Верблюжий клуб - Балдаччи Дэвид - Страница 103

• Предыдущая
• 103/112
• Следующая

Шаги приближались. Стоун отполз на животе в глубину тира и оказался рядом с мишенями. Им овладело странное чувство. Ему казалось, что его тело и ум претерпели радикальную трансформацию. Его конечности обрели былую подвижность, а сам он думал лишь о том, как выжить. Весь его мир сузился до размеров плохо освещенного тира пятьдесят на пятьдесят футов, оборудованного местами для скрытного ведения огня под необычным углом, макетами окон и идущими изгибами коридорами. Он пополз чуть быстрее, и вскоре его рука прикоснулась к какому-то предмету.

Теперь Стоун знал, как следует поступить.

Кореец пригнулся и двинулся вправо, сжимая в одной руке пистолет, а в другой – метательный нож. Ему показалось, что он что-то услышал, но полной уверенности у него не было. Вскоре он оказался на линии огня подземного тира.

Прошло еще несколько мгновений, и до него донесся громкий крик. Он оглянулся и, увидев, что в его сторону движется какая-то тень, выстрелил.

Стоун целился на дюйм выше вспышки от этого выстрела. Послышался стон, и кореец рухнул на пол. Двигавшаяся на него тень была одной из картонных мишеней. Стоун потянул за приводящий ее в движение шнур и одновременно с этим крикнул, заставив противника обнаружить себя выстрелом.

За этим наступила тишина, которую нарушил голос Робина.

– С тобой все в порядке, Оливер? – спросил он.

Через несколько секунд Стоун, предварительно убедившись, что в помещении больше никого нет, склонился над телом убитого, осветив его фонарем. В самом центре груди мертвеца были видны два входных пулевых отверстия, расстояние между которыми не превышало половины дюйма. Изучив одежду покойника и вглядевшись в черты его лица, Стоун сказал:

– Северокореец.

– А чем ты занимался в ЦРУ? – спросил Робин, глядя на пулевые входные отверстия.

– Формально я именовался дестабилизатором, что звучит значительно невиннее того, чем я был на самом деле.

Длинная автоматная очередь в дверь тира заставила Стоуна и Робина броситься ничком на пол.

Дверь распахнулась, и в помещение, не прекращая стрельбы, ворвался еще один человек. Стоун резко вытянул ногу, и стрелок, потеряв равновесие, выронил автомат.

Робин схватил значительно уступающего ему в росте корейца.

– Я его держу, Оливер! – крикнул он, крепко обхватив своими ручищами противника. – Посмотрим, что ты такое без своего автомата… – начал он, но тут же не смог сдержать крика, получив удар каблуком в ногу, и невольно ослабил захват, но корейцу этого было более чем достаточно. Он нанес Робину удар в челюсть, за которым последовали еще два молниеносных удара – в грудь и солнечное сплетение. Робин упал на колени, отплевываясь кровью. Кореец занес руку над его головой, но ударить не успел – пуля размозжила ему череп. Он упал на колени, а потом его тело рухнуло на пол.

Стоун сунул пистолет за пояс и склонился к другу.

– Робин? – неуверенно позвал он. – Робин!

– Будь я проклят, Оливер, – выдавил Робин и попытался встать на ноги. Когда ему это удалось, он, глядя на Стоуна, спросил: – Что мы здесь делаем, Оливер? Как мы здесь оказались? Боюсь, с этими парнями мы в разных весовых категориях.

Стоун посмотрел на его трясущиеся руки и ощутил боль в своей ноге, в том месте, о которое споткнулся кореец. Сегодня он убил двоих, после того как никого не убивал вот уже почти тридцать лет. Да, к нему вернулись навыки прошлых лет, но это было совсем не то, что навык езды на велосипеде. И разница здесь была не в уровне тренированности или состоянии здоровья, а в образе мышления, которое перестало твердить, что все о'кей и он может убивать своего ближнего любым способом и по любой причине. В молодости Стоун был профессиональным убийцей, но теперь перестал быть таковым. Однако он оказался в здании, которое может стать могилой для него и его друзей, если ему не удастся вернуть себе свой старый инстинкт.

– Прости меня, Робин, за то, что я притащил тебя сюда, – дрогнувшим голосом ответил Стоун.

– Что ж, Оливер, – обнимая его за плечи, сказал Робин, – если нам предстоит умереть, то я предпочел бы умереть вместе с тобой, а не с кем-то другим. Но мы обязаны вернуться. Что будут делать без нас Милтон и Калеб?

Алекс и Симпсон оказались в большом, темном и пропитанном запахом гнили помещении. Выстрелов они не слышали: стены тира были звуконепроницаемы. В свете прибора ночного видения Алекс увидел приподнятые над полом узкие мостки, к которым вела металлическая лестница.

– Я пойду первым, а вы держитесь за мной. Будете прикрывать тыл, – шепнул он на ухо девушке.

– Почему вы всегда стремитесь изображать героя? – спросила она.

– Кто сказал, что я изображаю героя? Если со мной что-нибудь произойдет, вы вытащите меня из беды, даже если ради этого вам придется подставить под выстрелы свою задницу. А теперь запомните: выйдя на мостки, шагайте строго посередине. Не наступайте на края. О'кей?

– Это почему?

– Не знаю, и выяснять это мне почему-то не хочется. Оливер так сказал, и мы будем точно следовать его указаниям.

С этими словами Алекс поднялся по ступеням и, слегка пригнувшись, двинулся по решетчатым металлическим мосткам. Добравшись до противоположной стороны зала и увидев следующую дверь, он позвал:

– Теперь вы!

Джеки быстро зашагала в его сторону. Когда она оказалась рядом, дверь, через которую они только что вошли, открылась и тут же закрылась. Алекс и Симпсон мгновенно пригнулись.

Оценив обстановку, Алекс тронул Симпсон за плечо и показал ей на вход за их спинами. Симпсон осторожно двинулась туда, Алекс же встал на одно колено, держа перед собой пистолет и дожидаясь, пока Джеки откроет дверь и покинет помещение. Однако сделать это бесшумно ей не удалось, и тот, кто вошел в зал, быстро поднявшись по ступеням, пошел по переходу. Алекс сделал шаг вперед, но он пришелся на край мостков. В тот же миг раздался щелчок, и пол под его ногами ушел вниз. Алекс оказался по колено в илистой жиже. Через секунду он услышал всплеск. Вошедший тоже, видимо, упал в бак. Было слишком темно, чтобы Алекс мог что-нибудь разглядеть. Очки ночного видения благополучно шлепнулись в грязь. Алекс молил Бога, чтобы у противника не оказалось такого же прибора, иначе неминуема гибель.

Прогремел выстрел, и пуля ударила в стенку металлического бака в опасной близости от его головы. Алекс пригнулся и выстрелил, пытаясь не дышать тем вонючим дерьмом, в которое упал.

Рана на руке ныла, ушибленные ребра болели, шея пылала, словно в огне. В остальном он пребывал в отличной форме.

Алекс мучился не только физически. Находясь по колено в вонючей жиже, он не мог даже шевельнуться, не выдав тем самым свое местонахождение. Он замер. Противник тоже не двигался. Это была битва характеров. Тот, кто не выдержит и шагнет первым, неизбежно умрет. И до него вдруг дошло – это и есть зал выдержки!

Простояв некоторое время без движения, Алекс понял, что надо разработать новую стратегию. Он вытянул руку и осторожно тянул ее до тех пор, пока не коснулся стенки бака. Затем достал фонарик.

В этот миг рядом с ним в стенку бака ударил метательный нож. Алекс дернулся в сторону, но стрелять не стал. Враг, судя по всему, очень рассчитывал на его выстрел. Вместо этого он, взвесив фонарь на руке, осторожно приложил его намагниченной пластинкой к металлической стенке. Затея удалась, фонарь держался надежно. Затем он пригнулся и, вытянув руку как можно дальше, положил указательный палец на кнопку фонаря.

Приготовив пистолет, он прочитал короткую молитву, нажал на кнопку и резко отдернул руку. Вспыхнул свет, два выстрела почти слились в один, и обе пули угодили прямо по фонарю. Алекс выстрелил по звуку и облегченно вздохнул, услыхав тяжелый плеск. Чье-то тело упало в воду. Но над его головой послышались шаги. Это невозможно! Откуда там пол? Как бы то ни было, над ним явно кто-то пробежал.

Алекс подпрыгнул, стараясь зацепиться за поручни. Две его попытки закончились падением в смердящую жижу. Третья оказалась удачной. Он ухватился за то, за что можно было держаться, и, перебирая руками, добрался до двери. Открыть ее и перейти в следующий зал труда уже не составило.

• Предыдущая
• 103/112
• Следующая