Пляж - Гарленд Алекс - Страница 34

• Предыдущая
• 34/85
• Следующая

— Ну как тебе? — спросил он, когда я с идиотской улыбкой на лице подходил к нему.

— Действительно потрясающе. А почему бы и тебе не посмотреться в зеркало? Замечательное зрелище.

— Нет… Я уже не видел себя шесть месяцев. Я жду момента, когда мое отражение повергнет меня в полный ужас.

— Шесть месяцев!

— Ага. А может быть, и больше. — Он бросил мне меню. — Ну давай. Чего закажешь? Лично я умираю с голоду.

Я просмотрел огромный список, задержавшись вначале на банановых блинчиках, но потом передумал.

— Наверное, я возьму пару чизбургеров.

— Чизбургеры. Что-нибудь еще?

— Гм… Ладно. Цыпленок под соусом с лапшой. В конце концов, мы находимся в Таиланде.

Джед встал и оглянулся через плечо на людей, загоравших на пляже.

— Согласен, — сухо произнес он и пошел делать заказ.

Ожидая, когда нам принесут еду, мы смотрели телевизор. В противоположном конце кафе было видео, и по нему крутили «Список Шиндлера». Шиндлер ехал на лошади по опустевшему гетто и заметил маленькую девочку в красном пальто.

— Как тебе ее пальто? — спросил Джед, потягивая «Кока-колу».

Я пил «Спрайт».

— А что в нем такого?

— Как ты думаешь, не подкрасили ли его на пленке кисточкой?

— В каждом кадре? Как в мультике?

— Да.

— Вряд ли. Они, наверное, сделали это при помощи компьютера, как в «Парке Юрского периода».

— А-а. — Джед осушил свою бутылку и причмокнул губами. — Вот это вещь!

Я недоуменно посмотрел на него:

— «Список Шиндлера»?

— Ты не въехал. «Кока-кола».

Приготовление еды заняло, по-видимому, целую вечность, потому что когда ее принесли, Шиндлер снова глядел на красное пальто. Если вы смотрели фильм, то знаете, что между этими двумя появлениями красного пальто проходит не меньше часа. А то и больше. К счастью, я обнаружил в кафе старый игральный автомат «Космические пришельцы», поэтому ожидание не было для меня тягостным.

Джед предоставил мне право выбора. Я мог пойти с ним за рисом или остаться на пляже и встретиться с ним позже. Он не слишком нуждался в моей помощи, поэтому я решил остаться. В любом случае, мне нужно было сделать свои покупки. Мне хотелось пополнить свой запас сигарет и найти батарейки для «Геймбоя» Кити.

В одном из кафе Хатрина я обнаружил магазинчик — или, точнее говоря, стеклянный прилавок с кое-какими товарами. После покупки батареек и сигарет обнаружилось, что у меня еще осталось много денег на подарки.

Прежде всего я купил мыла для Грязнули. Это было нелегким делом, потому что в магазине продавалось несколько разновидностей мыла западного производства и несколько разновидностей местного мыла, но не было такого, каким пользовался Грязнуля. Я перебирал куски, прежде чем нашел одно мыло под названием «Люксум». На нем было написано, что это «мыло, обогащенное ценными компонентами, а к тому же душистое». Слова «к тому же» обратили на себя мое внимание, а слово «душистое» взяло в плен. Я знал, как это важно для Грязнули.

Затем я накупил целую кучу лезвий, которыми предполагал поделиться с Этьеном, Грегорио и Кити. Еще я купил тюбик пасты «Колгейт» для Франсуазы. Зубную пасту на пляже никто не употреблял: у нас было десять зубных щеток, находившихся в общем пользовании, хотя многие обитатели лагеря каждое утро просто жевали прутик. Франсуаза не имела ничего против общей зубной щетки, но тосковала по зубной пасте, поэтому я знал, что подарок ей понравится.

Следующей моей покупкой стали несколько пакетиков карамели — мне не хотелось, чтобы кто-то остался с пустыми руками, — и, наконец, я купил шорты. Мои уже совсем изорвались, и я считал, что они протянут максимум месяц-два.

Когда я покончил со всеми покупками, делать мне было больше нечего. У меня была еще одна бутылка «Спрайта», с которой я быстро расправился, поэтому я решил убить время, пройдясь по Хатрину. Но пройдя всего несколько сотен метров, я изменил свое намерение. Вокруг теснились только пляжные домики — смотреть было не на что. И я уселся на песок и принялся болтать ногами в воде, представляя удовольствие, с которым будут принимать на пляже мои подарки. В моей голове возникла сцена в духе «Астерикса»: по возвращении путешественники попадают на грандиозный пир. У нас не будет кабаньих туш и галльского вина, но будет много травки и более чем достаточно риса.

— Сайгон, — произнес мужской голос, и я очнулся от своей грезы. — Настоящее сумасшествие.

— Похоже на то, — сказал другой голос, женский.

— Мы жили там два месяца. Место напоминает Бангкок лет эдак с десять назад. Может быть, там было даже лучше.

Я оглянулся и увидел четырех человек, загоравших на песке. Это были две девушки-англичанки и два парня-австралийца. Все они разговаривали очень громко, так громко, что, казалось, адресовались больше к прохожим, чем друг к другу.

— Да, но если Сайгон — сумасшедшее место, то Кампучия была чертовски нереальной, — сказал второй австралиец, тощий парень с коротко стриженными волосами, длинными баками и крошечной бородкой. — Мы пробыли там шесть недель. Остались бы и дольше, но уже заканчивались деньги. Нужно было возвращаться в Таиланд, чтобы забрать на почте перевод.

— Там хорошо, — согласился первый парень. — Можно было задержаться там на все шесть месяцев.

— Даже на шесть лет.

Я повернулся обратно к морю. Знакомый обмен мнениями, подумал я про себя, и не стоит в него включаться. Но тут я обнаружил, что не в состоянии от него отключиться. Все объяснялось даже не громкостью разговора — меня заинтриговали слова этого парня о Кампучии. Мне стало интересно, не новое ли это название Камбоджи.

Не раздумывая больше ни секунды, я повернулся к ним.

— Эй! — сказал я. — Любопытно, почему вы называете Камбоджу Кампучией?

Все четверо, как по команде, посмотрели на меня.

— Вы говорите о Камбодже, да? — продолжал я.

Второй австралиец покачал головой, но не потому, что был не согласен со мной, — это был отклик человека, который пытался определить, кто я такой.

— Вы говорите о Камбодже, правда? — переспросил я на тот случай, если он не расслышал меня.

— О Кампучии. Я только что оттуда.

Я поднялся и подошел к ним.

— Но кто называет эту страну Кампучией?

— Камбоджийцы.

— Но не кампучийцы же.

Он нахмурился:

— Что ты сказал?

— Мне просто интересно, откуда вы взяли слово «Кампучия»?

— Приятель, — вмешался первый австралиец, — какая разница, что мы называем Кампучией?

— Дело не в этом. Мне просто стало интересно, потому что раньше я думал, что Кампучия — это название, придуманное красными кхмерами. Наверное, я ошибся. Может быть, это старинное название Камбоджи, но…

Я осекся. Неожиданно до меня дошло, что все четверо смотрят на меня, как на сумасшедшего. Я неуверенно улыбнулся:

— Это не важно… Мне просто стало интересно, вот и все… Кампучия… Звучит как-то странно.

Молчание.

Я чувствовал, как мое лицо покрывается краской. Я знал, что совершил какой-то faux pas, но не догадывался, какой именно. С улыбкой отчаяния на лице я попытался яснее изложить свое мнение, но мое смущение и нервозность окончательно испортили дело.

— Я просто сидел здесь, а вы сказали «Кампучия», а я думал, что это название придумали красные кхмеры, но вы еще упомянули старое название Хошимина… Сайгон. Я не провожу параллелей между Вьетконгом и красными кхмерами. Нет, однако…

— Ну и что?

Это был закономерный вопрос! Секунду-другую я обдумывал его, а затем сказал:

— Да вообще-то ничего, по-моему.

— Так чего ж ты пристаешь к нам, приятель?

Я не знал, что ответить. Я неуклюже пожал плечами и повернул обратно, чтобы забрать свою сумку с покупками, а у меня за спиной, я услышал, кто-то из них забормотал: «Еще один лунатик. Никуда не деться от них». От этого комментария мои уши зарделись, а кончики пальцев стало покалывать. Такого со мной не случалось с раннего детства.

• Предыдущая
• 34/85
• Следующая