Дао - путь без пути. Том 2. Беседы по книге Ли-цзы - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 98

Так что, если вы читаете западные книги, написанные о дзэне, вы найдете логику. Они могут сказать, что дзэн алогичен, но тут же объяснят почему. Они всегда будут пытаться найти причину. Западный подход — это рационализм; Восток иррационален.

Так что подготовить какого-нибудь индийца к роли лидера группы можно, но он будет поддельным лидером, он не сможет войти в эту роль глубоко. И он не сможет быть в ней подлинным. Что-то будет упускаться.

Тем не менее, много людей исходит любопытством, и продолжают спрашивать снова и снова, почему же индийцам не разрешено руководить группами. Я могу разрешить, но вы же сами будете недовольны этим. Вы будете потрясены, полностью потрясены, и велика вероятность, что вы просто сбежите от меня и никогда не вернетесь, и никогда не сможете описать, что же это было. Вы потеряете способность воспринимать религию.

Кто-то гневается и бьет подушку или бьется головой в стену и сходит с ума. Индиец, глядя на это, будет сидеть и говорить: «Что происходит? Какой смысл во всем этом? Как это человек собирается стать медитирующим, сходя с ума? Все это нужно отбросить. Стоило ли ради этого приходить в группу и платить за это? Все это можно делать и дома. Как помочь такому человеку, когда он так гневен, так агрессивен, так насильственен?» Индиец не поймет этого, потому что индийцы не страдали две тысячи лет от христианства. Он не знает, что христианство сделало с Западом. Две тысячи лет подавления. Это подавление накопилось в глубине живота, там тяжело, тому, что подавлено, запрещено выходить наружу. Все было под принуждением.

Когда Вивек впервые пришла сюда, она не могла даже рыгнуть! Подавлена, абсолютно подавлена. Отрыжка — прекрасная вещь, но на Западе вы не рыгаете! С самого детства ребенок должен заучивать: «Не рыгай». Что за чепуха! У нас на Востоке совершенно иная концепция. Если вы приглашены на празднество в чей-либо дом и не имеете отрыжки, то это оскорбительно. Это означает, что вы не удовлетворены едой.

В детстве я, бывало, ходил с моим отцом. Он великий рыгальщик. Когда он приходил в чей-то дом, он громко рыгал. Поэтому я спросил его: «Почему вы делаете это так сильно? Вы никогда не делаете это так сильно дома?» Он сказал: «Так нужно делать, иначе люди подумают, что мы не удовлетворены». Рыгание является выражением удовлетворения. Оно говорит, что живот наполнен и совершенно удовлетворен и счастлив. Это физическое выражение.

Я читал одну из книг Янова, где он приводит несколько высказываний с признательностью от пациентов, которым помогла его основная терапия. В одном высказывании пациент говорит: «Я очень, очень благодарен вам, потому что после вашей терапии я начал рыгать впервые в жизни». Он говорил, что это забавно. Я тоже говорю, что это забавно. Чтобы рыгать, вам нужна основная терапия! Такая подавленность!

Вы не знаете, какое бедствие приключилось с западным умом. Его всегда принуждали. Вас вынуждают любить — любовь исчезает. Вас вынуждают не гневаться, и гнев уходит в глубь живота, он становится твердым, как скала. Вас вынуждают улыбаться, вы должны показывать каждому лицо — это этикет. Учат фальши, обману. Перед тем как войти в медитацию, нужно отбросить этот обман.

Для восточного ума такой проблемы нет. Его никогда не учат обману. Поэтому и трудно: если я пошлю в группу индийца, он может даже начать обманывать, пытаясь гневаться. Он скажет: «Все делают это, поэтому это нужно делать». Он придет к другой крайности — так нужно делать, потому что все так делают, и им помогают, и они растут, и они наслаждаются этим, и они чувствуют себя так восторженно. «Я упущу что-то, если не буду делать так же», — и он начнет делать так.

Тогда он просто устанет, выдохнется. Он поймет, что его чувства просто растрачиваются, не расширяются. Вот почему я не разрешаю.

И тогда он начнет создавать слухи — в этом одна из основных странностей. Снова и снова индийцы спрашивают, почему я не разрешаю им создавать группы. Их любопытство объясняется тем, что они хотят посмотреть, что тогда произойдет. Если кто-то будет голым — это кое-что! Индиец будет наслаждаться наготой больше, чем чем-либо еще. И тогда он пойдет распространять эту новость повсюду и присочинит столько, сколько сможет — в этом индийцы большие мастера! А для группы возникнут неприятности, вот и все.

Последнее: Запад ориентирован на «как». Восток ориентирован на «почему». «Как» означает методологию, технологию; «почему» не означает ни метод, ни технологию, ни усилие. Запад ориентирован на усилие, Восток не предполагает усилий. Весь подход Востока заключается в том, как расслабиться, чтобы знать; подход Запада — как напрячься, сконцентрироваться, чтобы знать, как быть более внимательным, чтобы знать. Восточный подход заключается в том, как быть настолько расслабленным, чтобы ничего не было, — это род эйфории, несконцентрированности, род неопределенности, неомраченности, где границы исчезают и различия не имеют больше значения, когда все встречается и сливается друг с другом. Человек познает, когда все границы затуманиваются в этой неопределенности, неуловимости, в облаке безразличия. Методы же нуждаются в прояснении. У Запада нет видения «почему», а Восток не имеет обеспечения для «как».

Но теперь все перемешивается. Восток больше не Восток, Запад больше не Запад. Люди путешествуют, получают образование здесь и там, люди приезжают на Восток, чтобы научиться религии, люди едут на Запад, чтобы научиться науке — все сближается и сливается.

Вы, должно быть, слышали знаменитые строки Редьярда Киплинга: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись». Они сходятся. В дни Киплинга можно было сказать почти с уверенностью, что они не сойдутся никогда. Они сходятся. Все изменяется. То, что было немыслимым, становится возможным. Восток и Запад сходятся.

Есть только одна проблема и только одно опасение, — что Редьярд Киплинг может оказаться прав с другой стороны. Проблема в том, что Запад может стать настолько восточным, а Восток настолько западным, что они снова могут не сойтись. Это единственная проблема. Восток может стать Западом, а Запад может стать Востоком, и вместе им снова не сойтись. Это возможно. Поэтому здесь не так много восточных людей. Восток больше не интересуется тем, что я говорю. Можно найти много восточных студентов в Гарварде, можно найти много восточных студентов в Оксфорде, сидящих в ногах у ученого, учащихся у ученого, но вы не найдете так много восточных людей, сидящих в ногах у мистика и учащихся медитации. И можно найти западных людей, рвущихся сюда, — началось великое паломничество.

Вы приходите с Запада, отбросив Оксфорд, и Кембридж, и Гарвард в поиске внутреннего пространства, а молодые люди с Востока рвутся на Запад, чтобы узнать больше о технологии, технике, химии, физике, математике. В этом есть опасность.

Так случилось однажды, что в одном маленьком городке жили великий атеист и великий теист. Оба были великими. И весь городок был обеспокоен и озадачен.

Атеист доказывал всем, что Бога нет, и его аргументы были великолепными. Потом теист доказывал, что Бог есть, и его аргументы также были великолепными. Поэтому городок пребывал в большом затруднении. Как быть? Весь городок запутался. По двадцать четыре часа, день за днем, эти два человека спорили друг с другом, и весь городок дошел до точки, когда все начали чувствовать, что сходят с ума. Аргументы обеих сторон были настолько великолепны, что невозможно было принять решение. Они были почти равны. Они отрицали друг друга. Но тогда люди оставались как бы в вакууме.

Лишь чтобы сохранить свой здравый ум, городок решил попросить этих двух людей устроить великие дебаты и убедить друг друга. Или атеист должен стать теистом, или теист должен стать атеистом — что бы они не решили, городок с этим согласится. Должны решить они. Уже достаточно долго они тянут с решением.

Итак, были организованы великие дебаты, и атеист доказывал, что Бога нет, а теист доказывал, что Бог есть, а под утро произошло странное дело. Теист стал убежденным в том, что Бога нет, а атеист стал убежденным в том, что Бог есть. Проблема осталась той же самой, городок так и остался в замешательстве.