Двойная страховка - Гарднер Эрл Стенли - Страница 10

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая

– На чем основана эта версия о самоубийстве, объясни подробней.

– Ну во-первых, машина доктора оказалась исправной, ни в каком ремонте она не нуждалась. Мотор работал как часы. Во-вторых, ни на двигателе, ни на гаечном ключе не было обнаружено отпечатков пальцев Девареста, – только на капоте. Вывод: доктор пытался скрыть самоубийство, подстроив несчастный случай, чтобы пощадить чувства своей жены.

– А мисс Старр нашли?

– Нет, она так и не предъявила иск автоклубу. Во всяком случае, до вчерашнего дня не предъявляла... Признаться, я как-то упустила ее из виду... Но не думаю, что миссис Деварест заинтересована в том, чтобы найти мисс Старр.

– Почему ты так считаешь?

– Эта девица и доктор... Наверное, что-то было между ними.

– Кто тебе сказал?

– Миссис Деварест. До нее, мол, доходили разговоры о муже и секретарше. «Что произошло – то произошло» – так относится вдова к слухам и сплетням, но надеется, что они прекратятся и можно будет обо всем позабыть... Вчера были похороны.

– Занимательная история, – задумчиво произнес я.

– Пошел ты к черту! – буркнула Берта.

Я поднял брови.

– Что такое? Чем я не угодил на сей раз?

– Я была у двух лучших адвокатов, выложила пятьдесят долларов, двадцать пять – каждому.

– Правда? А зачем ты к ним ходила?

– Изучив факты, юристы пришли к заключению, что у вдовы нет никаких шансов на получение двойной страховки. Даже если бы доктор не покончил с собой, его гибель все равно не была бы случайной, то есть неожиданной... Ну, в том смысле, как ты говорил. У миссис Деварест оказался и собственный адвокат. Тот сначала обнадеживал ее, но потом изменил свое мнение. Он уверял клиентку, что одни судебные издержки проглотят по меньшей мере половину из тех дополнительных сорока тысяч, на которые она рассчитывает. Но и он не надеется выиграть дело, если таковое затеять.

– Итак, полный крах? – спросил я.

Берта опять вспылила:

– У тебя не мозг, а компьютер, который, я уверена, уже знает, по какому алгоритму можно завладеть деньгами страховой компании! Держу пари, вдова отдала бы семьдесят пять процентов из того, что ей причитается, лишь бы только одержать победу в этом поединке. Она в ярости. Эти страховые агенты... выражают ей сочувствие, разводят руками, якобы готовы заплатить, но не могут, ведь страховая политика, мол, повсюду одинакова, есть принципы, с которыми нельзя не считаться. Это было бы незаконно, ну и так далее.

Я допил виски.

– Великолепный город Сан-Франциско. Мне здесь, наверное, будет хорошо...

– Как бы не так! Ты вернешься со мной и поможешь мне таскать каштаны из огня.

– Нет, я склоняюсь к тому, чтобы остаться здесь. У меня отличные перспективы, есть интересные предложения...

– Ты возвращаешься вместе со мной, – распорядилась Берта. – Я еще не сошла с ума, чтобы с тобой расстаться. Без тебя мне не справиться.

– Но, Берта, – запротестовал я, – ты не привыкла работать с партнером. По своему характеру ты – законченная индивидуалистка, любишь принимать решения только самостоятельно.

У Берты был мрачный вид, но своей готовности к компромиссу скрыть ей не удалось. Она сказала:

– Ладно! Я обдумала и согласна с твоим предложением. Будем партнерами... При одном условии.

– Каком?

– Я свободна в своих передвижениях – прихожу и ухожу, когда вздумается. Нанимай кого угодно, если потребуется, а я буду ловить рыбу.

– Чем объяснить такое пристрастие к рыбной ловле?

– Памятью о судьбе доктора Девареста, – живо откликнулась Берта. – Я была на его похоронах. Бедняга работал день и ночь... Ах, если бы он берег себя, почаще отдыхал, регулярно выходил в море на рыбную ловлю... Его богатые пациенты недальновидны. Им следовало бы финансировать его морские прогулки, заставлять доктора больше времени проводить на свежем воздухе. – Берта кивала, как бы одобряя собственные мысли. – Сама я была слишком толстой, чтобы заниматься спортом. Чувствовала себя ужасно, но ела, ела, ела, утоляя постоянное чувство голода. И вот – заболела, сильно похудела, утратила энергию. Чтобы преодолеть мучившую меня слабость, я стала заниматься физическими упражнениями, ходить в море на рыбалку, и получаю от всего этого огромное удовольствие. И теперь я как стальной гвоздь – крепкая, сильная, не гнусь и расплющиваюсь, и ем что хочу, и сохраняю нормальный вес, веду здоровый образ жизни. Ты – другое дело. Ты молод, ты худощав, лишний вес тебе не грозит. Можешь сидеть в четырех стенах и работать, работать, включив свой компьютер... А Берта пойдет ловить рыбу... Ну как? Согласен быть партнером на таких условиях?

Я улыбнулся.

– Расплатись с официантом, Берта, раз ты отвечаешь за финансы. Как партнер, я отношу расходы на выпивку на счет фирмы.

– Что еще за наглость! Каждый платит за себя! – возмутилась Берта.

– Нет, нет, платит фирма. Будем соблюдать это правило, пока я буду твоим партнером.

Берта выхватила кошелек, будто пистолет. Она смирилась с идеей партнерства, но платить за мою выпивку – сама мысль об этом казалась нестерпимой.

Я постарался умиротворить ее:

– Ты же знаешь, я транжирю деньги, швыряю их на ветер...

Берта глубоко вздохнула, медленно и неохотно открыла кошелек, достала пятидолларовую бумажку.

– Официант! – окликнула Берта. И добавила, повернувшись ко мне: – Сэкономлю, по крайней мере, на чаевых...

– Мы сэкономим, – поправил я.

– Я рада, что вы здесь и снова взялись за дело, мистер Лэм, – объявила миссис Деварест. – Мне нравится миссис Кул, но к вам я питаю больше доверия. Возможно, из-за Хилтона, который вас пригласил.

Она была в черном, лицо без косметики, в глазах – печаль.

– Миссис Кул считает, что именно вы найдете способ заставить страховую компанию уплатить мне двойную страховку.

– Существует закон, регулирующий деятельность страховых компаний, – объяснил я. – Никто не заплатит, если нет фактов, подтверждающих законность притязаний клиента.

– Меня уже просветили, – призналась она.

– Мне бы не хотелось вас подвести.

– Обстоятельства против меня. Послушайте, мистер Лэм, я обещаю вам половину того, что удастся выжать из страховой компании.

– А судебное разбирательство вас не пугает?

– Не пугает... Итак, половину того, что получу... после всех процедур и консультаций с адвокатом.

– Возможно, это будет большая сумма.

– Если она не разочарует вас, значит, устроит и меня.

– Я посмотрю, что можно сделать.

– Это не все. – Миссис Деварест хотела не слушать меня, а говорить сама: – Вы будете регулярно получать заработную плату, стараясь доказать невиновность моего мужа. Он не брал драгоценностей, он не покончил с собой... В самом деле: если камни взял он – то где же камни? Где, я вас спрашиваю? Думать о самоограблении – абсурд!

– Кто-нибудь еще, кроме вашего мужа, знал шифр? – прорвался я в ее монолог.

– Очевидно, кто-то знал. Хотя мы-то не знали об этом. Сейф последней модели, не зная шифра, его не открыть. Но... но вы должны понять главное: я не хочу никаких скандалов!

– Никак нельзя предугадать, что обнаружится в ходе дела.

– Но... Но... необязательно предавать огласке все, что вдруг обнаружится.

– Необязательно.

– Отлично! Тогда приступайте.

Я помедлил и все же спросил ее:

– Вы опасаетесь, что откроется что-нибудь такое, о чем вы предпочли бы не знать?

– Хилтон был неплохим мужем, – ответила она. – Добрым, внимательным и заботливым. Но в чем-то (вы понимаете – в чем?) он был, наверное, ничуть не лучше других мужчин. Тут мужчинам нельзя доверять, согласны?

И она печально улыбнулась.

– Что ж, я приложу все усилия, – сказал я, готовясь расстаться с миссис Деварест.

Вдова заметно обрадовалась моему обещанию. И вдруг сообщила:

– Надин хочет повидаться с вами, мистер Лэм.

– А где она?

– Кажется, в детской, с Селмой.

• Предыдущая
• 10/41
• Следующая