлеби только сочувственно кивнул после этого, то Давид Сонный не удержался от комментария:

– Ты бы видел свою ауру только что! Мы тут все перепугались, что ты это тельце сейчас прожаришь насквозь.

Сразу же стало понятно, что до этого дойти не могло. Практически все окружающие Эль-Митоланы были готовы поставить надлежащую защиту, но вот стыдно немножко стало. И чтобы замять свою реакцию на увиденное, Невменяемый стал с деловым видом обходить весь бассейн. Причем сразу обратил внимание на четырех человек, сидящих возле самой жидкости, с каждой стороны квадрата. Казалось, они были погружены в самосозерцание и ни на что больше не отвлекались.

– Чего это они?

На его вопрос ответил откуда-то снизу маленький таги:

– А ты как думаешь, легко поддерживать в жизненном состоянии такую тушу? Ведь его не только кормить и поить надо, но практически каждую мышцу прощупывать, каждый мускул силовыми движениями массажировать, каждый участок кожи проверять на растяжение и сжимаемость. Да и еще масса чего требует ухода ради должной эластичности.

– Татил, и часто надо совершать такие массажи?

– Постоянно, круглые сутки. Причем все четверо истощают свою магическую энергию через час. Вновь заступают на пост – через сутки. Так что можешь посчитать, сколько в башне постоянно отсыпается врачей Эль-Митоланов.

– Однако! – не смог сдержать Кремон восклицания. – Да вы же всю Энормию обескровили! Кто же людей лечит?

– А что делать? Пришлось тебя столько дней ждать. – Заметив, что молодой герой начинает испытывать комплекс вины, таги тут же быстро потащил его в сторону, приговаривая своим баском: – Но ты не переживай, это для твоего же блага. Достанется тебе тельце и в самом соку, и настоящего воина. Тебе только останется сносно научиться им управлять. Теперь мы за несколько дней справимся, и все врачи разъедутся куда им надо. Главное, чтобы ты сейчас полностью расслабился. Ложись!

Под дальней стеной оказалось накрытое чистой простыней ложе, которое откатили чуть в центр и уложили на него тяжело вздыхающего подопытного пациента. Заметив, что ему на верхнюю часть туловища пытаются возложить довольно сложную магическую конструкцию, Кремон забеспокоился:

– А меня этим не раздавит?

– Да мы осторожно.

– Не больно будет?

– Вроде не должно.

– Хм! А вы меня усыпите?

– Наоборот, подбадривать будем, чтобы все эмоции и оттенки ауры выделить. Так что выспаться не получится.

И уже когда его накрыли, молодой колдун задал последний вопрос:

– Подбадривать-то чем будете?

– Как обычно, магическими иглами и уколами. Да ты не напрягайся так, не напрягайся! Покалывать начнем только при повышенной сонливости. А если будешь бодро реагировать, то все обойдется.

Последний знакомый голос явно принадлежал Давиду Сонному, и Кремон запоздало засомневался, что его друг проявит такое благодушие. Зная его тягу к розыгрышам и шуткам, можно было не сомневаться: Давид обязательно найдет повод пощекотать своего младшего коллегу чем-нибудь взбадривающим.

Только вот жаловаться и стенать было поздно, многочисленная орава толпящихся вокруг ложа специалистов приступила к работе. Они давали вводные команды своему пациенту, и тот напрягал все свое воображение, представляя ту или иную ситуацию из своей жизни. Иногда удавалось достичь нужного результата сразу, но чаще всего каждую эмоцию приходилось вызывать многократно, да еще и разными способами, сценками или воспоминаниями.

Болезненными уколами все равно наградили. Причем довольно многочисленными. Но тут ни в коей мере не было вины или попытки повеселиться Давида Сонного, просто и эти недовольные всплески активности мозга улавливались собравшимися колдунами со всей скрупулезностью погрязших в своем деле ремесленников.

Через четыре часа магическую конструкцию с Кремона сняли, и он поднялся весь мокрый от пота. Не лучше выглядели и экспериментаторы. Разве что только неугомонный Татил Астек стал всех поторапливать к выходу:

– Коллеги, друзья, теперь все равно полученному слепку понадобится время до окончательного застывания, и до завтрашней ночи мы можем немного отдохнуть и расслабиться.

– Так что ты предлагаешь, возвращаться в мой замок? – выходя на свежий воздух, спросил Хлеби.

– Вот именно! Конечно, раз там остался Рафа, то чудесных колбасок твоей тетушки нам уже не останется, но все равно мы найдем чем подкрепиться.

– Это верно! А у тебя, герой, как настроение? – направляясь к лошадям, поинтересовался Избавляющий.

– Немного жутковатое. Как представлю, что скоро я окажусь в том мерзком теле, так сразу напиться хочется до беспамятства.

– Тогда по коням, друзья! Но сразу хочу предостеречь, Кремон, тебе еще надоест слушать тетушкины рассказы, как она принимала его величество и как король был без ума от ее кухни. Теперь для нее – это самая главная тема для разговоров.

При всем своем желании плотно подкрепиться молодой колдун вдруг почувствовал жалость к тем коллегам, которые были вынуждены просиживать вокруг плавающего в специальной жидкости дракона и отдавать на поддержание жизнедеятельности все силы. Поэтому, уже усаживаясь в седло, он оглянулся на перепрофилированное помещение конюшен и спросил тихим голосом у протектора:

– А на нас не обидятся все остальные? Они тут трудятся, а мы…

– У каждого своя работа. Может, мы еще им через пару дней позавидуем. Всех делов: отсидел свой час, и сутки делай что хочешь.

– Все равно, мне даже неудобно как-то. Столько врачей со всех околиц собрали.

– Иначе никак не получалось, – уже на ходу рассказывал Избавляющий. – Но ты бы видел, как тяжело в первые сутки приходилось. Нам боевые Эль-Митоланы свои силы передавали, и мы по шесть часов в сутки высиживали. Это уже потом со всех сторон подтянулся народ. Зато тельце для тебя сохранили полностью. Так что претензий к нам быть не должно.

В эту ночь Кремону Невменяемому было разрешено все. И он решил не сдерживать здоровые эмоции, а перед долгим расставанием со своим любимым телом побаловать его самыми разнообразными излишествами. В итоге съел и выпил за троих, если не больше… Ко всему прочему, еще и поддался на сияние глаз самой игривой и любвеобильной Эль-Митоланши, с которой ему удалось уединиться на часик в одном из чердачных помещений замка.