Предсказание для адвоката - Борохова Наталья Евгеньевна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/83
- Следующая
– А ваш супруг объяснил, зачем это нужно сделать?
– А разве это так важно?
«Э! Да она тупа как пробка, – сделал вывод Майков. – Идеальное орудие преступления – преданная и не задающая вопросов женщина».
– Я расцениваю варианты как пятьдесят на пятьдесят, – говорил Грек. – Половина за то, что ее укокошил кто-то из своих, а половина – что к этому имеет отношение кто-то пришлый.
– И вы так спокойно об этом говорите? – недоумевал Майков.
– О чем это вы? Я же – врач. Я лишен излишних сантиментов и привык смотреть в глаза фактам.
– И факты, по-вашему, говорят о том, что один из тех, кто сидел сегодня с вами за одним столом, – хладнокровный убийца?
– Ну и что с того?
– Надеюсь, вы себя из этого списка исключаете?
Хирург хмыкнул.
– А что? У меня был мотив, как, впрочем, и у всех остальных. Эмма что-то намекала на мои врачебные грехи.
– Вы поняли, о чем речь?
– Нет! Но я – хирург. В моей профессии без риска нельзя. Всегда найдется тот, кто чем-то остался недоволен. Так что, с точки зрения моих товарищей по несчастью, я вполне мог желать смерти бедняжки Эммы, упокой Господь ее душу.
«Холодный циник, – отметил про себя следователь. – Интересная манера самозащиты. Он прекрасно держит себя в руках. Вот только говорит ли это в пользу его невиновности?»
– Я думаю, что среди нас нет убийцы, – говорил Мерцалов. – Во-первых, обратите внимание на контингент гостей. Все – известные, заслуженные люди. Пускаться во все тяжкие, кромсая свою и чужую судьбу, – извините, это не наш стиль. Во-вторых, считать мотивом убийства несвязные обвинения Эммы, по крайней мере, смешно. Конечно, это был не самый приятный вечер в жизни моих приятелей, но пережить его было вполне можно, даже не прибегая к помощи топора.
– Вы можете что-то прояснить в отношении себя самого?
Андрей усмехнулся:
– Вы про кровавые реки и ночные кошмары? Извините, я – фармацевт, но не психоаналитик. Отвечать за все, что творилось в голове бедной Эммы, я не могу. Хотя по-человечески мне ее искренне жаль. Как бы то ни было, она не заслужила такой конец.
– Вы не объясните, чем было вызвано ваше долгое отсутствие в течение вечера. Вам не нравилась компания?
Собеседник не смутился:
– У меня был очень сложный день. Деловые переговоры. Разве есть что-то удивительное в том, что я искал уединения? На берегу было так тихо и спокойно. Я бросал камешки, как когда-то в детстве, а потом сидел и смотрел на воду…
«Мило и романтично. Вот только насчет тишины и спокойствия он приврал. Не был он на берегу озера. Вот только где же он тогда был?»
– Дурацкая компания и отвратительный вечер. Мы только зря потеряли время. Да еще это убийство! Все это так некстати. Боюсь, что теперь нас затаскают по повесткам, – горячилась Лара.
– Я так понимаю, что смерть близкой подруги вас не слишком-то огорчила? – задал вопрос следователь.
Женщина закатила глаза к потолку, изображая усталость.
– О боже! Ну, конечно, расстроила. Что вы там себе вообразили?
– Ну а вопросы типа «Кто виноват?» вы себе задавали?
Лара взъерошила кудряшки и в недоумении уставилась на следователя.
– А разве не ясно? Эмму убил какой-нибудь бродяга, случайно оказавшийся рядом с ее домиком.
Настал черед удивляться следователю:
– Бродяга? А какой ему с этого прок?
– Ну, деньги, драгоценности, черт возьми. Вы что, не смотрите «Криминальную хронику»?
«Поверхностна и беспечна, но отнюдь не столь глупа, как пытается изобразить. Красивая внешность и очаровательная взбалмошность – этим она облапошивает мужчин. Интересно, эти ее ужимки – дань привычке, или она попросту пытается сбить меня с толку. Зачем?»
– Я – адвокат и знаю, о чем говорю, – возбужденно говорила Дубровская. – Нет сомнений, смерть Эммы – это прямое следствие тех разоблачений, которые она произвела сегодня вечером.
– Иными словами, вы хотите сказать, что убийцу следует искать среди гостей? – насторожился Майков.
– Вне всяких сомнений.
– Можно полюбопытствовать, почему вы так решили?
– А вы можете предложить что-то другое?
– Конечно. Эмму убил кто-то посторонний. Безродный бродяга, например.
– Бродяга на охраняемой территории. Бросьте!
– Вы можете назвать подозреваемого?
– Нет. Могу исключить только себя и своего мужа.
Следователь расхохотался:
– Поразительная вещь. Примерно то же самое повторили все супружеские пары. – Он наклонился ближе. – У вас есть какие-нибудь факты или в вашем распоряжении только женская интуиция?
– Нет, у меня есть еще знания. Не забывайте, я – практикующий адвокат, – молвила Лиза.
– Я уже об этом слышал. Вот только не знаю, какую это может принести пользу в данном деле, – честно сказал Майков.
– Я хочу оказать помощь следствию. Помочь изобличить убийцу.
Дубровская с трудом сдерживала нетерпение. Положа руку на сердце сегодняшнее происшествие взволновало ее безмерно. Еще бы! Она ведь адвокат, а тут стала свидетелем, да еще в деле, которое, вне всяких сомнений, выйдет на новостные каналы. Может ли она стоять в стороне от таких событий и наблюдать за тем, как кто-то решает заковыристую головоломку?
– Позвольте, но в роли кого вы себя видите? – опустил ее с небес на землю насмешливый голос следователя.
Елизавета прикусила язык. Действительно, по данному делу она является рядовым свидетелем. Стало быть, перечень ее обязанностей широк, а вот с правами негусто. Да, она не может отказаться от дачи показаний – раз! Она обязана говорить правду – два. И, наконец, она должна являться по требованию следствия и суда. Никакого намека на свободу действий и собственное расследование. Вот если бы Лиза была назначена по данному делу адвокатом. Предположим, она защищала бы интересы собственного мужа. Однако какая глупость ей пришла в голову. Андрей – не подозреваемый, и надо сплюнуть через плечо, не дай бог такое когда-нибудь случится…
Майков наблюдал за ней с улыбкой.
– Следствие будет вам крайне признательно, если вы сможете назвать нам имя убийцы. Но не забывайте – расследование здесь веду я! Поэтому никакой самодеятельности. От вас я могу принять только информацию.
Черт! Дубровская угрюмо молчала.
– Вот видите! – Майков не смог скрыть торжества. – Вы знаете не больше других. Так что не стоит кидаться обвинениями и обещаниями. Ваш гражданский долг – являться по повестке…
– Стойте! – Лиза словно что-то вспомнила. – Вы обратили внимание на беспорядок в комнате Эммы?
– Конечно. Кто-то целенаправленно рылся в ее вещах. Это, кстати, говорит в пользу нелепой версии о бродяге. Согласитесь, можно убить из-за мести или из страха перед разоблачением, но зачем тогда потрошить вещи?
– Убийца искал кассету! – воскликнула Лиза.
Майков поморщился.
– Ту самую, на которой запечатлен компромат?
– Вот именно! Скажите, среди вещей Эммы что-нибудь подобное найдено?
– Нет.
– Значит, мы опоздали. Теперь убийцу будет вычислить непросто.
«Еще как непросто! Вот только зачем тебе понадобилось лгать про встречу с Эммой? Где ответ на этот вопрос, госпожа всезнайка?»
Следователь сложил бумаги в папку и прошелся по каминному залу, разминая затекшие от длительного сидения ноги. На смену беспокойной ночи пришло не менее беспокойное утро. За окнами повис туман, а на стекла словно кто-то дохнул холодом. Осень наступила внезапно, за одну ночь. Жарко пылающие поленья в камине были бы сейчас как нельзя кстати, но огонь давно погас и зола остыла. В помещении было холодно и неуютно.
Майков стоял у окна, наблюдая за тем, как дворник сметает с дорожек опавшую листву. Унылая картина за окном была продолжением его безрадостных мыслей…
Господи! Разве об этом он просил, мечтая о деле незаурядном? На первый взгляд здесь было все, о чем он грезил: замысловатый сюжет и интересные фигуранты. Но с другой стороны, это нешаблонное дело могло стать лебединой песней его прокурорской карьеры. Свидетели, они же подозреваемые, все как на подбор «из тех самых». Тронь таких – завоняет так, что греха не оберешься. Тут не поможет принцип «посадим, а потом решим, за что». Действовать следовало осторожно и с оглядкой. Заманчивая, конечно, версия о несчастном бродяге, слоняющемся без дела на территории элитной базы. Но пойди найди этого проходимца. А между тем чутье сыщика настырно твердило одно: убийца здесь, он рядом. Он даже не покинул еще это богом проклятое место. Только протяни руку, и наткнешься на него, успешного и самоуверенного, того, у которого бумажник туго набит кредитками, а в записной книжке имена, от которых у бедного следователя начинается нервный зуд. Но действовать все равно надо. Может, ему повезет, и его свалит грипп? Но где же ему взяться в самом начале ноября? Ох, беда, беда…
- Предыдущая
- 16/83
- Следующая
