Приключения поваренка Бублика - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 18

• Предыдущая
• 18/41
• Следующая

Чтобы попасть в них, надо было получить разрешение от Главного Повара, самолично им написанное. В разрешении обязательно должно было указываться, зачем идет в охраняемое место посетитель, что он там собирается делать и что может вынести.

Только тётушке Гирошиме Главный Повар дал разрешение проходить в коровник без разрешения.

Но вид при этом у него был донельзя кислый.

Впрочем, тётушку Гирошиму кислый вид Главного Повара не огорчил и не расстроил, – она небрежно кивнула и пошла по своим делам.

А на Бублика снова попытались напасть…

Это произошло вечером, перед ужином, когда Главный Повар отправил Бублика в кладовую, выдав клочок бумаги, на котором было торопливо начерчено, что должен взять “поваренок по прозвищу Бублик” к ужину.

Принести надо было немного: на кухне продуктов хватало, Главному Повару понадобился лишь круг сыра, чтобы заправить тертым сыром макароны, да запечатанный горшочек с острой приправой, сделанной из смеси перцев: жгучего, сладкого и душистого.

Времени до ужина оставалось мало, макароны уже доваривались, – и Главный Повар в спешке отправил Бублика в подвал налегке, с одним клочком бумаги.

В подвалах под дворцом столицы Архипелага мог запросто поместиться Замок Акватики: чем глубже в землю, тем ровнее температура, и поэтому в подземных хранилищах удобно хранить продукты. Дворцовые подвалы, похоже, способны были вместить на хранение всё продовольствие архипелага.

Бублик добрался до кладовой, отведенной Акватике, минут за десять.

Возле дверей скучали два повара, коротая время за игрой в карты на щелбаны.

Они очень обрадовались пришедшему.

– Привет, малец!

Бублик кивнул и подошёл поближе.

– А, это ты, языкастый, – узнали и разочаровались повара. – Ну вот, даже распросить тебя не о чем. Ладно, давай “распоряжению” от Главного, хо-хо.

Бублик отдал бумажку.

– Значит макароны с сыром на ужин, – сразу угадали по продуктам повара. – Ну, если нас сменят, а макароны будут уже остывшие, кое-кому не поздоровится. Так и передай. Хотя, как ты без языка-то передашь… Ну ладно, иди бери, чего надо.

Бублик зажал сыр под левую мышку, горшок взял в правую руку. Потом переложил сыр под правую мышку, горшок ухватил левой рукой. И горько пожалел о том, что не разжился никакой корзинкой, в которую можно было все уложить.

Тяжелый сырный круг выскакивал, горшок пришлось нести, держа за горлышко растопыренными пальцами, и он тоже норовил вырваться.

Пройдя около трети пути, Бублик понял, что так он продукты не донесёт. Подумав, поставил на голову круг сыра, а сверху на сыр водрузил горшок. Получилась пирамида, но зато теперь можно было одной рукой поддерживать сыр, а другой – горшок. Только идти надо было ровно и держать спину прямо.

Бублик семенил мелкими шажками по завиткам коридоров подземелья, как вдруг на одном из закруглений кто-то из-за угла стукнул его палкой по голове.

Точнее, хотел по голове, – удар пришёлся по горшку и сыру. Горшок разбился вдребезги, залив все вокруг остропахнущей приправой, сыр упал на пол.

Самого Бублика удар не оглушил, как рассчитывал прятавшийся за углом, но в голове все равно зазвенело.

А тот, кто стоял за поворотом, решил, что Бублик готов.

Закутанная фигура выскользнула из-за угла, и не успел оглушённый Бублик придумать, что же делать, как незнакомец попал ногой в лужу разлитой приправы, прямо на скользкий кусочек сладкого перца, разъехался и грохнулся навзничь.

Бублик задал стрекача, заметив лишь, что лежащий человек был высоким и совершенно ему, Бублику, незнакомым.

Это было странно: когда тебя палкой по голове старается огреть знакомый, понять ещё можно, мало ли чем ты ему не нравишься.

Но если незнакомец стоит за углом с дубиной наготове и лупит ею по горшкам с приправой, – это непонятно и загадочно!

Когда заляпанный Бублик влетел на кухню, все сразу поняли, что на ужин макароны будут без сыра. Да ещё и остывшие.

В прежнее время Главный Повар, не разбираясь, отвесил бы растяпе-поваренку оплеуху, но теперь, во время военного положения, он готов ко всему.

И поспешил в кладовую.

Повара побежали вслед за ним и Бубликом.

Но в подземелье на месте нападения остались лишь круг сыра, липкая лужа на полу и черепки горшка.

Человека там уже не было, а масляные, пахнущие приправой следы уходили в глубину закоулков без света и видимых ориентиров.

Акватиканцы немножко прошли по следам, но испугались незнакомой путаницы коридоров и решили вернуться.

– Убёг он стервец, давным-давно. Не догоним, – сделал вывод Главный Повар, важно осмотрев напоследок следы в лупу, оставшуюся сиротой после кражи записной книжки.

Это действие ему очень понравилось, и он еще раз осмотрел следы.

– Хорошая приправа и перец аккуратно порезан. А вот укроп я бы получше измельчил, – добавил он существенное дополнение к выводу.

Когда все вернулись на кухню, Главный Повар осмотрел в лупу давно остывшие макароны и сказал:

– Так, так. Поверхность неровная, тесто было плохо вымешано. Какая смена делала?

За давностью никто и не припомнил, кто несколько месяцев назад делал именно эти макароны, но у большинства поваров появилась личная претензия к неизвестному похитителю: ну почему он, подлец, не мог вместе с книжкой рецептов и лупу заодно украсть? Нехороший человек, плохой специалист!

Чтобы Главный Повар не успел высмотреть ещё чего-нибудь, все дружно принялись за еду.

Бублик же ел свою надоевшую кашу и чувствовал, что страшно устал.

Ну, кому он понадобился, что от него хотят, почему на него охотятся?

Хорошо Главному Мажордому, он не то всерьез расхворался, не то делает вид, что до сих пор от встречи с Главным Поваром опомниться не может, – спит себе спокойно день-деньской в лазарете, да манную кашу с ложечки ест.

Вспомнив про манную кашу, Бублик почувствовал, что устал не так страшно.

Лучше самому есть надоевшую кашу, чем ждать, когда её тебе в рот ложкой запихнут.

Неприятности Главного Повара только раззадорили.

– Мы докажем этим подлецам, что чихать на них хотели! – заявил он наутро, в день второго тура. – И без молока стряпать умеем, не на тех напали!!!

В глазах Главного Повара загорелся чуть безумный огонь вдохновения.

Направляемые его неуемной энергией, повара состряпали без единой капли молока нежнейшие пирожные из слоеного теста и украсили воздушным белковым кремом. На вид пирожные получились настолько легкими, что, казалось, дунь, – и они упорхнут.

Повара с удивлением смотрели на дело рук своих, недоумевая, как же у них получилось такое чудо.

В круглом зале лакеи готовили столы для пирожных.

Теперь, когда проигравшие в первом туре покинули Архипелаг и из зала убрали их гербы и знамена, сектора-ломтики оставшихся команд стали толще. Победители завешивали освободившиеся места своими штандартами, полотнищами и вымпелами. Столы ставили посвободнее, скатерти на них стелили побольше и драпировали их попышнее.

Мажордом, хоть и отказывался покидать лазарет, чувствуя себя в безопасности только под защитой тётушки Гирошимы, немножко ожил. И принялся командовать своими людьми на расстоянии.

Лакеям пришлось постоянно бегать в лазарет и получать ценные указания на предмет того, какие скатерти постелить, какие салфетки положить, какие вазочки поставить.

Но сначала Главный Мажордом потребовал, чтобы принесли одно из испечённых пирожных. Он хотел попробовать его и решить, какого цвета скатерти подойдут.

Главного Повара требование возмутило до глубины души.

– Моих пирожных этот проходимец получит только через мой труп! – гаркнул он на лакея, передавшего слова начальства. – Отказываю! Ни шиша он не попробует! По мне, так пусть на голом столе стоят!

Кухня приуныла.

Тётушки Гирошимы, которая объяснила бы Главному Повару, что его слова и дела – это самодурство, не было. Но даже поварята понимали: без красивой скатерти пирожным победить будет сложно.

• Предыдущая
• 18/41
• Следующая