Я жил в суровый век - Нурдаль Григ - Страница 39

— Да, я вам тогда передал взрывчатку.

— Точно. Потом ты доложил об этом в Лондон?

— Ясно. Мне же нужно было отчитаться, на что я её потратил. Вы, кажется, употребили её для операции в Сент-Ассизе?

— А ты ничего не присочинил?

— Да нет же, можешь мне поверить.

— А Реми теперь пишет, что всё было подготовлено и проделано молодчиками из Лондона.

— Знаешь, он столько всего брешет...

— А ты что думаешь об этом?

— Я понимаю, что твоим товарищам это обидно. Но я тут ни при чём. Я с вами всегда играл в открытую.

— Вот и всё, что мне хотелось знать.

— Тебе незачем было ходить вокруг да около. Мы можем говорить откровенно. Для меня товарищи по Сопротивлению всегда остаются товарищами, кто бы они ни были. Понимаешь?

— Очень приятно это слышать.

— Гарсон! Ещё по одному. Робер вынул бумажник.

— Нет, что ты, этого ещё недоставало... Допив вино, оба выходят из кафе.

— Куда ты ведёшь меня? — спрашивает Робер.

— В мою мастерскую. Я хочу тебя познакомить с одним из моих рабочих. Он большевик, как и ты.

— А ты?

— Знаешь, я ещё не дорос до этого. Но если придётся снова драться, я думаю, мы с тобой окажемся на одной стороне баррикады, как во время Сопротивления.

— Ты уверен? Знаешь, многие с тех пор перешли в другой лагерь.

— Я не занимаюсь политикой.

— Твоя фамилия была в списках во время выборов.

— Социалисты так настаивали, что я не счёл возможным отказываться. Тебе это не по вкусу?

Робер пожимает плечами.

— Твоё дело.

— Да я же тебе говорю, что мы будем биться по одну сторону баррикады. Тебе этого недостаточно?

— Какие там баррикады! Для меня борьба и сейчас не закончена.

— А что же надо делать?

— Настоящим французам надо объединиться.

— Смотри, подснежники!

— Ну вот видишь, я сдержал обещание. В ответ раздаётся взрыв смеха.

Марсель и Рэймон шагают по дороге к Сент- Ассизу. Их сын Роже бежит впереди. За ними, в нескольких шагах, идут Робер и Мадлэн. На плечах у Рэймона смирно сидит Роз-Мари. Хотя поездка была задумана ещё в ноябре, пришлось её отложить до марта. То было холодно, то шёл дождь, то не все были свободны, словом, дотянули до весны.

Настоящий весенний день. Часов в одиннадцать утра маленькая компания прибыла с поездом Париж — Мелён на станцию Сессон. Шли без определённого плана. Сразу найти нужное направление было нелегко. Дошли до перекрёстка, откуда почти шесть лет тому назад Виктор и Арман углубились в лес. Рэймон не сразу узнал дорожку. Она была перекрыта оградой из колючей проволоки. Прибитая на старом дубе дощечка указывала, что здесь запретная военная зона. Тогда все направились по шоссе, ведущему к местечку Сена-порт. От деревни Сен-Лэ свернули на дорогу, пересекающую радиостанцию Сент-Ассиз с севера на юг и идущую на Буасиз-ля-Бертран. Рэймон, как известно, здесь ни разу не был.

Только в нескольких сотнях метров от Сен-Лэ Марсель обнаружила под деревьями первые подснежники.

— Я же тебе говорил, что приведу тебя рвать подснежники, — весело заявляет Рэймон.

— Замолчи, врунишка. Никто и не думал о них, когда мы собирались сюда.

— Сколько здесь цветов, идите скорее, — кричит Роже. Он всегда впереди всех. Марсель и Рэймон остановились.

— А вон ещё! Смотрите!

По обеим сторонам дороги сент-ассизские леса усеяны подснежниками. Они растут повсюду.

— Как красиво! Ах, как красиво! — повторяет Марсель, глядя на букетик беленьких цветочков, которые успел уже нарвать Роже.

— Может, нам остаться здесь? — предлагает Мадлэн.

— Да, да.

— Нет, — говорит Рэймон, — идём дальше.

— А я согласен с женщинами, — возражает Робер. — Пусть остаются, оставим здесь и провизию. Пока они будут собирать цветы, дойдём до мачт.

— А мы? Нам тоже хочется посмотреть, — говорит Марсель.

— Пойдём вместе второй раз, после обеда.

— Прежде всего нужно найти дорогу, — говорит Рэймон. — Вы только зря устанете. На, возьми дочку.

— Ну вот, женщины, похозяйничайте тут.

— Ты не обиделась?

— Да нет, дорогой мой. Иди.

Рэймон и Робер относят провизию под дерево и возвращаются на дорогу вместе с Роже.

Роз-Мари осталась на руках у матери. Марсель кричит сыну:

— Роже, иди сюда!

— Не хочу!

— Говорю тебе, иди сюда!

— Я пойду с ними.

— Посиди лучше с сестрёнкой. Мальчик остановился, надув губы.

— Ступай, — говорит Рэймон, — слушайся мать и не валяй дурака.

— Папа, возьми меня с собой.

— Потом пойдёшь, я тебе обещаю, а сейчас оставь нас в покое.

Рэймон и Робер пошли по дороге, которая вскоре привела их на поле радиостанции. Направо от них на протяжении по меньшей мере двух километров тянутся двенадцать вышек, расположенных в два ряда. Слева из кустов торчат всего две мачты.

— Странно, — говорит Рэймон. — Ничего не понимаю. Мне кажется, что мы шли с той стороны.

— Оттуда? — спрашивает Робер, указывая направо.

— Да.

— Там Сена-порт.

— Тогда, значит, отсюда.

— Конечно. Здесь должны были находиться четыре мачты. А, как ты видишь, их всего две.

— Подожди, как мы сейчас стоим?

— Лицом к югу.

— Значит, восток налево. Да, совершенно верно. Моя мачта стояла последней в ряду на юго-востоке.

— Её и нет теперь, нет и той, что была с ней рядом.

— Странно, мы же не взрывали соседней.

— Пойдём посмотрим.

Оба товарища идут по полю среди вереска.

— Как всё изменилось? — говорит Рэймон. — Тогда здесь было голое место.

Повсюду перекрещиваются тропинки. То там, то тут выросли молодые деревца.

Друзья подошли к подножию первой мачты, Рэймон поражён:

— Тогда они мне не казались такими высокими. И прибавляет, продолжая путь:

— Незачем идти к той. Это была мачта Армана. Пойдём наискось и посмотрим, что осталось от моей.

Они идут по тропинке.

— Вот где она, по-видимому, стояла, — говорит Робер, обнаружив цементный цоколь.

— Нет, нет, это только крепление тросов. Вот она.

Среди молоденьких деревьев виднеется куча исковерканного железа. Совсем рядом ещё стоит полуразрушенная сторожевая будка. Оба друга подходят к груде железа.

— Вот здесь она и была, дружище.