Трое из Города - Галанина Юлия Евгеньевна - Страница 28

• Предыдущая
• 28/30
• Следующая

– Бесполезно. Во-первых, нас слишком много, чтобы спрятаться. И есть почти нечего. А другого пути нет, это самый короткий. Знали бы мы горы, еще туда-сюда… А так – только все дело загубим. Единственный шанс – как можно быстрее добраться до Предгорья. И наша задача – прикрывать отход!

– Прикрывать, так прикрывать… – вздохнул Шустрик. – Я что-то по маме с папой соскучился…

Затычка и Полосатик промолчали. Но они тоже каждую ночь видели дом и родителей.

Люди шли, пока были силы.

Всю ночь, и весь день. Только вечером они первый раз встали на отдых. Точнее упали. Три горных перевала были позади.

Позади были и пирры. Надолго ли?

Данюшки оказались самыми выносливыми. Ничего странного тут не было: они уже привыкли ходить по горам, каторжная работа в руднике не подорвала их сил, как у остальных. Поэтому они развели костер, сварили чай и напоили оцепеневших от усталости людей.

Сбившись в один ковер, вплотную друг к другу (так они спали и в пещере, сберегая тепло) беглецы провалились в сон. Только часовые бодрствовали.

То, что было на следующий день, очень напоминало поход сюда: данюшки (и Пробой вместе с ними) шли, отстав от всех. Но теперь они чаще смотрели назад, чем вперед.

Второй день был труднее, чем первый.

Неподготовленные к большим переходам люди просто надорвались: мышцы их ныли, отзываясь болью на каждый шаг. Люди шли, стиснув зубы, но пройти удалось всего два перевала.

А пирры приближались.

Забияка, Пробой и данюшки лежали на гребне.

Позади них беглецы поднимались на последний хребет перед Предгорьем. Им нужно было добраться до верха Оползня и по нему спустится вниз, к деревням Данио.

Впереди же спускались со склона третьей горной цепи пирры. Много пирров. Почти все.

– Лезут, как тараканы! – прошептал Затычка. – Быстро они, все-таки, нас догнали.

Ему, отчего-то, было холодно, хотя солнце и припекало спину. Но холод спрятался в животе, и от него мурашки бегали по коже.

Забияка спокойно рассматривал склон.

– Не бойтесь, должно получиться! – сказал он. – Чтобы ожидание не рвало нервов, давайте поболтаем.

– Я вот что хочу спросить, – решился Шустрик. – Помнишь, Забияка, тот бой с пирром, когда ты защищал принцессу? Почему ты проиграл, ты же победитель турнира?!

Забияка хмыкнул.

– Я тоже этому удивился не меньше тебя! Но уже тут до меня дошло, в чем дело. Привычка, будь она неладна! Никакой турнир не заменит настоящего боя. Пирр сражался, как всегда привык сражаться. В бою. А я, дурак, принялся манжеты ему обкрамсывать, как заведено на турнирах. По обычаю.

– Ах, вот оно что! – с облегчением воскликнул Шустрик. – А я все думал… – и он умолк.

– Ты думал, что поединки бойцов Бетта Спленденс – сплошная показуха? – угадал Забияка. – И в настоящей драке они пасуют? Это не так, смею тебя уверить. Просто мы слишком привыкли к турнирам, к правилам, к красивым позам и изящному фехтованию. Но будь уверен, сейчас я одержу победу над любым пирром из Серой Башни!

– Почему? – сразу же спросил Затычка.

– Потому что я понял свои ошибки и кое-чему научился за это время!

Пока они разговаривали, пирры начали подъем по склону. Данюшки неслучайно хотели задержать их здесь: путь наверх пролегал по неустойчивой, “живой” осыпи. Справа и слева острыми зубами застыли скалы, и пройти там было нельзя.

Дождавшись, когда все пирры оказались на осыпном склоне, данюшки налегли на приготовленные камни. С грохотом те покатились по склону, увлекая за собой другие.

Осыпь ожила. Каменная лавина, набирая скорость, поехала вниз, давя и калеча всех, кто попадался ей на пути.

– Бежим! – скомандовал Забияка и они понеслись по склону, догоняя своих.

Надо было спешить: даже обвал сможет задержать пирров ненадолго. Большинство спасется, отскочив в сторону и укрывшись в скалах.

Но это только сказать легко: “Нужно как можно быстрее добраться до Оползня!”

Карабкаться на гору было ох как трудно.

Шустрику казалось: сердце бьется у него в ушах, а во рту безводная пустыня. Страшно хотелось пить. Язык горел, словно его посыпали перцем. Не лучше чувствовали себя и остальные.

Они поднялись к Оползню, а сил не осталось. Все беглецы, которых прикрывали друзья, уже спустились. Но и пирры преодолели обвал и быстро, очень быстро приближались.

– Все, – прохрипел Затычка. – Теперь плавно пикируем вниз! Да-а, сытый голодному не соперник. Быстро же они, гады, поднялись!

Где, прыгая с камня на камень, где, съезжая на пятой точке, а где, просто несясь по склону, увертываясь от торчащих камней и кустов, данюшки, Пробой и Забияка устремились вниз.

Они не спустились и до половины, а пирры уже стояли на перевале. Воинственно крича, они бросились вниз вслед за данюшками.

Единственной надеждой беглецов был лес у подошвы горы. Добравшись до него, было разбежаться в разные стороны, рассеяться, чтобы пирры не смогли догнать сразу всех.

“Великий Торакатум!” – кричал в душе Шустрик. – “Это несправедливо! Мы же почти дошли! Почему они нас догнали?”

Он несся по осыпи, сталкивая камни. Они катились вслед, больно задевая по ногам. Потом что-то острое ударило его под коленку так, что Шустрик на ходу упал, задыхаясь от боли.

– Ты что?!!! – подлетел к нему Полосатик, спускавшийся рядом.

Пробой, который был гораздо ниже по склону, услышал вскрик Шустрика, обернулся и заспешил наверх, не обращая внимания на пирров.

Боль немного утихла, и Шустрик смог приподняться. По ноге его ударил сорвавшийся камень с острыми краями. Из раны текла кровь, а вокруг нее вздувался синяк.

Полосатик отодрал от своей рубашки кусок полотна и туго забинтовал Шустрику икру. Тут подоспел Пробой, и вдвоем они приподняли раненого.

А пирры были совсем близко.

– Вы что, совсем рехнулись? – выдохнул Шустрик.

– Давай, давай, не умничай! – отрезал Полосатик. – Втроем спускаться будем!

Раненая нога слушалась плохо. Без помощи друзей Шустрик далеко бы не ушел. Пока они возились с перевязкой, Затычка и Забияка тоже заметили, что с Шустриком несчастье и быстро поднимались.

Они сменили Пробоя и Полосатика и, чередуясь, повели раненого вниз.

– Все равно ведь не уйдем, – спокойно сказал Шустрик. – Слишком медленно я ковыляю. Оставьте меня, а? Все-таки один – это не четыре трупа.

– Заткнись, а не то в глаз дам! – рявкнул Затычка. – Тоже мне, герой с дырой! Считать до пяти сначала научись!

До них уже долетали камешки, спускаемые сапогами ближайшего пирра.

Это был Рваный, который, оскалясь, тараном несся по валунам, кустам и корягам. Он уже намечал первую жертву, крича на ходу не то военный клич, не то ругательства.

Но упал с разбитым в кровь лицом.

Забияка, Шустрик и Затычка услышали шум падения и остановились. Они думали, что пирр настиг Полосатика и Пробоя.

Оказалось, это Пробой обезвредил Рваного: он остановился, подобрал камень и запустил его прямо в преследователя.

Только теперь, в самый неподходящий момент, данюшки заметили, как развиты руки их друга.

– Ну, ты и силен! – восхитился Затычка.

– Я же Оружейник! – пожал плечами Пробой, меняя его. – Молот делает руки крепкими.

Они почти спустились к подножию, уже пошли первые деревья.

Бежать стало легче, хотя болело все, а, особенно, сбитые о камни ноги.

Перед ними стали стеной заросли молодой ольхи. За ними, как помнилось данюшкам, был небольшой, но крутой обрыв, а дальше шел настоящий лес.

Затычка и Забияка первыми шагнули в заросли.

Пробой, Шустрик и Полосатик – следом.

Скатились с обрыва.

И остановились.

– Ти-хо! – сказал знакомый голос.

Король в кольчуге, с обнаженным мечом в руке, заговорщицки поднес палец к губам, приказывая молчать.

Кругом затаились приготовившиеся к бою Меченосцы, Тигровые и Алые.

– Вы – под обрыв. Там безопасно, – негромко сказал Король. – Уж простите, что не могли вам раньше помочь. Тогда бы спугнули. А надо взять всех.

• Предыдущая
• 28/30
• Следующая