Сорвать банк - Гарднер Эрл Стенли - Страница 22

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая

– Где?

– Он заглянул сюда после допроса в полиции. Очень извинялся, что втянул нас в такие передряги. Он очень, очень милый человек, Дональд.

– Чего он хотел, когда «заглянул сюда», да еще в четыре часа утра?

– Ну, просто... он хотел узнать, как я вынесла испытание, и извиниться за то, что навязал мне дело, которое поставило меня в подобное положение.

– А после того как он все это проделал, что еще ему понадобилось?

– Да ничего.

– Он ни о чем больше не упоминал, как бы мимоходом?

– Поинтересовался тем, что мы собираемся рассказать полиции, а я сказала, что ему не о чем беспокоиться и что ты не разгласишь ничего... Он тогда заметил, что особенно надеется, что ты ничего не расскажешь о характере дела, которым занимаешься, или о каких-либо письмах... Я уверила его, что он может отправляться в постель досыпать без всяких тревожных мыслей.

– А Филипп? Он был у тебя вместе с отцом?

– Нет. Вот почему отец сюда и не вернулся. У него с Филиппом, как выяснилось, несколько разошлись точки зрения.

– Насчет чего?

– Точно не знаю, дружок, но думаю, что насчет тебя.

– Это еще почему, шеф?

– Кажется, Филипп стал твоим восторженным поклонником. Он требовал от отца предоставить тебе полную свободу действий и во всем помогать; в том, что ты сочтешь нужным для отыскания Корлы. Отец возразил, что расходы могут оказаться слишком большими, что его вполне устраивает, если ты обнаружишь доказательство того, что Корла уехала по собственной воле. Это будет максимум, повторял он, максимум. Тогда Филипп Уайтвелл предположил: возможно, Корла уехала, потому что ее шантажировали, а Уайтвелл Артур на это возразил, что, если это и так, значит, она не того сорта девушка, которую они желали бы видеть в своей семье; тут, я думаю, у Филиппа сдали нервы, они поссорились. Артур ушел, оставив Филиппа одного в казино.

Я прикрыл глаза, обдумывая услышанное.

– И все это должно было произойти в восемь часов или несколькими минутами позже, да?

– Я думаю, что да.

– Ты ничего не сказала полиции про эти разногласия?

– Я сказала полиции, дружок, чтобы они занимались своим делом, а я займусь своим, – отрезала Берта. – Эти грубияны пожелали узнать, какие доказательства я могу им представить, что все время находилась в отеле... Невежды! Я их отбрила!.. Ну а утром я ждала... ждала, когда появится мистер Уайтвелл-старший, а он так и не появился из-за своей стычки с младшим...

– Куда же он направился, Уайтвелл А., как ты думаешь?

– Он был очень расстроен. Знаешь, он действительно привязан к этому мальчику, в самом деле, как и говорится, боготворит землю, по которой тот ступает, и вот теперь Уайтвелл А. ужасно расстроен. Он даже забыл позвонить мне и предупредить, что не придет.

– Но куда же он все-таки направился?

– Никуда.

– Ты хочешь сказать – вернулся сюда в отель, в свой номер?

– О, я понимаю, что ты имеешь в виду... Нет, Артур очень нервничал. Он погулял немного вокруг отеля, затем вернулся и попытался заснуть. Он делит номер с Филиппом и мистером Эндикоттом. Филипп не появляется почти до одиннадцати часов. Полиция пронюхала, что Уайтвелл – мой клиент, и подняла его для допроса с пристрастием. Ну, по поводу убийства... Бедняга, он-то тут при чем?

– Что тебе известно об этом убийстве?

– Почти ничего. Никаких деталей, подробностей. Он был застрелен. Вот и все, что я знаю.

– Какого калибра пуля?

– Не знаю.

– Они нашли в квартире оружие?

– Не думаю.

– И никто не слышал выстрела?

– Ты знаешь, что представляет собою этот многоквартирный дом. Он расположен в переулке: две соседние квартиры, о которых идет речь, находятся прямо над магазином. Магазин закрывается в шесть часов. В одной – выстрела не услышали. В другой – некто, должно быть, искал что-то на кухне. Дверцы шкафчика под раковиной там были распахнуты настежь, на полу валялась пара кастрюль. Рядом с кухонной дверью обнаружили капли крови. Все это я почерпнула из вопросов, которые задавали полицейские, – не бог весть какая информация.

– Что ж, и на том спасибо, – сказал я, – хорошо, что он убит. Он на это просто сам напрашивался.

– Дональд, не говори так.

– Почему?

– Они используют подобные слова против тебя.

– У них и без того есть что использовать против меня, хоть эта версия и вздор.

– Разве проводник не запомнил тебя, дружок?

– По всей вероятности, нет, и билет не взял.

– И даже не проверили твой предварительный заказ?

– Нет. Я просто влез в вагон, забрался на полку и уснул.

– Странно, что кондуктор тебя не разбудил, чтобы взять билет.

– Проводник меня не видел. Он не доложил кондуктору, что кто-то с билетом сел в вагон еще до девяти часов.

– Не вызовет ли это обстоятельство новые подозрения?

– Возможно.

– Ну, ладно, предположим, чертенок, что ты сможешь избежать тюрьмы. Но мы должны продолжать наше дело, должны помочь мистеру Уайтвеллу. Ты думаешь, убийство этого... Бигана... как-то связано с исчезновением Корлы Бурк?

– Пока не знаю. Многие могли прикончить Гарри Бигана – и среди них мой уважаемый друг, лейтенант Уильям Клейншмидт из полиции Лас-Вегаса.

– Не будь простофилей, Дональд, – возразила Берта. – Если бы Клейншмидт убил его, он признал бы этот факт, он выступил бы как герой... «Бесстрашный офицер полиции убивает отчаянного, готового на все преступника, который терроризировал местное население», ну и прочий вздор!

– Я сказал о лейтенанте – возможном убийце как о возможной версии.

– Да нет же, Дональд.

– Горожанам не нравится, когда полицейский чересчур легко и лихо хватается за пистолет. Клейншмидт искал Кулака... ну, Гарри Бигана. Клейншмидт был зол на него, на его кулаки, от которых досталось не только мне.

– Но Клейншмидт мог бы утверждать, что это он сделал в порядке самозащиты.

– Биган был безоружен. И находился дома. Это та деталь, которая произведет впечатление на присяжных. Предполагается, что офицер полиции в состоянии взять безоружного, не пуская в ход ничего покруче, чем дубинка.

– Но Биган ведь хороший боксер.

– Предполагается, повторяю, что офицер полиции в состоянии скрутить безоружного.

– Что заставляет тебя думать, что убийство совершил Клейншмидт?

– Я так не думаю.

– Я решила – ты так думаешь.

– Я сказал, что это возможно.

– Ладно, тогда... что заставляет тебя думать, что это возможно?

– Усердие, с которым полиция старается повесить убийство Бигана на другого.

– Например, на тебя?

– Среди прочих.

– Артур Уайтвелл взял с меня слово, что я немедленно дам ему знать, как только ты появишься в городе.

– Он знал, что Клейншмидт отправился за мной?

– Этого я не знаю. Но, в общем, предполагал, что кто-то собирается тебя перехватить в поезде.

– Ладно, позвони ему.

Я протянул Берте трубку. Она дважды откашлялась и сказала:

– Соедините меня, пожалуйста, с номером мистера Артура Уайтвелла... Доброе утро, Артур. Это Берта... О, вы льстец!.. Дональд здесь. Да, это будет прекрасно! – Она повесила трубку и подняла на меня глаза. – Он сейчас придет, – сказала она.

Я уселся, зажег сигарету и спросил:

– И когда это случилось?

– Что именно?

– Что вы называете друг друга по именам?

– О, не знаю... Мы просто начали называть так друг друга. Знаешь, в конце концов, мы вместе пережили все это приключение – ну, убийство и последовавшее расследование.

– А Уайтвелл Ф.?

– Я не видела Филиппа, разве что мельком, когда полиция задавала вопросы.

– Мистер Эндикотт уехал в Лос-Анджелес?

– Нет. Он здесь, но хочет уехать.

– И Уайтвелл А. тоже намерен уехать?

– По крайней мере, не в ближайшие дни... Угости-ка меня сигаретой, дружок!

Вскоре явились Уайтвелл Артур и Эндикотт.

– Какие, однако, случаются неожиданности, – сказал Уайтвелл, пожимая мне руку. – Сознайтесь, что мы с вами такого не предвидели, а, Лэм?

• Предыдущая
• 22/48
• Следующая