Сердце для невидимки - Лубенец Светлана - Страница 19

• Предыдущая
• 19/23
• Следующая

После винегрета Инна вынуждена была пойти умыться. Когда она возвратилась в класс, там вовсю уже шел конкурс на английском языке. Алена Глазкова села на свое место, и вперед вышла Антонина. Инна еще раз поразилась безукоризненности ее текста, но Тонька вдруг неожиданно закончила его странным предложением, которое можно было перевести примерно так: «Мне одинаково нравятся английский и русский языки, и особенно – первые буквы их алфавита».

Инна вздрогнула и оглядела ряды мальчишек. Все сидели с непроницаемыми лицами. Похоже, никто из них и не думал вникать в английские фразы. Инна перевела глаза на Дану. У нее подрагивали сложенные на коленях руки. Когда настал черед ее выступления, она довольно бодро произнесла заготовленные фразы, потом немного помолчала и добавила еще одну: точь-в-точь такую же, какую последней произнесла Антонина.

Инна еще раз вздрогнула и с трудом заставила себя встать с места. Она автоматически отговорила свой, не слишком складный текст, тоже помолчала, собираясь с духом, и в третий раз в музклассе прозвучала фраза о странной любви к первым буквам двух алфавитов, которые, по сути, были одной буквой «А». Когда Инна шла на место, она увидела встревоженное лицо Лиды Логиновой и изумленное – Даны Язневич. На Мамая Инна принципиально не посмотрела.

Последний – вокально-танцевальный – конкурс несколько разрядил сгустившуюся атмосферу. Песня группы «Фабрика» была веселой, и девочки оживились. Даже Инна с Даной, не знавшие фигур, которые на репетициях разучили одноклассницы, сымпровизировали и провели свои партии весьма прилично. Ребята тоже распрямили напряженные спины и долго и с удовольствием аплодировали.

Конкурс «Жемчужина 8 «Б» закончился. Ольга Ивановна объявила пятнадцатиминутный перерыв для окончательной обработки результатов.

Инна вышла в коридор. Тут же к ней подошла Лида.

– Инка, что за ерунду вы втроем несли про букву А? – спросила она.

– Ты все-таки заметила? – удивилась Инна. – Мне казалось, что никто нас не слушал.

– Не знаю, как другие, а я слушала. Оказывается, ты все выяснила про ту записку.

– Ничего я не выяснила. Просто… просто я таким образом хотела сказать Агееву, что он…

Логинова облегченно вздохнула:

– Ух, прямо от души отлегло. А то уж я начала думать, не имеешь ли ты отношение к изодранным Данкиным платьям.

– С ума сошла? Хоть снова с тобой ссорься… Зачем бы я стала тогда ей помогать, платьями меняться?

– Мало ли… совесть, может быть, замучила…

Возможно, Инна все-таки снова поссорилась бы с Лидой, если бы к ним не подошла Язневич и с ходу не спросила ее:

– И что это значит? Про букву А…

– Я могу тебя спросить то же самое.

– Это мое дело!

– А это дело – мое!

– Не ссорьтесь, девочки! – вступила в разговор Лида. – Понимаешь, Дана, мы абсолютно запутались в деле с твоими погибшими платьями. Видишь ли, у Инны случайно оказалась записка от какого-то «А.». Покажи, – Логинова ткнула подругу в бок. – А Мамаиха стала утверждать, что записка ее. Можно ли в такое поверить?

Дана взяла в руки уже совершенно измусоленную записку, горько усмехнулась и сказала:

– Не только можно, но и нужно верить. Записка действительно написана ей.

– Но тогда получается, – Лида вытащила из сумки записку про тухлые яйца, – что обе записки писал один человек.

Дана прочитала вторую записку и с удивлением спросила:

– Где вы ее взяли? Ведь, судя по всему, ее должна была получить я.

– Ты бы и получила, если бы не бдительность Недремлющего Ока. Помнишь, на контрольной по ископаемым она отняла у Тоньки записку и еще так презрительно скривилась, когда ее читала? Она думала, что кто-то кому-то подсказывает про уголь и нефть с газом…

– А почему у Тоньки? Это же не она писала…

– Конечно, нет. Записка передавалась обычным способом: из рук в руки. Просто географичка засекла ее как раз на Мамае. Знаешь, Дана, может быть, тебе будет неприятно, но мне кажется, – осторожно продолжила Лида, – что Железным Дровосеком… то есть автором записок и тем, кто попортил твои платья, является…

– Алейников, – совершенно спокойно закончила Дана.

– Ты тоже догадалась?

– Я всегда это знала. Он и не скрывал.

– Как?! – в один голос воскликнули Лида с Инной.

– Так. После гибели, как вы говорите, первого платья я его прямо спросила, не он ли это сделал.

– И что? – У Инны опять неприятно засосало в животе.

– Он и не думал отпираться. Сразу сказал, что он. И даже больше – сказал, что на этом не остановится… Только я не пойму, почему вы называете его Железным Дровосеком?

– Девочки! – прервал захватывающий разговор одноклассниц голос классной руководительницы. – Прошу всех в класс на подведение итогов!

– Дайте слово, что расскажете мне про Железного Дровосека? – попросила подружек Дана. – А я вам все остальное доскажу.

Инна с Лидой дружно кивнули, хотя отлично знали, что рассказывать им особенно нечего.

Когда все расселись по своим местам, Ольга Ивановна взволнованным голосом провозгласила:

– Сейчас девушки из счетной комиссии объявят итоги конкурса «Жемчужина 8 «Б». Уверяю вас, для многих они окажутся очень неожиданными, хотя именно этого мы и добивались, когда часть конкурса решили сделать анонимной. Маски сыграли свою роль. Судейство оказалось непредвзятым и беспристрастным.

Инна с сочувствием посмотрела на классную руководительницу, потом повернулась к одноклассницам. Многие девчонки опустили глаза в пол, Дана равнодушно смотрела на портрет Чайковского, а Лида состроила Инне гримасу, которая означала: «Что она может понимать в наших делах, эта Ольга Ивановна!»

– Прошу счетную комиссию объявить итоги! – торжественным тоном продолжала вести вечер учительница.

Старшеклассница-Булка оглядела притихших восьмиклассников и начала зачитывать имена победительниц:

– Третье место заняла Язневич Видана!

Ольга Ивановна отчаянно зааплодировала, 8 «Б» поддержал ее несколько лениво, недружно.

– Прошу тебя, Дана, на награждение! – улыбнулась Язневич учительница.

Видана, ни на кого не глядя, встала со стула и вышла в центр класса. Ольга Ивановна откуда-то из-под стола достала большую мохнатую игрушечную собаку, преподнесла ее Дане и опять захлопала в ладоши. Класс снова отозвался вяло, и Дана, закрыв лицо собакой, села на место.

– Второе место заняла Самсонова Инна! – выкрикнула Булка.

У Инны ноги стали ватными, в горле сразу пересохло, и она с большим трудом оторвалась от своего стула.

– Смелее, Инна! Смелее! – подбадривала ее Ольга Ивановна. – Я же говорила, что конкурс преподнес нам сюрпризы!

Она вручила Инне пушистого рыжего тигренка. Та приняла его дрожащими руками и так же, как Дана, тут же зарылась пылающим лицом в его мягкую шерсть.

– Первое место заняла… – Булка сделала эффектную паузу и закончила с интонациями профессионального диджея: – Антонина Мамаева!

Дана с Инной забыли про своих мягких зверей и уставились на Мамаеву, которая, сильно смущаясь и краснея, появилась посреди зала. Инна уже давно поняла, что Мамай вовсе не такая дурнушка, какой ее принято было считать, но сегодня Тонька сразила ее окончательно. Мамаевские непослушные волосы были собраны на затылке обыкновенной заколкой-крабиком, и всем наконец открылось лицо с янтарными глазами, четкими стрелками бровей на чистом высоком лбу и пухлые, яркие, красивого рисунка губы.

Инна, изнемогая от ревности и отчаяния, посмотрела на Агеева. Тот, не отрываясь, с восхищением смотрел на Тоньку. Это стало последней каплей, которая переполнила чашу Инниных страданий, и она спряталась за своим тигром, размазывая слезы его рыжим боком. Она слышала, как Антонину поздравляли, призывали не уронить честь 8 «Б» на общешкольном конкурсе и прочее, и прочее, и прочее. Инна же думала о том, что согласилась бы занять не второе, а самое распоследнее место, только бы Димка такими глазами смотрел не на Мамая, а на нее.

• Предыдущая
• 19/23
• Следующая