Смертный приговор - Гарфилд Брайан - Страница 30

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая

– Вы хотите сказать, что у всех время от времени случается подобные срывы, и все время от времени фантазируют подобным образом.

– Точно. Это вполне обыденно, нормальная человеческая реакция. Что-то типа предохранительного клапана. Но, к счастью, у большинства из нас все-таки есть кое-какие тормоза, мы в большинстве своем подчиняемся правилам, установленным обществом, и обладаем совестью. И не стреляем в людей за какие-то минимальные проступки. Но время от времени мечтаем о чем-нибудь похожем. Тот парень, например, который на прошлой неделе издевался над вами на автомобильной стоянке, – как бы вам хотелось вернуться и так надавать ему по физиономии, чтобы одна кровавая каша осталась. Но ведь вы так не поступили. И вы бы не получили от подобного поступка ни малейшей радости или удовлетворения. Радость заключается в самих фантазиях, потому что в них вам не приходится считаться со своей совестью или ограничениями.

– Продолжайте, капитан.

– Я лишь одно хочу сказать: линчеватель такой же, как все мы, за исключением одного различия. Где-то у него внутри оборвался проводок. Совесть и ограничения оказались нейтрализованными благодаря этой поломке, и теперь он спокойно может претворять фантазии в жизнь, которые в нашем сознании вполне безобидны, но лишь до той поры, пока остаются всего лишь фантазиями. В ту минуту, когда он начинает претворять их в жизнь, он преступает границу между цивилизованностью и дикостью, между совестью и аморальностью.

– Между, если можно так выразиться, добром и злом.

– Да.

– Должен признаться, капитан, что вы производите очень яркое впечатление. У вас живой ум и говорите вы намного лучше, чем я поначалу ожидал.

– Не все из нас дауны, мистер Кэвендер.

Репортер отреагировал:

– Давайте, капитан, я сейчас выступлю в роли защитника дьявола. Говорилось, причем неоднократно, что для этого города линчеватель – отличная защита. Что его действия и внимание, привлеченное к ним средствами массовой информации, идут лишь на пользу и оказывают определенное воздействие на преступный мир Чикаго. Что он нейтрализовал нескольких подонков, многих отпугнул так, что теперь они не смеют появляться на улицах. С начала деятельности этого человека мы слышали самые разнообразнейшие статистические данные. Что грабежи пошли на убыль и что все осталось по-прежнему. Сегодня вы были со мной удивительно откровенны и мне безумно интересно: смогу ли я вас заставить быть со мной откровенным также и в этом вопросе?

– Ну, что же, я могу с уверенностью сказать, что действительно статистическая кривая поползла вниз. Количество грабежей за последние две недели уменьшилось на двадцать процентов. Частично это обычный сезонный спад – Рождественский настрой и всякое такое. Какая-то часть – следствие появления линчевателя, но вычислить, какая именно, не представляется возможным.

– Это вполне откровенно.

– Пожалуй, это все, что я могу вам сообщить. Спад, конечно, невелик. То есть, линчеватель не отпугнул и половину негодяев Чикаго и не сделал в этом смысле ничего особенного. Его, с позволения сказать, “рекомендации” не совершать противоправных действий повлияли процентов на десять, не больше. Да и то, наверняка, это временный спад.

– То есть иначе говоря не произошло одно ограбление из десяти, так?

– Можно сказать и так, – ответил Мастро совершенно ровным голосом. – Но мне бы хотелось также, чтобы ваша аудитория оценила деятельность линчевателя и с другой стороны. Сегодня днем хозяин булочной, которого по его же собственным словам, вдохновил на ношение оружия линчеватель, попытался вступить в перестрелку с двумя вооруженными грабителями, налетевшими на его лавку. Результат: хозяин мертв, и все трое его помощницы подверглись нападению. Две женщины умерли, одна тяжело ранена. А несколько дней назад водитель автобуса застрелил безоружного человека. Шофер оказался еще одним почитателем линчевателя. Я думаю, что прежде, чем вся эта история закончится, подобных трагедий будет еще больше, и просто хотел бы предложить людям, которые хотят вооружиться и пойти на улицу в поисках неприятностей, подумать, и как следует подумать, прежде чем что-то предпринять. Что имеет большую ценность: несколько бумажников, сумочек, наконец, любое имущество или жизни невинных, безоружных людей?

– Я присоединяюсь к столь от души высказанному пожеланию, капитан.

– Насилие – не ответ на вопросы, – сказал Мастро. – Но, к сожалению, это быстро распространяющаяся инфекция. Намного легче заразиться, чем остановить эпидемию безумия.

– Верно. Что ж, большое вам спасибо, капитан. – Кэвендер повернулся лицом к камере. – У нас в гостях находился капитан Виктор Мастро, начальник отдела по... – начал он, и Ирен, встав, выключила телевизор. Картинка съежилась до размеров маленькой светящейся точки и прежде, чем она исчезла, телевизор свистнул напоследок.

Хэрри Чизем сказал:

– Он сражается в битве, которая уже проиграна.

Пол вгляделся в его лицо, стараясь понять, что это за новая интонация проскользнула в его голосе. Ирен спросила:

– Кэвендер, или Вик Мастро?

– Твой очаровательный капитан, – ответил Чизем. – Не думаю, что он когда-нибудь отыщет линчевателя.

– Неужели? Может быть, ты его недооцениваешь? Ведь на самом деле он очень хороший коп. Один из лучших, что у нас есть.

– Вот в этом я нисколько не сомневаюсь. Он произвел на меня сильное впечатление. Думаю, что и на многих других, смотревших сегодняшнюю передачу. Но у меня создается такое впечатление, что у замечательного капитана Виктора Мастро появилось желание поиграть, кроме профессиональных, в политические игры тоже.

– У меня эта мысль возникла уже неделю назад, согласилась Ирен. – Но почему же он не сможет поймать линчевателя, Хэрри?

– Я могу назвать, по крайней мере, две причины.

Во-первых, он сильно колеблется и нерешителен, что для длительной войны вещи неприемлемые. Таким образом, он потеряет больше голосов, чем соберет.

– Ну, допустим, у него действительно хватает амбиций, которые ему приписывают...

– Значит, ты это допускаешь.

– Ну, хорошо. А вторая причина?

–Я думаю, что линчеватель идет своим путем, сказал Хэрри Чизем. – Он быстро взглянул на Пола и вновь повернулся к Ирен. – Делает то, что обязан делать. И сейчас его начинает бить отдача. Начинают проявляться неприятные последствия, о которых он не думал, когда начинал все это дело. Думаю, – употребим здесь его же собственный жаргон, – что линчеватель должен вскоре повесить свои кобуры с револьверами на гвоздь.

Ирен рассмеялась.

– Иногда, Хэрри, твоим причудам просто нельзя подобрать подходящего названия.

– То есть ты не веришь в то, что я могу оказаться правым?

– Нет, не думаю. Мне кажется, что этот человек распробовал запах дыма и вкус крови, и что они ему сильно понравились. И превратился в настоящего негодяя. Не думаю, что теперь он сможет избежать наручников, тюремной камеры или пули.

– Может забьемся на какую-нибудь сумму? – Старик улыбнулся.

– Ты что, серьезно?

– Ну, разумеется. Как насчет пари в пятьдесят долларов?

– Хэрри, пари запрещены законом.

– Хочешь ускользнуть? Нот в тебе смелости отстаивать собственные убеждения...

– Ладно, принимается. – Ирен ухмыльнулась. Хэрри Чизем повернул голову, Пол не мог разобрать выражение высветившее его лицо – источник света находился за головой старика.

– А вы, Пол?

– Я – пас. Боюсь, что не смогу присоединится ни к одной из сторон.

– Если решите передумать дайте знать. Всегда приятно выигрывать денежки у новичков и детей.

– Хэрри – фанатик бриджа, – пояснила Ирен.

“И, видимо, в покер тоже неплохо играет”, – подумал Пол. Хотелось бы ему постичь глубину мыслей Чизема, узнать, что скрывалось в этих заплывших глазках.

Они поговорили еще с часок, прежде чем старик проводил их до дверей. Тряся Пола за руку и приглашая его заходить, непременно заходить, он был сама любезность. Но когда дверь закрывалась, Полу показалось, что в глазах его мелькнул немой укор или это была лишь игра воображения?

• Предыдущая
• 30/38
• Следующая