Рабы свободы - Вольнов Сергей - Страница 39
- Предыдущая
- 39/110
- Следующая
Блестящее (горящее!) подтверждение жизнь ему предоставила три комнаты спустя.
За очередной исписанной иероглифами бумажной панелью бамбуково-соломенный дизайн внезапно уступил место классическому английскому интерьеру. С обязательным камином, драпировками, мягкой мебелью и благородной древесиной стенных панелей.
У окна стоял круглый, сервированный серебряной и фарфоровой посудой столик. Тарелки с овсянкой, розетки с джемами, маслёнка, вазочка с крекерами, дымящиеся чашки... Послеполуденный завтрак. У хозяев жизни своё причудливое расписание.
Приборов на столе стояло три. Два стула пустовали в ожидании седоков, третий занимала молодая изящная женщина в перчатках, длинном белом платье с глубоким декольте и высокой причёской, удивительно гармонировавшими с окружающей средой.
Она повернулась и посмотрела на вошедших мужчин.
ВЗГЛЯД!!!
Бездонная вечность космоса в чёрных глазах незнакомки уместилась ВСЯ. Как Вселенная ухитрилась втиснуть себя в столь компактное состояние, человеку представить невозможно, но факт на... лице – она в них схлопнулась. Словно решила вернуться в точку Изначального Взрыва.
– Знакомьтесь. Дочь моего старого приятеля, приехала ко мне погостить... Макс Отто Эмберг. Начинающий литератор и торговец кофе. Протеже моего старого друга, который знавал его отца.
– Эллен. – Она протянула ему руку в тонкой кружевной перчатке. Фамилия осталась за кадром.
Его бросило в жар. Он мгновенно покраснел, пробормотал что-то невыносимо банальное, типа «Очень приятно познакомиться», и неловко поцеловал руку. Под ТАКИМ взглядом он неизбежно превращался в школьника возрастного периода первой влюблённости.
Впрочем, в упоминании фамилии всуе не было необходимости. Редкий человек, пребывающий в курсе сетевых новостей, не знает облика мисс Литтлсон, Эллен-МЛАДШЕИ, единственной дочки и внешне абсолютной копии своей вселенски известной мамы. Мисс Эллен-СТАРШЕИ, совсем недавно заслуженно считавшейся самой богатой из незамужних женщин обитаемой вселенной.
ТОЖЕ Избранной. Но, в отличие от благополучно здравствующих Ли Флопера и Форда Гонзалеса, ныне покойной...
Ныне здравствующий Избранный сказал:
Вы, кстати, коллеги.
Макс Отто любит путешествовать?
– Нет, но он тоже занят поиском ответов на некоторые вопросы.
Вот как...
Он хочет написать книгу.
Настоящую книгу? Как интересно. И о чём она? Предоставить Ли Флоперу отвечать И НА ЭТИ вопросы
Макс не сумел бы при всём желании.
Хотелось бы настоящую... О свободе и о... смерти, наверное, – выдавил он, не в силах отвести взгляд, вырвать его из властного плена её вселенских глаз.
Тогда в ней просто необходима глава об охоте.
Да, Макс, вы к нам присоединитесь? – спросил хозяин. – Побывать на Крахте и не поохотиться на птеропода...
Я пацифист. Не люблю убивать. Признаю насилие только с целью самозащиты, – сказал Макс. Истинную правду.
Никто и не говорит об убийстве. На Крахте убийства запрещены.
Но охота...
Охота – это охота, и к убийству, поверьте, никакого отношения не имеет.
– В первый раз слышу об охоте без убийства, если, конечно, это не фотоохота.
Наградой за вымученную шутку была её улыбка. Впрочем, Макс едва заметил движение губ. Весь мир застил чёрный свет глаз.
Нет, самая настоящая охота, полная опасностей и приключений, но это поединок равных. Единоборство – не убийство. У вас копьё, у них клюв и когти. Вы летаете, они летают. Я приехала специально для того, чтобы испытать это неповторимое ощущение.
Вы меня заинтриговали, – сказал Макс, чтобы хоть что-то сказать. Разве мог он отказать настойчивому влечению этих глаз...
«Эх, где только наша не пропадала...»
– Мне кажется, вас что-то гнетёт, Макс. – Вселенная заботливо заглянула в его глаза. – Вы очень напряжены. Расслабьтесь немножко. Получайте удовольствие от жизни...
И его моментально отпустило. Легко и непринуждённо, будто знаком с ней всю жизнь и вновь повстречался после долгой разлуки, он болтал с Эллен за завтраком, обменивался впечатлениями о проведённой хозяином экскурсии по удивительному дому, что узким кольцом опоясывал остров. Все окна и двери дома выходили внутрь, в сад, и ни единого наружу, к воде. Разновеликие сегменты кольца представляли собой комнаты, выдержанные в национальных стилях того или иного племени земного человечества. Имелась даже одна эскимосская: изнутри – точная копия иглу из снежных кирпичей. Затем они пообедали в украинской комнате и после борща со сметаной, вареников с вишнями и аутентичного «пЫва» насыщенного «янтарного» цвета – отлежали положенную сиесту.
Отлежав, отправились на охоту.
...Удивительно красивое зрелище – пикирующий на фоне алого полудиска заходящего солнца птеропод. Его полупрозрачные (свет сквозь них проходит свободно) крылья выглядят просто ошеломляюще: живой, постоянно меняющийся орнамент, сотканный тысячами тёмно-синих прожилок... а его сильные лапы и мощный клюв...
Со стороны это выглядело необыкновенно красиво, но когда подобная тварь летит прямо на тебя, причём далеко не с дружескими намерениями...
Тут уж надо не только увернуться, но ещё и умудриться выцелить тушу копьём. Времяпрепровождение не для пацифистов. «Мне бы справиться с управлением для начала...» – думал Эмберг. Пока он осваивал вождение глайдера в экстремальных условиях, бесстрашная Эллен с поразительной ловкостью «вонзила» копьё аккурат в правый глаз чудовища, которое тут же камнем рухнуло вниз, в бурлящую воду у плотины.
Новичок провожал взглядом падение проигравшей, а тем временем другая «птичка» коварно спикировала сверху и добралась до него. Мощные когтистые лапы, разрывая утлую обшивку, впились в глайдер, который мгновенно потерял управление. Единоборство – не убийство, что да то да...
Жуткий победный клич, и птеропод взмахнул крыльями, намереваясь взмыть в небо. От неожиданности Эмберг ткнул копьём в пробоину, попал в глаз, и только потом сообразил, что делать этого было нельзя. Эти летающие ящерицы не разжимают когтей, ни живые, ни мёртвые...
Всё же ему удалось выбраться, правда, на такой предельно низкой высоте, что парашют едва успел раскрыться. Надо было дать противнику подняться выше...
Последнее, что он помнил, это надвигающаяся вода, сплошная вода, вода...
Мучительно продираясь сквозь боль и муть, очнулся и ощутил, что лежит не на дне водохранилища, а на вполне человеческой постели. Тело ныло так, словно его методично обработали дубинками. В голове плясали крупные искры, ни дать ни взять, как у мультяшных героев. Макс попытался подняться, но в результате лишь шёпотом выразился на известной всем популярной части русского языка. Тело не повиновалось совершенно.
Проснулся? – Она сидела рядом.
Исф-фините, я-а... – выдохнул Макс Отто.
Понимаю, в переводе это звучит «ой как больно».
Я не... думал...
Что я буду сидеть у постели умирающего солдата? Ты меня ещё плохо знаешь... Я на такое способна, у-у-у! Как ты себя чувствуешь?
Могло быть и хуже. Только вот тело как чужое... – Это была чистейшая правда. Неутешительная. Далеко не.
Ничего, скоро познакомишься и обвыкнешь. Да-а, ты везунчик. Так шмякнулся, и все кости целы, и нет сотрясения... Доктор хотел тебя накачать обезболивающим, но я настояла, что сон – лучшее лекарство для мозгов. Кстати, у меня для тебя две новости. С какой начать?
Как... обычно.
Я могу предложить тебе место в моём корабле.
М-м... я, конечно, всемерно признателен, но... что-то я не понял, куда я отправляюсь. Давайте тогда плохую.
Такси там не ходят.
Ага. Поэтому вы предложили место...
Да. Такой везучий герой, как ты, мне в спутниках совсем не помешает.
Вы хотели сказать, идиот...
Я всегда говорю только то, что хочу. В моём положении это позволительно. И перестань мне выкать. Договорились?
Что он мог ответить под прицелом ЕЁ глаз?! Его, к счастью, уже не бросало в жар от самого факта её присутствия, но находиться в непосредственной близости от настолько интересной женщины – мечта любого мужчины. Даже не обделённого женским вниманием, каким всю жизнь привык быть он.
- Предыдущая
- 39/110
- Следующая
