Прокурор срывает печать - Гарднер Эрл Стенли - Страница 15

• Предыдущая
• 15/38
• Следующая

— Ну что ж, видимо, он ловкий парень, — заметил Селби. Сквозь первые клубы дыма были видны его глаза, лучившиеся ободряющей улыбкой.

— Возможно, был им когда-то, — согласилась Инес, — но, насколько я сумела заметить, последние лет пятнадцать — двадцать он двигается по инерции, используя свою репутацию. Создал вокруг себя защитное поле самоуверенности и даже не пытается идти в ногу со временем. Он рос, лишь увеличивая объем своего живота, до сих пор использует затасканные клише пятнадцатилетней давности, убежден, что является великим оратором. Кроме того, совершенно не представляет себе, что говорит закон о спорных наследствах.

— Ну так и сделай его посмешищем, Инес, — сказал Селби. — Если он желает быть первым, дай ему возможность вести штурмовой отряд, а когда А.Б. Карр выпустит из него кишки, бросай в бой основные силы.

Она покачала головой и печально произнесла:

— Пытаешься поднять мой дух, зная не хуже моего, что Карр с первого взгляда раскусит Стэнтона. И он слишком умен, чтобы выпускать из него кишки в самом начале забега. Карр будет давить на него таким образом, чтобы Стэнтон мог продолжать свою линию, он примется подстрекать старичка и даже поддерживать его, и У. Беркли Стэнтон сведет свою аргументацию к абсурду собственными силами. А в последнюю минуту перед лицом присяжных А.Б. Карр с присущим ему мастерством сорвет с него маску самодовольства и продемонстрирует присяжным, что Стэнтон не понимает, что несет, но это не мешает ему тратить драгоценное время суда. Он выпустит из него дух и оставит съежившийся шарик болтаться на ниточке.

Инес улыбнулась, довольная собственной метафорой.

— Ну, надеюсь, не все будет так плохо, — смеясь, предположил Селби.

— Беркли Стэнтон в течение пятнадцати или двадцати минут будет расточать фальшивые похвалы в адрес присяжных. Он заявит, что безмерно счастлив тем, что дело слушается перед таким собранием исключительно интеллектуальных женщин и мужчин, что всех участников слушания надо с этим поздравить, что присяжные в данном деле интеллектуально настолько выше среднего гражданина… О, бред какой-то!

— У тебя сегодня явно неудачный день, — рассмеялся Селби.

— Правда, просто ужасный. Свидетели тают, как кусочки льда в кухонной мойке.

Это обычное дело. На суде они снова отвердеют.

— Боюсь, что, имея А. Б. Карра своим оппонентом, они не отвердеют. Великий Боже, когда эти свидетели излагали мне факты в первый раз, все звучало просто великолепно. Маленькие подробности, бесспорно показывающие, как Марта Отли шаг за шагом, постепенно вливала ад ненависти в Элеонор Престон. Теперь же они выражаются несколько туманно. Когда я начинаю их допрашивать с пристрастием, они вообще теряются.

— Ты просто переработала, — сказал Селби, — и слишком близко к сердцу воспринимаешь все это дело. Противная сторона наверняка предоставит тебе какие-то возможности. Кстати, я встретил ее сегодня.

— Кого?

— Аниту Элдон.

— Ну и как она выгладит?

— Посмотрим, что будет, когда присяжные Мэдисон-Сити увидят эту девицу, — рассмеялся Селби.

Инес Стэплтон уперлась подбородком в ладони, поставив локти на стол.

— Все-таки что же она такое?

— Типичный оранжерейный цветочек.

— Очень яркая?

— Я бы не сказал, что яркая, скорее чересчур ухоженная.

— Что ты хочешь этим сказать, Дуг?

— Я не помню точных слов, но Сильвия Мартин заметила, что эта женщина тратит на уход за своим телом больше усилий, чем рядовая американка на домашнее хозяйство: приготовление маринадов, обеда для мужа, мытье посуды, подготовку детей к школе, штопку их носков и все остальное, связанное с ведением хозяйства.

При упоминании о Сильвии Мартин лицо Инес превратилось в неподвижную маску. Дуг Селби не уловил сигнала опасности и беззаботно продолжал говорить:

— Знаешь, Инес, чем больше я думаю об этом деле, тем крепче моя уверенность в том, что есть прекрасная линия поведения, способная повлиять на присяжных. Оранжерейный цветочек… женщина-орхидея…

От ответа Инес веяло ледяным холодом:

— Благодарю, Дуг, это, бесспорно, великолепное предложение, но в ведении дела я предпочитаю не зависеть от описаний Сильвии.

Но почему, Инес? Боже, ты сама не смогла бы сказать лучше. Сильвия работает в газете и…

Он замолчал, услышав звук открывшейся и закрывшейся входной двери и увидев, как Инес подняла глаза на кого-то сзади него.

Селби повернулся.

В дверях стояла немолодая, очень располагающая к себе женщина. Ее лицо излучало доброту и силу. Было видно, что эта женщина шагала по жизни, выполняя все ее требования. Плавные линии юности уступили место мускулам, она приобрела понимание сущности вещей, черты лица говорили о спокойной уверенности, порожденной внутренней гармонией.

Посетительница посмотрела на Инес Стэплтон и сказала:

— Ну, я так и думала, что найду вас в трудах по нашему делу. Вы проводите в конторе слишком много времени. Вам просто необходимы чашка хорошего чая, горячая ванна и плотный ужин. — Посмотрев на Селби, она добавила: — Надеюсь, я не помешала, просто решила убедиться, что девочка не останется голодной.

Инес коротко представила их друг другу:

— Миссис Хонкат, майор Селби. Миссис Хонкат — наследница, чьи интересы я представляю.

Селби поднялся на ноги и поймал оценивающий взгляд серых глаз, привыкших схватывать все детали.

— Как поживаете? — спросила миссис Хонкат, протягивая руку.

— Майор Селби, — продолжала Инес, пока Селби раскланивался, — наш бывший окружной прокурор. У него завидный послужной список успешного ведения дел в суде. Сейчас он в коротком отпуске, и я обсуждаю с ним некоторые вопросы.

— Ну вот, — заявила миссис Хонкат, — это лишь еще раз доказывает мою способность без нужды вторгаться в чужие дела. Мне следовало догадаться, что вы уже договорились встретиться за ужином.

— Нет, это совсем не так, — сказала Инес как-то устало. — Дуг забежал просто, чтобы повидаться. Сегодня у него первый вечер в городе, и он идет нарасхват.

Миссис Хонкат нахмурилась.

— Тем более, — торопливо продолжила Инес, — что у меня совершенно нет времени на ужин. Мне необходимо просмотреть все записи, которые я сделала по показаниям свидетелей и…

— Именно этого я и боялась, — произнесла миссис Хонкат. — Вы заморите себя на работе. Провели в конторе весь день и весь прошлый вечер. Из моего номера в отеле я вижу свет в вашем окне. Он еще горел, когда я отправилась спать, а ведь было уже девять. Инес утомленно улыбнулась:

— Свет горел еще долго после этого, миссис Хонкат.

— И полагаю, на службу вы явились ни свет ни заря. Сейчас мы уйдем вместе. Мне надо с вами кое-что обсудить.

— Вы остановились в отеле «Мэдисон»? — спросил Селби.

— Да, в номере шестьсот двадцать первом. Вы представляете, сегодня утром в соседней комнате умер человек.

— Я слышал об этом, — ответил Селби. — Адвокат, кажется, откуда-то из Канзаса. Ведь вы тоже из Канзаса, не так ли?

— Да. Так вы говорите, этот человек из Канзаса?

— Насколько мне помнится, из Эмпалмы.

— Нет, вы только подумайте, — сказала миссис Хонкат. — Эмпалма не так уж далеко от наших мест, во всяком случае, по вашим здешним меркам. Дома-то нам кажется, что это далеко. Как его зовут?

— Фред Альбион Рофф.

— Никогда не слыхивала о таком.

— Интересно, — проговорил Селби, — не имел ли он какого-нибудь отношения к вашему делу?

— Не знаю, — ответила миссис Хонкат. — Раз он был адвокатом, то все возможно. Мой брат Харви настоял на том, чтобы для защиты его интересов сюда приехал мистер Стэнтон. Мне кажется, мистер Стэнтон считает, что у нас очень хорошие шансы выиграть процесс, иначе он просто не рискнул бы ехать. Он сам оплачивает свои расходы и все прочее. Надеется на проценты после того, как дело будет выиграно.

— Он и ваш брат остановились в той же гостинице, что и вы? — спросил Селби.

— Да. Но на разных этажах. Мы хотели поселиться рядом, но не смогли. Харви на пятом этаже, а мистер Стэнтон на том же, что и я, но в противоположном конце коридора. Управляющий говорит, что, возможно, позже он сможет поселить нас рядом. Харви и мистер Стэнтон прибыли вчера очень поздно, ночным поездом.

• Предыдущая
• 15/38
• Следующая