Заратустра. Путь восхождения. - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 69

Ловки они, и искусны их пальцы: что моя простота рядом с их изощренностью! Заратустра говорит: «Я простой человек, я не хитер - ни один мудрец не умен». Ловкость, изощренность ума - это жалкая замена мудрости; хитрость - извращение. Невинный человек ни умен, ни хитер; но ему присущи необычайная красота и величие.

Я знал одного старика, очень редкого человека, по имени Магга Баба. Эти слова Заратустры напомнили мне о нем. Его имени никто не знал. У него не было ничего, кроме кувшина; по-индийски кувшин называется «магга»; поскольку у него был лишь кувшин, чтобы пить воду или класть еду - это была его единственная собственность - люди стали звать его Магга Баба. Он был настолько прост, что одни люди кидали деньги в его маггу - он никогда не попрошайничал, - а другие люди могли вытащить эти деньги из его магги; он никогда не возражал. Это его абсолютно не беспокоило.

Вы не поверите... Наверное, это был единственный человек, которого много раз похищали. Казалось бы, он все-таки человек - но он никогда не сопротивлялся. Люди просто брали его и сажали на рикшу. И он не спрашивал:

«Куда вы меня ведете? И зачем?» - он просто шел. Они могли увезти его в другую деревню. И когда в том месте, где он жил, люди узнавали, что кто-то украл Магга Бабу, они отправлялись на поиски, чтобы вернуть его обратно. Им он тоже ничего не говорил; они снова молча сажали его в машину или на рикшу.

Однажды его не было почти двадцать лет, потому что какие-то люди увезли его на поезде очень далеко. Его почитатели обшарили все окрестные деревни, но не нашли его, потому что он был за тысячи миль. По чистой случайности один бизнесмен отправился в те места и увидел Магга Бабу. Он бросил свои дела, взял Магга Бабу за руку, посадил в поезд и привез обратно. В городе был великий праздник: Магга Баба нашелся! Двадцать лет... Люди почти забыли о нем.

Он был очень прост, как ребенок. Говорил он очень редко - обычно какое-нибудь одно слово, и то не в ответ на ваш вопрос. Однажды, когда мы были одни, он сказал мне... Он жил в сарае, открытом со всех сторон, и его ученики по ночам массировали его. Этот массаж продолжался всю ночь. Он сказал мне:

- Мне тоже нужно спать, а эти ученики... Они не понимают: если они всю ночь массируют меня...

А это был не один человек, его массировали пять-шесть человек. Один массировал его голову, кто-нибудь другой - ноги.

Он сказал: - Разве я могу уснуть? Эти люди, которые так любят меня, почти двадцать лет не дают мне спать.

Я и сам думал, что эту глупость нужно прекратить, и поэтому сказал хозяину сарая:

- Поставьте сюда какие-нибудь двери. Это уж слишком. Эти люди толкутся здесь целый день - они называют это «служением Мастеру», - и всю ночь они тут. Здесь всегда толпа служащих Мастеру, и абсолютно никого не волнует, что ему тоже необходим отдых. Поставьте какие-нибудь двери и закрывайте их в десять часов вечера, а утром открывайте.

Он ответил: - Я уже думал об этом.

- Что тут думать, это так просто, - сказал я.

Итак, он поставил двери. Но как раз когда он укрепил их, Магга Бабу украли. Его ученики, увидев эти двери, увели его в другой сарай. Я сказал ему:

- Видимо, в этой жизни тебе не суждено поспать. Я могу снова попросить, хозяина этого сарая... но твои ученики снова уведут тебя. Их забота - служить тебе. Ты ничего не говоришь...

Никто никогда не спрашивал его, что ему нравится из еды; он ел все, что они ему приносили.

Однажды я увидел, что он курит сразу две сигареты.

Я закричал: - Магга Баба!

Он сказал: - Что делать? Два ученика...

- Но разве ты куришь?

Он сказал:

- Я не знаю, но они сунули мне в рот эти сигареты, что же мне остается делать? Я курю - и до этого я никогда не курил. Просто два ученика соревнуются.

Такова была его простота.

Должно быть, Заратустра был очень простым человеком: его прозрения доказывают это. Только очень простое сердце, абсолютно невинное, способно познать глубины жизни, высоты сознания и тайны существования. Невинность - дверь, ведущая вас ко всем тайнам и секретам жизни.

Все могут они - шить, вязать, ткать: вот и вяжут они чулки для духа!

Каждый зорко следит за другим, и не слишком доверяют они друг другу. Изобретательные на маленькие хитрости, они поджидают тех, чье знание прихрамывает, и подстерегают, подобно паукам.

И в поддельные кости умеют они играть: и играют с таким жаром, что их прошибает потом.

Чужды мы друг другу, и их добродетели мне даже противнее, чем лукавство и фальшивые игральные кости.

Все это он говорит об ученых, о людях, которых мир признает великими. Ученые чужды всем мистикам по той простой причине, что мистики не верят, мистики не думают; мистики переживают. Одно дело - думать о воде... Вы можете написать трактат о воде, и вы прославитесь как великий ученый; за вашу диссертацию вам присвоят степень доктора философии. Но ни ваша книга, ни ваши знания не могут утолить жажду; и человек, пьющий воду, не обязан знать, что ее химическая формула Н20; Н20 не может утолить жажду.

Забота мистика - утолить жажду, насытить свое существо, разведать свое внутреннее пространство и установить связь с существованием и всем, что в нем содержится. А все его содержание - радость, красота, счастье и благословение. Ученый довольствуется одними размышлениями обо всем этом. Он не жаждет по-настоящему; иначе он искал бы воду, а не трактаты о воде; он пошел бы к колодцу, а не в библиотеку. Мистик идет к колодцу, а ученый - в библиотеку, они абсолютно чужды друг другу.

Чужды мы друг другу, и их добродетели мне даже противнее, чем лукавство и фальшивые игральные кости. Ученый не может сказать истину, ибо он ничего не знает о ней. Даже те, кто знает ее, не могут ее высказать, но они могут хотя бы указать на нее; они могут как-нибудь намекнуть, направить. Они могут взять вас за руку и подвести к окну, чтобы показать открытое небо и звезды. А ученый слишком занят языком, теологией, философией - ему некогда даже выглянуть в окно. Он забывает жить; он только думает.

Мышление ложно, поскольку вы думаете лишь тогда, когда не знаете. Думаете ли вы, когда видите красивый закат? Скорее всего, вы по старой привычке начинаете думать. Вы начинаете говорить про себя: «Какой красивый закат». Но ваши слова становятся барьером. Это не способ находиться в единстве с закатом; всякое мышление должно прекратиться. Тогда вы будете там - в совершенной гармонии с закатом, почти его частью. И тогда вы познаете его красоту. Не повторяя: «Как красиво, как красиво», - это чужие слова. Вы слышали их, и вы произносите их только для того, чтобы продемонстрировать свое поразительное эстетическое чутье.