Комбат - Воронин Андрей Николаевич - Страница 45

• Предыдущая
• 45/74
• Следующая

– Что бы я делал… – задумчиво проговорил Тхор. – Я открыл бы заднюю дверцу и деру дал.

– Вместе с деньгами?

– Нет, все не взял бы. Пачки в карманы распихал…

Жизнь все-таки дороже.

– Не откроют, – усмехнулся Червонец.

И в этот момент, в подтверждение его словам, отвал грейдера ударил в заднюю дверь фургона.

И тут на лице Тхора появился испуг.

– А если они того? – он даже не смог договорить до конца страшную мысль, на которую его навели искры, сыпавшиеся из-под обшивки броневика.

– Чего они могут сделать?

– Деньги сжечь, – одними губами, словно боясь, что его смогут услышать те, кто сидит в броневике, произнес Тхор.

– Ну ты и извращенец! – улыбка исчезла с лица Червонца.

«А ведь может быть, – подумал он, – нужно скорее их кончать» – и он добавил обороты двигателя.

– Трос, трос смотри! – руки Тхора нервно задрожали, и он чуть ли не выхватил руль из рук Червонца.

– Успеем. Деньги плохо горят, да и вряд ли они додумаются до такой мерзости.

В этот момент послышался выстрел. Один из охранников, оказавшихся запертыми в броневике, попытался достать высоко расположенную кабину погрузчика. Но из амбразуры, предназначенной для стрельбы в ситуации, когда броневик стоит на колесах, это не так-то легко было сделать. Пуля ушла в небо.

Червонец затормозил и махнул рукой Дулебу, сидевшему в тяжелом грейдере, показывая, чтобы тот перевернул несколько раз броневик.

Тот приподнял отвал, уперся им в правые колеса и перевернул броневик на бок. Затем, отъехав, вновь налетел на него. Теперь уже броневик завалился на второй бок. Секунд десять все стояли, прислушиваясь. Вроде бы никто больше внутри не шевелился, не пытался выбраться из машины.

– Поехали!

И вновь заревели двигатели. Краска с броневика обтерлась и металл сиял в свете фар.

– Вот вам, хрен! – кричал Червонец, когда погрузчик оказался уже на спуске в карьер.

Процессию встречал Пружина – маленькая фигурка на дне огромной песчаной чаши. Озерцо поблескивало, как неслитая вода в блюдце.

«Сталева Воля» проехала мимо Пружины, даже не сбавив скорость. И теперь Пружина бежал следом за грейдером, понимая, что сейчас он станет главным – ведь кроме него некому вскрыть фургон, а подрывать дверь Червонец не рискнет, чего доброго, взрыв попортит деньги.

Броневик подтащили к самому краю озерца, наполненного холодной подземной водой.

– Трос отцепляй! – крикнул Червонец, на несколько секунд высунувшись из кабины, и замахал рукой Пружине. – Трос отцепляй!

– Сейчас!

И тут вновь прогремел выстрел. На этот раз охраннику, оказавшемуся взаперти, едва не удалось попасть в Пружину. Пуля просвистела в метре от его головы. Специалист по замкам от страха упал на колени, но, повинуясь грозному крику Червонца, на четвереньках подобрался к ковшу и стал пытаться отсоединить трос. Это ему удалось сделать с трудом, далеко не с первой попытки.

Червонец, спеша, спустился на землю и, пригнувшись, подбежал к Пружине.

– Да они там живые! – шептал взломщик. – Не стану я лоб под пули подставлять. Вы сперва с ними разберитесь. Я с живым материалом не работаю.

– А как их прикончить? – спросил Червонец.

Пружина в ответ только мелко и часто заморгал.

– Хрен его знает! Не мое это дело, – наконец выдохнул он.

И тут загудел, набирая обороты, двигатель погрузчика. «Сталева Воля» дернулась назад, затем застыла, ковш пошел вверх. Сперва Червонцу показалось, что Тхор задумал раздавить его. Он чуть было не выхватил пистолет, затем сообразил, чего тот хочет.

– В воду! В воду их, сук, пока не сожгли деньги!

Захлебнутся, тогда их и вытащим.

Погрузчик налетел на броневик и легко толкнул его по мягкому песку в воду. Червонец уже держал в руках петлю троса, зацепленного за броневик, чтобы та ненароком не исчезла под водой. Броневик, перевернувшись колесами вверх, почти мгновенно погрузился целиком.

Теперь о нем напоминали только большие пузыри, лопавшиеся на поверхности озерца.

– Мокрые баксы – тоже баксы, – хмуро проговорил Червонец, напрягая слух.

Ему казалось, он слышит отчаянный стук пытавшихся вырваться наружу людей, пытавшихся вырваться из ловушки, в которую они попали.

– Каждый знает, на что идет, – глядя в побелевшее от страха лицо Пружины, проговорил Червонец и сунул петлю от троса ему в руки. – Держи. Если упустишь…

– Удержу, удержу, – затараторил Пружина, почувствовавший как никогда близко от себя дыхание самой смерти.

Теперь на берегу озера столпились все бандиты. Еще несколько пузырей один за другим лопнули на поверхности, и вода успокоилась.

– Ждем на одну сигарету, – разрешил Червонец и закурил.

– Не слышно их, – жадно затягиваясь табачным дымом, сказал Дулеб.

– Хрен их знает… – Тхор присел на корточки и сполоснул в ледяной воде руки. – Не позавидую, – сказал он и даже сделал попытку перекреститься, но остановился на половине этого благородного жеста.

– Вытаскиваем! – скомандовал Червонец.

Теперь он сам уже не садился за руль погрузчика. Ответственное дело он сделал, теперь могли поработать и другие. Трос погрузчика натянулся, «Сталева воля», пробуксовывая колесами, медленно ползла назад. Вода заволновалась, и наконец, показалась блестящая кабина броневика. Единственное уцелевшее – не расколотое боковое стекло позволяло видеть, что делается в кабине.

Странное это было зрелище, но не только странное, а и леденящее душу. Водитель в легкой синей куртке продолжал оставаться за рулем, его кепка плавала под самым потолком.

Медленно покачиваясь от плафона к переключателю скоростей, опускалась пачка сигарет.

Вода со всхлипами вырывалась через амбразуры для стрельбы.

– Как в аквариуме, – послышался голос Червонца, стоявшего за спинами у своих подручных, – только рыбок не хватает.

И он засмеялся нервным смехом злого человека. Обычно в таких ситуациях его поддерживали остальные, всегда находились мерзавцы, готовые смеяться вслед за своим хозяином.

Но теперь даже эти люди хранили молчание.

Вода лилась из амбразур сперва упругими струями, потом они стали подрагивать – слабнуть.

Наконец журчание воды смолкло.

– Пружина, не томи – не глядя по сторонам, позвал Червонец.

– Я здесь.

– Открывай дверь, теперь их бояться нечего.

Долговязый, чуть сгорбленный Пружина, подобрался к торцу броневика и принялся орудовать своими приспособлениями.

– Не бойся, – шипел ему в затылок Червонец, – кончены они уже, кончены.

– Я и не боюсь, – отвечал тот, не оборачиваясь, лишь чуть-чуть склоняя голову, чтобы расслышать тихие скрипы и потрескивания внутри замка.

Сейчас в голове у Пружины возникла картинка. Он досконально знал устройство, какая пружинка и на что давит, как отходит ригель.

Замок представлялся ему, словно сделанный из тонированного стекла, доступный для просмотра. Несколько легких уверенных движений – и дверь дрогнула.

Червонец нетерпеливо подался вперед.

– Подожди, – поднял руку Пружина, – здесь двойная система, две защелки и шесть ригелей на разные стороны дверцы.

– Нам еще многое нужно успеть, – напомнил ему Червонец.

– В этом деле спешить нельзя.

Очень странно контрастировали испуганное лицо, бегающие глаза Пружины и уверенные движения его рук. Он повиновался сейчас не своему мозгу, а интуиции, он действовал независимо от сознания.

Наконец раздался еще один щелчок, и Пружина навалился плечом на дверцу, чтобы сдержать натиск воды, иначе ригеля было не отодвинуть.

– Чего стали, помогайте! – приказал Червонец и сам уперся двумя руками в дверцу.

Еще несколько пар рук уперлись в броневик.

Пружина, скривившись, как от зубной боли, провернул в замке отмычку и первым отскочил в сторону. Из-под дверцы потекла вода, а затем и хлынула, когда отошли остальные бандиты.

Вместе с ней выплыли и вылетели на песок два мешка с пломбами. Затем из темного чрева броневика показалась безжизненная рука охранника. Лунный свет упал ему на лицо, ко лбу прилипли мокрые пряди волос. Глаза его оставались открытыми, хотя, наверное, он не мог ничего рассмотреть в свои последние минуты, когда пытался вырваться из ловушки – салона, заполненного водой.

• Предыдущая
• 45/74
• Следующая