Лекарь - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 2

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая

Андрей, словно хороший летчик, всегда был «на вылете». В институте он учился уже десять лет, и конца этому не предвиделось. Два года из десяти ушли на службу в армии, остальные… Аэроклуб, клуб пулевой стрельбы, кружок фехтования. Новые интересы появлялись из ниоткуда и уходили в никуда. Иногда молодой человек вспоминал про учебу, восстанавливался в институте, а дальше все начиналось сначала. Любой уважающий себя мужчина должен разбираться в винах и оружии. Учеба в формулу «настоящего мужчины» не входила.

Анечка появилась в его жизни случайно. Она не была красавицей — невысокая, крепко сбитая, что называется «кровь с молоком». Серые глаза, веснушки на вздернутом носике, медная коса толщиной в руку. И неизбежная репутация зануды и зубрилы. На этом курсе их было четверо. Тех, кто после окончания обычного для всех студентов-медиков учебного дня шел на дополнительные занятия. Потому, что от лекарей, кроме знания обязательных для всех врачей дисциплин, требовалось еще совершенное владение Даром. Именно так обычные люди называли странные способности, которые сами были не в силах постичь. Возможность вытащить из клинической смерти, когда все обычные методы реанимации бессильны. Заставить самые страшные раны заживать буквально на глазах. Но за дар приходилось платить — как правило, личной жизнью. Детей, обладающих способностями, искали и отбирали лет с девяти. А потом начиналась учеба. И очень трудно поддерживать отношения с человеком, который в ответ на предложение встречи отвечает: извини, надо учить. Может, через пару недель? Впрочем, Ане такое положение вещей казалось естественным. Вот окончим институт, будет работа… а там поглядим. Все нормальные женщины выходят замуж и рожают детей — значит, все будет путем.

Конечно, они были знакомы — в небольшом институте все знают друг друга. Но в начале сентября, выходя из учебного корпуса, Андрей увидел впереди девушку с сумками. Сумки были огромными — под их тяжестью девушка передвигалась странной синусоидой. Почему-то парню стало неловко.

— Можно помочь?

Она оглянулась. Андрей невольно залюбовался игрой солнца в ярко-рыжих волосах.

— Ой, здравствуй. Мне очень неудобно… но учебников в этом году что-то многовато.

В огромных — и как это он раньше не замечал — глазах были смущение и благодарность. Мелькнула нелепая мысль о том, что теперь он понимает старые стихи о «взгляде прекрасной дамы». Андрей бодро улыбнулся, чтобы скрыть неловкость:

— Да, вроде последний курс… а такая куча. Нашей группе позавчера выдавали, тоже еле допер. Куда нести?

— В общагу, — она окончательно смутилась. — Мне, правда, неловко…

— Неудобно на потолке спать, — хмыкнул молодой человек. — Для того и существует грубая физическая сила, коей мужики наделены полной мерой.

Аня расхохоталась.

— От скромности не умрешь.

— Разумеется. — Андрей старательно оправдывал репутацию болтуна. Благо, иного отношения к человеку, третий год восстанавливающемуся на выпускном курсе, у отличницы быть не может по определению. Да, он болтун, лентяй и второгодник. Вот только сегодня непонятно с какой блажи решил подсобить девушке. Пусть лучше смеется — тогда можно не видеть этих серых глаз и не чувствовать смущение… непонятно отчего.

Квартал закончился быстро. Андрей бодро заволок неподъемные баулы на третий этаж, с чувством выполненного долга поставил на бетонный пол. Улыбнулся в ответ на сбивчивое выражение благодарности и бодро припустил вниз по лестнице, преодолевая искушение оглянуться и посмотреть, в какую комнату она зайдет.

На следующий день они снова столкнулись нос к носу — в институтской столовой. Когда Андрей отошел от кассы, все столики оказались заняты. Ну разумеется — на то она и обеденная перемена. Ругнувшись про себя, он снова окинул взглядом помещение в поисках места, и обнаружил рыжеволосую голову над книжкой. В одной руке вилка, в другой учебник — обычная картина для студенческой столовой.

— Не помешаю?

Она подняла взгляд и улыбнулась:

— Нет, конечно. Устраивайся.

Улыбка у нее была потрясающая — казалось, что в целом мире для Ани не существует никого, кроме собеседника.

— Что читаешь? — он взглянул на картинку, — Судебка? Нашла чтиво для обеда.

— После пирожков в анатомичке тебе еще что-то может испортить аппетит? — в глазах девушки плясали ехидные чертенята.

— Разумеется, нет, — парировал он, сделав каменно-серьезную физиономию. — Но ты же помнишь физиологию? Чтение за едой угнетает выработку пищеварительных соков… — не выдержав, Андрей прыснул, Аня засмеялась вслед за ним.

— Смех смехом, а иногда приходится выбирать: чувствовать себя на семинаре полной дурой, или пожертвовать пищеварением.

— Естественно, пищеварением жертвовать нельзя ни при каких обстоятельствах! — ухмыльнулся Андрей. — А то оно отомстит, и мстя его будет страшна!

— «Мстя», — хихикнула она. — Ладно, мститель. На лекции увидимся.

Андрей сам удивился, обнаружив, что вопреки обыкновению не только появился на лекции, но и устроился на третьем ряду. Рядом с Аней.

Так оно и потянулось. Посещение лекций оказалось потрясающе интересным занятием. Особенно, когда видишь рядом рыжий завиток, падающий на нежную щеку. Когда можно, заглядывая в ее конспект, якобы за прослушанной фразой, увидеть близко-близко серьезные серые глаза и почувствовать легкий аромат, исходящий от ее кожи. Нет, Андрей не был рыцарем без страха и упрека — просто в этот раз ему почему-то не хотелось торопить события. Пусть все идет своим чередом.

И сам удивился, обнаружив, что сдал выпускные экзамены с первого раза.

Дипломы всегда вручали торжественно. Ректор вызывал выпускников по одному на сцену актового зала, собственноручно отдавал «корочки», поздравлял. Андрей смотрел на сияющее лицо Ани и чувствовал, как накатывает тоска. Послезавтра распределение — и что дальше?

Внезапный шум прервал его мысли. Стуча каблуками, в зал ворвалась секретарь ректора. Встрепанная, бледная, с невменяемым лицом.

— Включите радио! — голос сорвался на крик.

— Что случилось?

• Предыдущая
• 2/4
• Следующая