Лекарство от любви - Воробей Вера и Марина - Страница 14

• Предыдущая
• 14/20
• Следующая

И Никита вдруг ощутил жгучую нежность. И в то же время им овладело собственническое чувство. Он коснулся губами стриженой макушки и замер, а она еще теснее прижалась к нему.

Вероятно, они могли бы простоять так целую вечность, если бы не случайность. Неподалеку притормозили соседские «Жигули», послышались голоса. И Вера поспешила отстраниться. Никита ее не осуждал. Она не из тех, кто будет всем и каждому открывать свои чувства. Да и он не любитель работать на публику. Однако, когда они входили в подъезд, Никита уверенно обнимал Веру. А в лифте они уже вовсю целовались!

Вера сидела на скамейке во дворе и ругала себя на чем свет стоит. Вот раззява, растяпа, забывчивая дуреха! И все потому, что, отправляясь сегодня в институт, она положила в сумочку все – и ингалятор, и кошелек, и мобильник, и косметичку, и упаковку бумажных носовых платков, и проездной, в общем, она положила все, кроме ключей от квартиры. И вот результат. Маме она дозвониться не может, Никиты пока дома нет, уже темнеет, а она не знает, что же ей предпринять. Куда отправиться, чтобы скоротать время. Может, в кино или к Лизе? Подружка, скорее всего, с Кириллом. А в кино без Никиты идти не хотелось. После того первого поцелуя их отношения превратились в реальность, в которую Вере до сих пор верилось с трудом.

– Эй, милая барышня, вы, случайно, не меня дожидаетесь?

Никита!

Вера вскочила, бросилась к нему навстречу. Он подхватил ее, закружил, а потом поцеловал в губы – легко, по-дружески, но ее сердце все равно застучало о грудную клетку с удесятеренной силой.

– Ты что это здесь сидишь в тонюсеньком свитерочке? Простыть хочешь? – строго спросил он, ставя ее на ноги.

– Нет, не хочу. Я ключи от квартиры забыла. Маме на работу звоню, никто трубку не берет. И мобильник, кажется, отключен. И у тебя отключен.

– У меня денежки почти на нуле, а карточка на глаза сегодня как-то не попалась. Все равно странно, что ты не смогла мне дозвониться. Входящие-то он должен принимать. Слушай, может, у «Билайна» сбой в сети?

– Все может быть. А куда ты меня ведешь?

– К себе, куда же еще! – Никита вел ее к подъезду, обнимая за плечо. В другой руке он держал спортивную сумку. – Сейчас мы будем ужинать. Есть хочешь?

– Хочу!

– Кстати, у меня в сумке есть парочка бутылок «Клинского».

– Ага! Карточка, чтобы зарядить телефон, тебе, значит, на глаза не попалась, а пиво попалось! – рассмеялась Вера, потянулась, чтобы обнять Никиту за талию, и почувствовала, как он напрягся.

– Ты что?

– Ничего, спину на днях потянул на тренировке. Уже проходит.

А потом они ужинали, смотрели видак, целовались, позабыв обо всем на свете.

После одного из таких жарких поцелуев Вера бережно провела подушечкой пальца по едва заметному шраму на щеке:

– Это у тебя откуда?

– Осколки гранаты, – неохотно ответил Никита.

Вере очень хотелось поцеловать этот шрам, а может быть, взять и признаться Никите в любви. Она его так любила, что иногда самой становилось страшно. Но, разумеется, у нее не хватило смелости рассказать ему о своих чувствах.

– А давай попьем кофейку, – предложила она вместо слов признания, просившихся на язык.

– Давай, – согласился Никита. Его голова удобно лежала на ее коленях, а глаза были устремлены на экран монитора, но он быстро занял вертикальное положение, хотя слегка и поморщился при этом. Из-за спины, поняла Вера и услышала: – Я тебе помогу.

– Не нужно, сама справлюсь. – Она поднялась на ноги. – Останови пока запись, а то я не пойму, кто здесь убийца.

– А это так важно?

– Наверное, – рассмеялась Вера.

Она теперь часто смеялась.

Через минуту Никита все же появился на кухне.

– Там твой мобильник проснулся, – сообщил он и предложил: – А давай его временно вырубим?

– Ты что, мать с ума сойдет! Мы и так сегодня друг друга потеряли. – Вера бросилась к сумке. «Сотка» пищала не переставая. – Да!

– Вера, это я. – Вера взглянула на Никиту и прошептала ему одними губами: «Это мама». Никита уселся на откидную кровать, облокотился на ее спинку и похлопал рядом с собой: мол, располагайся рядышком со всеми удобствами. Вера шутливо погрозила ему пальцем и отвернулась, чтобы не поддаться соблазну. А он был велик. – Да, мам, я слушаю.

– Ты где, дочь? Домой звоню, никто трубку не берет, начало одиннадцатого, между прочим.

– Я – где? – возмущенно переспросила Вера. – Я у Никиты в гостях, а вот ты где? Я тебе сегодня не могу дозвониться полдня. Ты хоть на работе была?

– Была. Только с обеда ушла. – Мама явно была смущена. – Так получилось. Верочка, ничего, если я сегодня не приеду ночевать?

– Как это? – с трудом шевеля языком, спросила Вера. Интеллигентный Ильич всплыл в сознании.

– Ну, понимаешь, тут у моей подруги… Да подожди ты. – Вера услышала какую-то возню, а потом раздался молодецкий голос отца. – Вер, я говорю ей, чтобы перестала придумывать всякие глупости. Ты у нас взрослая девочка, вполне можешь понять, что родителям нужно немного времени, чтобы побыть вдвоем. В общем, мама ни у какой ни у подруги, она со мной на «Юго-Западной». Ты как там, справишься без нас?

– Конечно, справлюсь.

Разумеется, Вере и в голову не пришло сообщать родителям в такой тонкой ситуации, что она забыла ключи и теперь не может попасть в квартиру. Что же касается Никиты, то за кофе она поведала ему весь разговор, расписав его в лицах и красках.

– Не могла же я сказать родителям: а ну живенько дуйте домой, потому что ваша взрослая дочь ключи забыла, – закончила она свой пересказ, улыбаясь.

– Конечно, не могла. Ну и что же мы теперь будем делать? – спросил Никита, притушив взгляд.

– Вообще-то еще не очень поздно, – неуверенно произнесла Вера.

– Это точно.

– Ты мог бы проводить меня в общежитие к моей двоюродной сестре. Это недалеко, в центре, – предложила Вера.

Этот вариант пришел ей на ум, когда она восхищалась смелостью мамы, способной на такие безумства, как спать на старом развалившемся диване в чужой комнате, когда дома ее и папу ожидает роскошная двуспальная кровать под шелковым покрывалом.

– Не знал, что у тебя есть двоюродная сестра, – помолчав, сказал Никита.

– Есть. Я у нее в прошлом году три дня в общаге скрывалась, когда с родителями разругалась и из дома ушла.

– Ты способна на такое? – спросил он, но как-то отстраненно, как будто в эту минуту думал совершенно о другом.

– Пришлось, чтобы защитить свою независимость.

– Защитила?

– Как сказать! Отец у меня по натуре собственник.

– Все мужчины, когда любят, такие, – заметил Никита.

– Возможно, – не стала развивать эту тему Вера.

Они оказались в коридоре. Она втиснула ноги в модные лодочки. Никита молча взял в руки новенький кожаный пиджак, стал возиться с замком. Тот щелкнул. Вера потянула за ручку, чувствуя, как тревожно и неритмично бьется ее сердечко. И тут Никита придержал дверь рукой.

– Останься со мной! – внезапно попросил он севшим от волнения голосом.

– Ты этого хочешь? – просто спросила она, потому что для нее все давно и навсегда было решено.

– Да, я очень этого хочу. А ты? – Он ожидал от нее ответа.

Она медленно закрыла дверь. Они вернулись в комнату. А потом он целовал ее губы, глаза и словно пьяный шептал:

– Я сделаю все, чтобы ты об этом не пожалела. Никогда!

Наутро Вера ни о чем не жалела. Для нее наступили радостные дни. Она была без ума от Никиты. Он вроде бы тоже ее любил. Хотя они об этом ни разу не обмолвились. И даже если бы Вере вдруг пришлось умереть, она бы умерла самой счастливой на свете.

• Предыдущая
• 14/20
• Следующая