Чудовище - Айвори Джудит - Страница 17

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая

Ее жемчужное ожерелье зацепилось за перила, к тому же она сама прижала его рукой. Нитка жемчуга натянулась, как струна, и порвалась. Черные жемчужинки, высоко подскакивая, покатились по палубе в разные стороны. Некоторые из них соскочили на нижнюю палубу и покатились дальше. Рев океана заглушал их стук.

Луиза так и осталась сидеть на палубе в промокшем насквозь платье, с растрепанными волосами, держа в руке нитку от своего самого длинного жемчужного ожерелья.

Шарль питал слабость к красивым женщинам.

Как бы то ни было, когда ему случалось задумываться о причине такого предпочтения, становилось ясно, что все дело в боязни показаться непривлекательным: ведь если ты держишь под руку красивую женщину, это говорит о том, что и сам ты по меньшей мере не урод, иначе как богиня могла спуститься с Олимпа и встать рядом с тобой? Словом, россказни о его влечении к очаровательным дамам превратились в легенду – так же как и сплетни о его потрясающем успехе у прекрасного пола. Это было одновременно его гордостью и проклятием.

К примеру, у него дома почти все догадывались, что Пия – его любовница. Весть об этом разнеслась по всему Лазурному берегу и покрыла Шарля неувядающей славой. В его родных краях интрижка с женщиной, пользующейся успехом в обществе, рассматривалась как проявление хорошего вкуса, безрассудной смелости и свидетельствовала о неотразимости мужчины. С другой стороны, Пия не отличалась особой тактичностью.

Взять хотя бы сегодняшний вечер. Она позвонила ему, когда он обедал. Шарль попросил ее как можно вежливее перезвонить через полчаса. В ответ Пия пожелала ему подавиться, после чего бросила трубку. Он постоял, отрешенно сжимая одной рукой телефонную трубку, другой – сам телефонный аппарат, затем тяжело вздохнул и набрал ее номер. Конечно, если она так расстроена, он должен…

Второй раунд переговоров прошел не лучше предыдущего. Пия начала первая, выпалив:

– Я хотела сказать, что мне позволено быть замужем, а вот тебе нельзя жениться.

Шарль положил вилку на записную книжку и присел за письменный стол.

– Пия, тебе придется с этим смириться: я женюсь на ней. Иначе просто невозможно – слишком многое поставлено на карту.

– В таком случае я не собираюсь быть твоим развлечением на стороне.

– Почему бы и нет? Я же более двух лет служил тебе таким развлечением.

– Это не одно и то же, и тебе это прекрасно известно.

Шарль рассмеялся:

– Ошибаешься, разницы никакой.

– Нет, нет и нет! – воскликнула Пия. – Мужчина, который спит с двумя женщинами, – распутный негодяй или еще хуже того.

Шарль снова рассмеялся:

– Хуже?

Она злобно промолчала. Тогда Шарль поинтересовался:

– А как называют женщин, которые спят с несколькими мужчинами?

Она фыркнула в ответ, и в трубке снова послышались гудки.

Шарль еще раз позвонил ей через несколько минут, дав время прийти в себя. Самым рассудительным, как ему казалось, тоном он спросил:

– Почему ты не пошла обедать вместе со всеми? Тебе нездоровится?

– Да, я чувствую себя ужасно, – ответила она. – После ленча меня вырвало. Меня все время тошнит. Ненавижу этот корабль!

Шарль помолчал, потом рискнул задать не совсем тактичный вопрос:

– Когда у тебя в последний раз были месячные?

– Да они у меня сейчас! И еще желудочные колики.

– Вот как. Что ж, прекрасно! То есть мне очень жаль. – Он отчаянно пытался выкарабкаться из щекотливого положения. – Мне очень жаль, что у тебя колики. Может, принести какое-нибудь лекарство?

– Да, голову Луизы Вандермеер.

Шарль хмуро уставился на черную трубку:

– Скорее всего в данный момент она использует ее по назначению. Тебе бы тоже не мешало воспользоваться своей головой, Пия, и перестать меня терзать. Хватит дуться и капризничать.

В трубке щелкнуло, и телефон снова отключился.

Шарль вернулся в столовую, принялся было за еду, но потом встал и начал расхаживать по каюте, не понимая причины своего раздражения. Телефон зазвонил снова. Шарль насчитал не менее дюжины звонков. Потом аппарат умолк, однако через некоторое время зазвонил опять. Когда же наконец Шарль направился к нему, чтобы взять трубку, взгляд его случайно упал на черную жемчужную бусинку, лежавшую рядом с его записной книжкой. Он подобрал ее во время встречи с Луизой, после того как девушка выскочила искать его на палубу (в то время как он спрятался за приоткрытой дверью загончика).

Шарль рассмотрел свою добычу – маленькую черную жемчужинку – и, усевшись в кресло, поднял телефонную трубку.

Не удостоив его приветствием, Пия продолжила прерванную беседу:

– Не понимаю, когда ты успел к ней посвататься!

– Я и не сватался. Ее отец сам сделал мне предложение от имени дочери. – Шарль повертел жемчужинку, рассматривая ее при свете лампы. Она была крошечной, но он помнил, как ожерелье из тысяч таких бусинок спускалось на грудь Луизы Вандермеер, словно кольчуга.

Ответом ему послужила напряженная тишина в трубке. Затем послышался высокий раздраженный голосок Пии:

– И как ты на это решился? Как дал согласие жениться на девушке, которую никогда в глаза не видел?

Шарль откинулся на спинку кресла и положил жемчужную бусинку на стол, решив, что сейчас нужно быть начеку.

– Понимаешь, – сказал он, – сначала я тоже решил, что это глупо. Но они продолжали забрасывать меня письмами. Мне не хотелось обижать их отказом.

– Да, это ты мне уже говорил. Они те самые американцы, которые потчевали тебя в своем собственном вагоне по дороге из Нью-Йорка в Майами?

– Да.

Пия фыркнула.

– Но когда это произошло?! – воскликнула она. – Когда мы с тобой встречались в Нью-Йорке, ты ведь еще не был… – Пия никак не решалась произнести страшное слово, будто таким образом ей удалось бы отсрочить неизбежное, – …связан с ней обязательствами?

– Нет, пока не вернулся Роланд и ты не отправилась с ним осматривать достопримечательности Нью-Йорка на целых три дня. – Шарль подождал, пока Пия что-нибудь скажет. Тишина. Ни звука. Он тяжело вздохнул. – Представь себе такую картину, – продолжал Шарль, – после того, как Вандермееры в течение двух с лишним недель предлагают мне весь мир – весь мир, кроме тебя, – я отклоняю их предложение. Но они по-прежнему обращаются со мной так, словно я король. Я приезжаю в Нью-Йорк. Мы с тобой приятно проводим время, и так продолжается несколько дней, пока Роланд в Вашингтоне. Затем он неожиданно возвращается. Мы с тобой сообщаем всем знакомым, что я уже неделю как покинул Америку и вернулся во Францию. На самом же деле я запираюсь в своем номере в отеле в надежде, что никто меня там не обнаружит. Однако ты внезапно исчезаешь на три дня, о которых у нас с тобой не было предварительной договоренности. И Роланд дарит тебе чертово колье, купленное у Тиффани. А я все это время сижу в отеле один, скучаю и злюсь – при том, что передо мной маячит соблазнительная перспектива. Я решил проверить свои шансы на успех. Я телеграфировал домой и приказал выслать от моего имени телеграмму Вандермеерам и пригласить их посетить меня, с тем чтобы еще раз обсудить вопрос о помолвке. Через Ниццу мне пришла ответная телеграмма, в которой сообщалось, что мой кузен Гаспар, находящийся в НьюЙорке, может подписать брачное соглашение от моего имени. Вандермеер сообщал, что он подумывает удалиться от дел и передать мне, как будущему зятю, свой бизнес. Ему же самому потребуется всего лишь «пенсия», правда, немаленькая. Сделка представлялась мне очень выгодной. Гаспар подписал брачное соглашение два дня назад. Ну вот, теперь ты все знаешь.

После долгой паузы Пия тихо спросила:

• Предыдущая
• 17/71
• Следующая